— Билл, это Алекс. У вас уже что-то есть для меня?
— Да, но боюсь, вы не обрадуетесь. Это не ее кровь.
— Что? — вырвалось у меня. Это было невероятно. — Это должна быть кровь Доген.
— Нет, это не ее кровь. Мне сказали, что у Бейли не было телесных повреждений, но это его группа крови, Алекс. У меня еще нет результатов ДНК по нему, но я уверен, что кровь окажется его собственной. Думаю, ваш задержанный — не тот, кого мы ищем.
Успокойся, велела я себе, пытаясь понять, как отразится эта информация на деле.
Я позвонила в 17-й участок, чтобы сообщить эту новость Петерсону.
— Я сейчас приеду. И пусть приедут медики, я хочу, чтобы Остина Бейли осмотрели в моем присутствии. Немедленно. Мы потратили целые сутки на ложный след. Скажи Макгро, пусть организует утечку информации о том, что у нас нет подозреваемого. И сообщите Морин, что происходит, прежде чем что-либо предпринимать. Возможно, по больнице все еще бродит убийца.
Джордан заказал еще по стаканчику, чтобы поздравить меня с удачей.
— Давай отложим до другого раза, — мрачно сказала я, собирая вещи. — Извини, что бросаю тебя, но убийца только что нанес мне ощутимый удар.
Я оставила его сидеть с открытым ртом и наполненными бокалами. В голове у меня гудело.
Около одиннадцати вечера я взбежала по ступенькам полицейского участка. Тот энтузиазм, что наполнял нашу команду утром, иссяк. Казалось, даже воздух в комнате так наполнен унынием, что его можно было потрогать.
Джерри Маккаб сидел за столом у окна и говорил по телефону. Он прикрыл трубку ладонью и сказал мне:
— Все в комнате в конце коридора, с Бейли, Алекс. Иди сразу туда.
Я оставила дубленку и бумаги в кабинете Петерсона и пошла в раздевалку. Лейтенант и Мерсер стояли ко мне спиной, еще два детектива привалились к стене, а Попе в одних грязных зеленых трусах сидел на столе.
Врач из «Скорой» склонился перед Остином Бейли и осматривал его левую ногу от бедра до ступни.
— Ни царапины, — сообщил он лейтенанту, рывком поднялся и отошел от стола.
Петерсон представил меня доктору Хуану Гуэрре, который только что осмотрел Остина Бейли с головы до пят. Задержанный все еще сидел на столе, свесив голову на голую грудь, и что-то бормотал, а кучка недовольных полицейских рассматривала его, как экзотического зверя в зоопарке.
— Мерсер, у тебя есть снимки, где он в окровавленной одежде? — спросила я.
Пока Уоллес доставал фотографии из кармана, Бейли посмотрел на меня и улыбнулся:
— Я ж говорил, что это краска, леди.
Я передала снимки Гуэрре, указав на большие пятна на левой брючине, и пояснила, что на правой тоже было много крови и все ботинки были перепачканы.
Он кивнул, едва бросив взгляд на фото, и произнес всего одно слово:
— Варикоз.
— Что? Что? — прокатилось по комнате.
— Я сам готов включить рубильник, чтобы поджарить этого парня на электрическом стуле, а вы говорите мне, что у него варикоз?! — воскликнул Уоллес.
— Это распространенное заболевание, особенно у бездомных, которые не получают надлежащего медицинского обслуживания. — Гуэрра снова наклонился к Бейли и спокойно попросил того вытянуть ноги. Затем аккуратно провел рукой по его ногам, обратив особое внимание на область вокруг лодыжек. — У него, несомненно, варикозное расширение вен. А когда вены открываются, то человек может истечь кровью на месте, если не сделать пункцию.
Попе растерянно смотрел на полицейских, которые все как один говорили о нем, одной рукой он почесывал живот, а второй барабанил по столу.
Я присела, чтобы вместе с врачом осмотреть лодыжки Бейли.
— У моей бабки была такая же болезнь, Хуан, — сказал вдруг Петерсон. — Но вообще-то что это за хрень — варикоз?
— Имейте в виду, лейтенант, это наследственная болезнь, — ответил врач. — К ней приводят расширенные или искривленные вены, чаще всего она проявляется на ногах и бедрах. Клапаны на венах, по которым кровь течет обратно к сердцу, не справляются с работой. В данном случае, возможно, виной всему то, что когда-то он кололся или...
Уоллес показал множество старых точек от уколов на руках и бедрах Бейли.
— Черт! Да у него на руках дорожки длиннее, чем дорога от Балтимора до Огайо!
— Но я не вижу здесь недавних следов. Ни царапины, ни ранки, только старые уколы, — заметила я.
