– На дворе уже вечер, – рассудительно заметил Крячко, когда они остались втроем. – Я знаю, что у тебя на уме, Лева. Но, по-моему, это не очень умно – лазать ночью по сомнительным отелям. Нам и при свете дня все время дают по башке.
– Это потому, что мы сами напрашиваемся, – возразил Гуров. – А в пользу моей идеи говорит многое. Нам надо торопиться. Если Шрайбер – это тот, кто нам нужен, то он в любой момент может отсюда уехать. Продаст книги – и уедет. Если он еще здесь, мы можем получить ответ на наши вопросы. А если мы останемся этой ночью в «Эстрелле», то ничего, во-первых, не узнаем, а во-вторых, можем попасть в ловушку. Те, кто нас искал, скорее всего, придут снова. Думаете, портье потихоньку им не подскажет, где нас искать?
– А я надеялся выспаться, – мрачно заметил Портнов. – Значит, не судьба. Давайте прощаться, что ли, мужики! Пойду я куда-нибудь. Немецкого я не знаю…
– Опять ты за свое! – досадливо сказал Крячко. – Никуда я тебя не отпускаю. Считай, что арестовал я тебя по подозрению… Сам придумай, по какому подозрению. Но насчет выспаться я тебя целиком поддерживаю. По злачным местам и дома ходить не сахар, а на этом обитаемом острове – вообще опасно для здоровья. А если туда же полиция нагрянет? Нет, Лева! Торопливость нужна при ловле блох. А у нас дичь крупнее. Серьезно предлагаю тебе выспаться, а рано утром отправиться на поиски.
– А если нагрянут сюда? – спросил Гуров.
– Выставим караул, – не смутился Крячко. – Разобьемся на вахты. Двое спят, один бодрствует. По два часа. В случае, если возникнет какая-то ситуация, часовой будит остальных, и мы принимаем меры. Это разумно. И к тому же два голоса против одного.
– Черт с вами! – махнул рукой Гуров. – Может, вы и правы. Меня только одно смущает – Петр в Москве теперь ждет не дождется нашего возвращения. А мы опять застряли.
– Да уж, невезуха! – без особого огорчения поддакнул Крячко, с удовольствием заваливаясь на кровать. – Эта скотина Петлюгин уже небось в самолете шампанское жрет… А тут на голодный практически желудок спать ложись!
– Не спать! – сурово сказал Гуров. – Сам предложил, сам и заступай на вахту! Подай пример коллективу.
Разочарованный Крячко был вынужден сменить позицию и перебазировался поближе к входной двери, которую они оставили приоткрытой, чтобы издали слышать и видеть, что происходит за пределами номера. За этим следил тот, кто стоял на вахте (на самом деле сидя при этом возле двери в кресле).
Они честно менялись через каждые два часа, и под утро опять выпало караулить полковнику Крячко. Он сменил Гурова, вахта которого заканчивалась в четыре часа утра, плюхнулся в кресло, пробормотал что-то вроде: «Граница на замке!» – и тут же благополучно заснул.
Поскольку снилось ему, что он неусыпно стоит на страже, то вряд ли бы он проснулся даже и через два часа, но примерно в пять часов утра его разбудили.
Неслышно приоткрылась дверь, внушительных размеров человеческая тень проскользнула в комнату и почти сразу же пришла в столкновение с креслом, в котором дрых Крячко. Полковник вздрогнул, мгновенно проснулся и вцепился в незваного гостя мертвой хваткой. Тот, несмотря на свои внушительные габариты, повел себя довольно мирно и позволил себе только единственную вольность: он схватил Крячко за горло и слегка придушил: с единственной целью – не дать тому поднять шум. Однако шум все равно поднялся. Крячко сделал незнакомцу подсечку, и они оба рухнули на пол, после чего затряслось, кажется, все здание от фундамента до крыши.
Гуров мгновенно оказался на ногах и, быстро оценив обстановку, приготовился уронить на голову незваного гостя массивный светильник из органического стекла, но тут гость пробормотал удивительно знакомым голосом:
– Мужики, вы озверели, что ли? Своих не узнаете? Я же хотел потихоньку…
Клубок на полу распался, Гуров для лучшей видимости включил свет, и все увидели, что человек, украдкой пробравшийся в номер, не кто иной, как господин Петлюгин.
– Ни хрена себе! – сердито просипел Крячко, потирая шею. – А душить – это как? Это ты не озверел, так, что ли?
– Да я, чтобы ты не орал, – не очень смутившись, сказал Петлюгин.
Они сидели на полу друг против друга, оба здоровые, плотные, раскрасневшиеся от борьбы, и оба ощупывали себя, словно опасаясь, не отвалилось ли что-то в их хорошо отлаженном организме.
– А я вот не орал, – заметил Гуров. – Я бы тебе сейчас молча череп проломил – и все дела. Мы ведь тебя не ждали, Петлюгин.
