Тридцать седьмая авеню оказалась тихой и респектабельной улицей, где по бокам стояли особняки из коричневого песчаника с низкими крылечками из белого камня, отгороженные от тротуара изысканными оградками из кованого железа. У приезжего улица создавала впечатление безмятежности и величественного достоинства. Такая улица могла бы вполне находиться где-нибудь в Бостоне или Филадельфии, эдакий тихий уголок спокойствия, спрятанный от разрушительной поступи двадцатого века. Но это только на первый взгляд. На самом деле эта улица приютила такого подпольного знахаря-акушера как Доктор Эй Джей Мэдисон.
Дом номер 1163 был расположен прямо в центре квартала. Этот дом ничем не отличался от окружающих его особняков из бурого песчаника — та же низкая железная ограда и то же низкое крыльцо из светлого камня, ведущее к двери, выкрашенной в бледно-зеленый цвет. На двери красовалась медная прямоугольная табличка, на которой было написано: «Эй Джей Мэдисон, Доктор Медицины». Карелла нажал кнопку звонка. Поскольку это был врачебный кабинет, то входная дверь открылась автоматически. Карелла повернул массивную медную ручку, и он с Мейером вошли в просторную приемную. В углу перед стеной с книгами стоял стол. Другие две стены были оклеены дорогими тканевыми обоями. На одной из них висела гравюра Пикассо, на другой — два Жоржа Брака. На маленьком кофейном столике были разбросаны последние номера журналов «Лайф», «Лук» и «Эллери Куин Мистери Мэгэзин».
— Кажется, никого нет дома, — сказал Карелла.
— Сестра, видимо, помогает ему, — сказал Мейер.
Они стали ждать. Через минуту в длинном коридоре, ведущему к приемной, послышались мягкие приглушенные шаги. Улыбающаяся блондинка вышла им навстречу. На ней был белый халат и белые туфли. Ее волосы были аккуратно заправлены сзади в пучок. У нее было красивое ухоженное лицо, как будто над ним поработал скульптор, — высокие скулы, плавная линия подбородка и проницательные голубые глаза. Ей, видимо, было около сорока, но выглядела она явно моложе своих лет, что подчеркивала приятная приветливая улыбка и живой взгляд ее голубых глаз.
— Что вам угодно, джентльмены? — спросила она.
— Здравствуйте, — сказал Карелла. — Мы бы хотели увидеть доктора Мэдисона.
— Да?
— Он здесь? — спросил Карелла.
Женщина улыбнулась.
— Насколько я помню, вы не записывались на прием сегодня?
— Нет, — сказал Мейер, — не записывались. Доктор здесь?
Женщина снова улыбнулась.
— Да. Доктор здесь.
— Так не могли бы вы сказать ему, что мы ожидаем его?
— А вы не скажете — в чем цель вашего визита?
— Мы из полиции, — прямо заявил Мейер.
— Ах, вот как? — Брови женщины удивленно вздрогнули. Понятно. — Потом она сделала паузу. — А какое… у вас дело?
— Это дело носит личный характер, поэтому обсуждать его мы можем только с самим доктором, извините.
— Извините, но вы и разговариваете с «самим доктором», сказала женщина.
— Что?
— Я и есть доктор Мэдисон.
— Что?
— Да, — она утвердительно кивнула. — Так что вам угодно, джентльмены?
— Я думаю, нам лучше пройти к вам в кабинет, доктор.
— А зачем? Моя сестра ушла на ленч, а следующий посетитель у меня только в два часа. Мы можем прекрасно поговорить и здесь. Нам никто не помешает. Я так полагаю, это не займет много времени?
— Ну, как знать…
— А в чем собственно дело? Недонесение полиции об огнестрельном ранении?
— Дело более серьезное, доктор Мэдисон.
— Ах, вот как?
— Да. Именно, — Карелла набрал полные легкие воздуха. — Доктор Мэдисон, вы проводили подпольную операцию аборта девушке по имени Эйлин Гленнон в прошлую субботу?
Доктор Мэдисон, казалось, слегка удивилась. Ее брови несколько приподнялись, но потом улыбка снова появилась на ее лице.
— Прошу прощения, не поняла, — сказала она.
— Я спросил вас, доктор Мэдисон, вы не проводили подпольную операцию аборта…
— Ах, да, конечно, — ответила доктор Мэдисон. — Подпольные аборты у меня запланированы на субботы. По выходным у меня повышенные ставки за выскабливание маток. Всего вам доброго, джентльмены.
Она уже почти развернулась к ним спиной, когда Карелла сказал:
— Вы постойте, доктор Мэдисон.