— Мисс Купер, я видел, как из таких вен кровь брызжет, как из нефтяной скважины, — продолжил Гуэрра. — Сердце продолжает работать, а крови идти некуда. На прошлой неделе мы с напарником ездили по вызову на 36-ю улицу. Там у старика кровь заполнила ботинки и текла через край. Я прижал вену пальцем — вот эту, рядом с таранной костью — надавил, подержал не больше минуты, — и кровотечение прекратилось. А если посмотреть на ноги через полчаса, то ничего не увидите. Кровь вытекает из дырочек размером с булавочную головку. Если ее быстро не остановить, то пациент может умереть от потери крови.
— Так почему же он, черт возьми, не сказал нам, что это его кровь! — Вопрос Мерсера повис в воздухе.
Когда я хотела отойти от стола, Попе схватил меня за руку:
— Я говорил вам, это ведро с краской. Я говорил, что не хотел вреда той леди.
Было ясно, что в голове у Бейли все смешалось, он, наверное, даже не понял, что его одежда испачкалась в крови.
— Дайте ему одеться, — сказала я, выходя из комнаты. — Когда привезете его в Беллвью, заставьте их провести полный медицинский осмотр. Пусть эта ситуация принесет ему хоть какую-то пользу.
В комнате стало непривычно тихо. Петерсон и остальные вышли за мной, а врачи стали собирать свои инструменты и вещи.
Я достала из сумки органайзер, чтобы найти домашний телефон Чета Киршнера и сообщить ему, что сказал доктор Гуэрра про кровотечение из варикозных вен. Патологоанатом выслушал меня и заверил, что это прекрасно и логично объясняет появление крови на штанах Попса Бейли, еще полчаса назад — нашего подозреваемого номер один.
Я повесила трубку и услышала, что Петерсон разговаривает с Биллом Дитрихом. Он хотел как можно скорее сообщить администрации больницы, что убийца еще на свободе и что опасность для врачей и пациентов сохраняется.
— Кто-нибудь проверял, как там Морин? — спросила я.
— Чарльз согласился с планом, так что вечером он будет у нее. — Муж Морин ушел из полиции, чтобы возглавить службу безопасности в крупной корпорации. — Сегодня у нее все нормально. Парни, которые устанавливали телевизор в ее палате, на самом деле были нашими, из технического отдела. Они поставили камеру и записывающее устройство в вентиляционной шахте на потолке, сигнал идет к ним в машину. Они припарковались сразу за медицинским колледжем. Так что она может спать и не волноваться, Алекс, ее надежно прикрывают.
— Может, скажешь, что нам теперь делать?
— Я голосую за то, чтобы отправиться спать, — ответил Уоллес. — Завтра с утра придем отдохнувшими и снова начнем с больницы. С подземелий и с того, что над ними. Надо заняться самой Джеммой Доген. Когда мы взяли в оборот Попса, то сразу решили, что это было случайное нападение, что он убил того, кто под руку подвернулся. Но все говорят, что она была нелюдимой и не слишком-то жаловала людей. Поэтому нам надо вернуться назад и подумать, мог ли кто-нибудь хотеть избавиться конкретно от нее.
— Не могу поверить, что мы потеряли целых двадцать четыре часа на этот ложный след.
— А где Чэпмен? — поинтересовался Петерсон, глядя на часы — с начала его рабочего дня прошло больше двенадцати часов.
Мы с Мерсером переглянулись, и впервые за все время с тех пор, как Шеффер сообщил мне результаты анализа крови, я улыбнулась. Майк, без сомнения, решил дать себе пятнадцатиминутную передышку в баре где-то между Средним Манхэттеном и участком, а заодно потягаться в «играх разума» с Алексом Требеком.
— Я пошла, пока он не вернулся, иначе застряну здесь до конца вечера. На выходных я буду дома, шеф. Звоните, если что. — Я взяла портфель, готовясь совершить короткий марш-бросок домой.
— Разумеется. Отдыхай. У меня есть предчувствие, что намучаемся мы с этим делом, пока нападем на верный след. Тебя подвезти?
— Дежурный сержант подсадит меня в патрульную машину. Мне совсем недалеко от участка. Пока, Мерсер. Пока, лейтенант. Созвонимся завтра.
Два молодых офицера приняли меня на заднее сиденье патрульной машины и довезли до дома. Швейцар сказал, что на мое имя доставили несколько пакетов, и я подождала, пока он вернется с горой почты и журналов и с тюками из прачечной.
Не успела я открыть дверь в квартиру, как Зака радостно перевернулась на спину и завозилась на вышитом ковре. Она яростно виляла хвостом, а потом подняла голову и с радостью встретила свою компаньонку на эти выходные.
Домработница Дэвида Митчелла привела собаку ко мне и оставила на столе рядом с лампой записку и поводок. «Я накормила ее обедом перед тем, как уйти в шесть. Ее надо выгулять еще раз перед сном».