– Мы тебе завидовали, – объяснил Крячко. – Думали, ты с этим брачным аферистом уже мчишься в сторону родных полей и деревень.
– Между прочим, я даже до Барселоны не добрался, – многозначительно произнес Петлюгин. – Между прочим, три раза уже погибнуть мог. Ваш случай я тоже приплюсовал.
– Доведешь ты меня, Петлюгин! – мечтательно сказал Крячко. – Я тебя точно грохну. Вот тогда будет тебе случай.
– Нет, серьезно, мужики! – с обидой отозвался Петлюгин. – Имейте сочувствие! Я серьезно чуть не подох сегодня.
– А почему это нас должно волновать? – спросил Крячко.
– Потому что мы опять вместе, – не колеблясь, ответил Петлюгин. – Я ведь этого засранца упустил и теперь нахожусь в подвешенном состоянии. Во-первых, я не знаю, что докладывать начальству, а во-вторых, я не уверен, что прикончил всю банду, которую за ним послали. Возможно, кто-то из них остался жив…
– Прикончил?! – ужаснулся Гуров. – Ты хочешь сказать…
– Я уже сказал! – раздраженно ответил Петлюгин. – Я ведь тебе объяснял: я договорился с тем держателем катера под андреевским флагом, что он переправит нас с Неверовым на испанский берег. Я заплатил ему тройную цену! Он и в самом деле принял нас на борт. Уже начинались сумерки. Он ссылался на то, что раньше у него никак не получается – договора с какой-то фирмой, ремонт… На самом деле он готовил мне западню. Теперь мне очевидно – тут все в сговоре! Эта банда оказалась заодно с перевозчиком. Им даже не потребовалось нас искать. Мы сами нашлись. Этот мерзавец потихоньку доставил нас на какой-то каменистый островок, где нас и поджидала эта свора. Поджидали, разумеется, Неверова, но и мне не поздоровилось бы, это ясно. Поэтому я не стал церемониться.
– Сколько их было? – деловито поинтересовался Гуров.
– Разве я не сказал? Тех трое и перевозчик. Видимо, ему хорошо заплатили. Он проявил невиданное рвение.
– И как же вы сумели вырваться? Все-таки четверо на одного…
– Двоих я пристрелил точно, – буркнул Петлюгин, покосившись на помалкивающего Портнова. – Еще одного, кажется, ранил. Впрочем, насчет этого я не уверен. Перевозчика оглушил веслом Неверов. Я был занят и не успел его задержать. Он сбежал на катере с андреевским флагом.
– А ты?! – в один голос воскликнули Гуров и Крячко.
– Я воспользовался катером бандитов, – ответил Петлюгин. – Я не сказал? Они приплыли на островок на своем катере. Видимо, взяли напрокат. Я вернулся в порт, но Неверова там не было. Он или высадился где-то в другом месте, или вообще направился в Барселону. Хотя вряд ли. Все его имущество осталось здесь. Вероятно, и свою наличность он тоже где-то здесь припрятал. Скорее всего, снял ячейку в банке. Счет он не станет заводить, чтобы не оставлять следов.
– И что же ты собираешься теперь делать?
– Во-первых, мне нужно хорошенько выспаться, – сказал Петлюгин. – А во-вторых, связаться с руководством и запросить инструкции. Я париться лишнего не намерен. Откровенно говоря, после того, что случилось на острове, я ощущаю себя очень неуютно. Но, боюсь, приказ будет все тот же – доставить Неверова обратно. Ведь его жизнь по-прежнему в опасности, и, пока он не окажется за решеткой, в Москве не успокоятся. Так что нам с вами еще работать и работать. А теперь дайте мне прилечь – я с ног валюсь.
Он поднялся, стащил с широких плеч пиджак, бросил его на ближайшую кровать, сам упал следом за ним головой на подушку и моментально заснул богатырским сном. Все остальные несколько секунд молча смотрели на него. Гуров обратил внимание, что брюки Петлюгина мокры почти до колен. Башмаки тоже были насквозь промокшими.
– Наглость – второе счастье, – сказал наконец Крячко. – Вы обратили внимание, на чьей кровати он разлегся? Разумеется, на моей!
– И какого дьявола я подошел к вам в тот день? – угрюмо произнес Портнов. – Как будто я не знал, что от земляков тут всегда одни проблемы! Теперь я еще оказался замешан в разборки с применением оружия!
– Кстати, насчет оружия! – поднял голову Гуров. – Если они расправились с Андреевским, это может иметь для нас самые печальные последствия. Его дружки могут решить, что за этим убийством стоим мы. Тогда разговор с нами будет уже совсем другой.
– Это произойдет не сразу, – успокоил его Крячко. – Сначала они должны обнаружить труп. Но ведь там, кажется, остался один свидетель. Если он выберется с острова, то объяснит, как все было на самом деле. Но вообще нам нужно уходить отсюда. Теперь я просто чувствую, что пора сменить дислокацию. Все равно здесь мы уже ничего нового не обнаружим.
