жестикулируя, уточнил самый молодой из всех.
Денис на мгновение задумался.
– Как-то неправильно вы все делаете, – высказался наконец он. – Чего вы все вместе на работу ходите? У вас ведь, когда у всех троих выходной, в доме не протолкнуться. А так, все равномернее выходило бы.
– Э, нет, – на этот раз отозвался самый старший из мужчин. – Мы про такое уже думали. Не подходит оно нам.
– Это почему же? – заинтересовался оперативник, казалось, напрочь забывший о цели своего визита в квартиру.
– Во-первых, когда ты один на выходном это плохо, даже выпить не с кем, – с готовностью объяснил киргиз а во-вторых, нехорошо будет, когда один мужчина дома, а рядом чужие жены ходят. Неправильно это.
– Не доверяете друг дружке, значит, – усмехнулся Денис. – А что, правильно. Лучше так, чем потом рога чесать.
Он подмигнул обитателям квартиры, на настороженных лицах которых, наконец, начали проступать добродушные улыбки.
– Ну ладно, господа, с вами все ясно. Нам пользы никакой, но к трудовому народу претензий предъявлять не смею. Теперь, красавица, займемся тобой. Надеюсь, ты всю ночь фуры не разгружала?
Смущенно улыбнувшись, девушка бросила короткий взгляд на стоящего рядом мужчину, должно быть, своего отца. Тот что-то коротко произнес по-киргизски, но смысл сказанного остался оперативникам неизвестным.
– В кино была, – наконец получили ответ оперативники, – домой поздно, почти в два часа вернулась.
– В два! – эхом отозвался, казалось, дремавший у стены Михаил Григорьевич. – Интересное время.
– В два, – хмыкнул Малютин, – поздновато, однако. Для четверга-то. В пятницу, вроде как, еще в школу идти надо.
Стоящий рядом с девушкой мужчина вновь бросил короткую фразу недовольным тоном.
– Вот! И папаша со мной согласен, – Денис торжествующе щелкнул пальцами, – или я перевод неправильно угадал?
Мужчина неохотно кивнул.
– Верно говоришь. Ладно, школа. Как можно ночью по городу одной ходить? Если что случится, мать как переживет?
– Ну что? – девушка закатила в ответ глаза под потолок. – Что может со мной случиться?
– Ты их спроси! – повысил голос ее отец, махнув рукой в сторону полицейских. – Они, думаешь, просто так пришли? Они потому и ходят, что уже с кем-то что-то случилось. Хорошо, не с тобой в этот раз.
– Папа прав, – успел вставить короткую ремарку Малютин, отчего отец юной любительницы кинематографа разразился новой, еще более эмоциональной тирадой.
– Ты видишь, они соседом интересуются? Полиция просто так ходить по квартирам не будет. Значит, что получается. Получается, он натворил что-то. И не ерунду какую-то, иначе бы участковый пришел. Значит, что-то серьезное, может, даже убил кого!
– Вы удивительно точно разбираетесь в тонкостях нашей работы, – прокомментировал Денис, – но если позволите, я все же сам задам несколько вопросов.
Шагнув вперед, оперативник остановился менее чем в полуметре от застывшей на месте девушки.
– Скажи мне, ты, когда из кино возвращалась, случайно, соседа своего нигде не встречала. Может, на улице мельком видела или уже в подъезде?
– Нет, – девушка покачала головой, не глядя на оперативника, – в подъезде вообще никого не было. И на улице тоже, во всяком случае, возле дома.
– Уверена? – Малютин недоверчиво нахмурился. – Может, еще повспоминаешь?
– Уверена, – девушка решительно кивнула, отчего прядь темных волос скользнула вниз, почти полностью закрывая ей лицо.
– А может, все же ты соседа своего встречала, только нам говорить об этом не хочешь? – оторвался от стены Панин. – Может, жалеешь его, думаешь, сейчас я правду скажу, а потом его за эту правду злые дяди в казематы уволокут? Так? Или, кроме жалости, еще что-то имеется?
Испуганно вздрогнув, девушка прижалась к отцу.
– Нет, ничего нет, – торопливо произнесла она, – я его за все время и видела всего несколько раз. Если бы в четверг встретила, вам бы сказала.
– Она сказала бы, – попытался вступиться за дочь мужчина, – Айлин честная, слова неправды не скажет.
– Да неужто? – наигранно изумился оперативник. – Это с чего такая уверенность?
– У нас так не принято – старших обманывать, традиция не позволяет, – не очень уверенно отозвался отец девушки.
– Знаю я ваши традиции, – неожиданно зло отреагировал Михаил Григорьевич, – сам из ваших краев. До восемнадцати лет в Бишкеке прожил. Только тогда город по-другому назывался. Фрунзе.
Стоящие напротив мужчины дружно заулыбались, а один из них даже успел радостно выдохнуть:
– О! Земляк!
– Был земляк, да весь вышел, – угрюмо отрезал Панин. – Знаете, почему я здесь, в Москве, а не у вас в Бишкеке?
Поняв, что что-то не так, но еще не разобравшись, что именно, киргизы лишь недоуменно закачали головами. Все они настороженно смотрели на оперативника, отлично зная, что любой представитель власти в этом городе, давшем им работу, всегда с легкостью может создать проблемы приехавшим на заработки иностранцам, а от рассерженного представителя власти вообще можно ожидать чего угодно.
– А потому, – все тем же мрачным тоном продолжил майор, – что в девяностом году в магазин, где моя мать работала, пришли ваши активисты. Так сказать, патриоты. Пришли и сказали, что пока в магазине русские торгуют, никто в нем товар покупать не будет. И знаете, что? Оказалось, правду они сказали. День прошел, покупателей ни души, второй день прошел, та же картина. А на третий день моя мать уволилась.
– Зачем сейчас старое вспоминать? – примирительно пробормотал самый старший из остававшихся на кухне киргизов. – Такое время было, дурное.
– Дурное, говоришь, – холодно усмехнулся Панин. – Тебе в то время, поди, лет двадцать было?
Мужчина кивнул.
– Тем парням, что в магазин приходили, тоже лет по двадцать было, мать так рассказывала. Мне-то самому тогда как раз восемнадцать исполнилось, так что сам не видел, в армию ушел.
Панин угрожающе заиграл желваками, затем тяжело вздохнул.
– Хорошо, что не видел. А то не стоял бы сейчас здесь.
– Мы никуда не ходили, слово тебе даю, – попытался оправдаться мужчина.
– Погоди, – Панин властно махнул рукой. – Я тебе еще про отца не рассказал. Отец у меня, видишь ли, был. Шоферил на автобусе. Так вот, на следующий день после того, как приходили к матери, ваши патриоты пришли в автобусный парк. Догадываешься, что они сказали?
Ему никто не ответил. Все присутствующие, за исключением Малютина, уже понимали, что разговор ничем хорошим закончиться не может. Денис же и вовсе не мог представить, к какому финалу движется этот странный диалог.
– Правильно догадываетесь, – одобрил молчание собеседников Михаил Григорьевич, – так что пришлось бате моему через несколько дней тоже уволиться. Ну а поскольку другой работы для русских во всей округе не нашлось, решили отец с матерью продать все, что у них было, да переехать от греха подальше в Россию-матушку. Вот только решить – это одно дело, а продать – совсем другое. Зачем покупать