— А почему, собственно? — спросила Мэдисон. — Я не обязана выслушивать здесь разные оскорбления! Если вам кажется, что…
— Кажется, вам сейчас придется выслушать еще более обидные слова, — сказал Мейер. — Потому что Эйлин Гленнон умерла.
— Мне, конечно, очень жаль слышать это, но я понятия не имею, кто это такая, и на каком основании вы связываете меня с…
— Ее мать дала нам ваше имя, доктор Мэдисон. Она же не вытащила бумажку с вашим именем из шляпы гадалки, так ведь?
— Я понятия не имею, откуда она взяла это… и почему. Я не знаю никого по имени Эйлин Гленнон, и уж, конечно, никогда в жизни не занималась подпольными абортами. У меня солидная практика и я бы никогда не поставила ее под угрозу из-за…
— Какова ваша медицинская специализация, доктор Мэдисон?
— Я — врач широкого профиля.
— Должно быть не легко вам приходится, а? Я хотел сказать, трудно женщине-врачу зарабатывать на жизнь, да?
— У меня все в порядке, не беспокойтесь. Ваши волнения напрасны. И если вы закончили, то у меня, с вашего позволения, есть другие дела…
— Постойте, доктор Мэдисон. Не надо стараться убежать от нас и спрятаться в той маленькой комнатке, ладно? Избавиться от нас не так просто.
— Что вам от меня надо? — спросила доктор Мэдисон.
— Мы хотим, чтобы вы нам рассказали, что здесь случилось в субботу утром.
— Ничего не случилось. Меня здесь даже не было в субботу утром. По субботам я принимаю, начиная с двух часов дня.
— В котором часу пришла Эйлин Гленнон?
— Я понятия не имею, кто такая Эйлин Гленнон.
— Это та девушка, которую вы оперировали в прошлую субботу, сказал Мейер. — Это та самая девушка, которая умерла от маточного кровотечения здесь недалеко, в маленьком парке, в шести кварталах отсюда. Вот кто это такая, доктор Мэдисон.
— В прошлую субботу я не проводила никаких операций.
— В котором часу она пришла сюда?
— Это — полный абсурд и пустая трата времени. Если ее здесь не было, то я, само собой, так и говорю, что ее не было.
— А вы знали, что она умерла?
— Как я могла это знать, если я не знала даже, что она живет где-то на белом свете. Я уверена, что она была милой маленькой девушкой, но…
— А почему вы назвали ее маленькой, доктор Мэдисон?
— Что?
— Вы только что назвали ее милой маленькой девочкой. Почему?
— Я не знаю. Просто мне так кажется. А что, она не была милой маленькой девочкой?
— Была. Но как вы об этом узнали?
— Как я узнала о чем? — сердито спросила доктор Мэдисон.
— А о том, что девочке было всего шестнадцать лет.
— Я не знала и не знаю. Я никогда не слышала об Эйлин Гленнон, пока вы ни пришли.
— А вы не читали вчерашних газет?
— Нет. У меня редко находится время для того, чтобы читать что-нибудь помимо медицинских журналов.
И когда же вы в последний раз читали газету, доктор Мэдисон?
— Ну, точно не помню, может быть, во вторник, а может быть и в среду. Нет, точно не скажу…
— Значит, вы не знали, что она умерла.
— Нет. Я же уже вам сказала. Ну, теперь все?
— Сколько времени длилась операция, доктор Мэдисон?
— Я не делала никакой операции. Как вы можете доказать, что я действительно сделала ей эту операцию? Вы только что сами сказали мне, что девушка мертва. Поэтому она не может выступить свидетелем, что сделала аборт и…
— Так, значит, она приходила к вам одна?
— Она вообще сюда не приходила. Она умерла, и все точка. Я никогда ее не видела и никогда в жизни о ней не слышала.
— А о Клэр Таунсенд вы слышали? — неожиданно спросил Карелла.
— Что?
Он решил рискнуть. Она только что сама сказала, то не брала в руки газет с середины прошлой недели, когда еще Клэр была жива. Поэтому, просто наугад, чтобы сразу огорошить собеседника, он сблефовал и сказал:
— Но Клэр-то жива. И она рассказала нам, что договаривалась об аборте для Эйлин Гленнон. И договаривалась с вами, доктор Мэдисон. Что теперь на это скажете?
В комнате воцарилась тишина.
— Я думаю, вам лучше поехать с нами в центр и обсудить все в присутствии Клэр, — сказал Мейер.
— Я не думала…
— Вы не думали, что Клэр все нам расскажет, да? Ну, так вот, она рассказала. Что будем теперь делать?
— Я не причастна к смерти этой девушки, — сказала доктор Мэдисон.
— Если нет, то кто же тогда сделал ей аборт?
— Я не причастна к ее смерти!
— Где вы делали операцию?
— Здесь.
— В субботу утром.
