— Меня интересует, где русский, Исмат небось давно по родным горам шастает!
— Не могу сказать.
Но смотрел он на Грязнова со страхом.
— Боишься, что Гена накажет? — усмехнулся Слава. — Так ему сейчас не до тебя. Знаешь?
Коля кивнул.
— Смотри, дорогой, просчитаешься! Мне от тебя нужно только место, куда ты его отвез. Не скажешь, в довесок пойдет тебе укрывательство особо опасного преступника, и тогда сидеть тебе не пересидеть. А пока еще суда дождешься, то чиканешься в тех Бутырках. Соображаешь?
Несколько минут Коршун сидел молча, напряженно размышлял, прикидывая варианты. Он догадывался, почти наверняка знал, что на родине скоро начнется кровавая баня. И тогда будет не до мелких проступков не самых важных для родины людей. К тому же в самом деле Исмат уже в Грозном, его МУРу не достать…
— Я отвез его в дом отдыха «Лесное озеро».
— Где это?
— В Балашихинском районе.
— Давно бы так, дорогой! Ну давай беги, а то пиво выдохнется!
Коля посмотрел недоуменно, потом сообразил, что надо бодренько выскакивать, пока мент не передумал.
Он вышел на тротуар, потом все же рискнул наклониться и попросить:
— Начальник, может, пистолет отдашь? Как мне без него?
— Ну ты даешь! — воскликнул Слава. — Может, тебе еще ключ от оружейной комнаты дать?!
1
У меня зазвонил телефон. Медленно и со значением снимаю трубку. Шелковников часто говорит, что мне не хватает солидности, приличествующей работнику Прокуратуры Российской Федерации. Может, он прав, но мне трудно перестроиться с бывшей своей бесшабашности на чопорность. Попробовать сначала по телефону солидность проявлять? И я говорю в трубку густым и неестественным голосом:
— Аллоу?..
— Ты что, экспресс-методом английский учишь? — рявкнул Слава Грязнов, разрушая с таким трудом созданный имидж важного чиновника от юриспруденции.
— Зачем мне? Меня в Америку по обмену опытом больше не пошлют. И вообще, не подкалывай! Если есть новости — сообщи, нету — ищи.
— Есть-есть, не волнуйся! Докладываю, товарищ следователь: оперативными методами розыска установлено, что террорист Петров, он же Буряк, скрывается в настоящее время на территории лагеря для беженцев в Балашихе, на базе дома отдыха «Лесное озеро». Его напарник по имени Исмат, фамилия не установлена, по непроверенным данным отбыл в Чечню…
— Слушай, а если он опять от нас уйдет?
— На 99 процентов исключено.
— Сердце у меня, Слава, не на месте!
— У меня тоже. Сашка, это ерунда! Просто до него нам везло, поэтому после первой неудачи началась уркобоязнь. Сейчас мы ее преодолеем!
— Поехать бы мне с вами…
— Совсем необязательно! Не прокурорское это дело! Шучу! Взял бы тебя, да очень некогда, сам понимаешь!..
Я киваю, будто Слава может меня видеть.
— Саша!
— Слушаю я!
— Не уходи никуда, я сразу же позвоню!
— Конечно!
Он бросил трубку.
2
Я от волнения закуриваю сигарету. Это зелье держу теперь только на работе. Ирина, когда узнала, что беременна, бросила курить сама и мне дома запретила дымить напрочь.
Неужели нам удастся смыть это пятно со своих послужных списков? Неужели Буряк будет водворен в камеру и останется там до суда и потом до исполнения приговора?
Хотел было позвонить Косте Меркулову, поделиться новостью, потом спохватился — нельзя, а вдруг сглазит? Ну вот, дожил, уже суеверным стал, как темная баба! И все же лучше позвонить позже, когда будет чем хвастаться.
Я не звоню, зато звонят мне. Отрегулированный на умеренную громкость аппарат тихонько, мелодично тренькает.
— Александр Борисович Турецкий?
— Я слушаю.
— Это Андриевский Юрий Владимирович.
— Узнал вас, здравствуйте!
— Добрый день! Знаете, мы тогда так расстались неуклюже…
— Нас с вами извиняет неординарность ситуации, Юрий Владимирович.
— Да-да, вы совершенно правы. Мы хоть и считаемся перманентно воюющей организацией, но то, что я тогда увидел, было для меня слишком. Какое дали заключение, несчастный случай или, может, более серьезное?..
— Более серьезное. Предполагаем убийство.
— Вы серьезно?! Но кому, зачем нужна была смерть этой маленькой потаскушки? Вы связываете ее гибель с нападением на нашу машину?
— Однозначно — нет, но такая версия пока имеет право на существование. Вот возьмем одного из террористов, может, что-то и прояснится…
— Вам удалось напасть на след? — оживился Андриевский.
Я ответил уклончиво:
— В общем, да.
Он был неглупый парень, понял.
— Ну тогда удачи вам и вашему другу!
— Спасибо.
— Если будет нужна какая-нибудь техническая помощь, обращайтесь, у нас оснащение наверняка получше. Я с начальством договорюсь. Идет?
— Заранее благодарим. До свидания.
Юрий Андриевский… Какой-то он был не такой, какими я привык видеть рыцарей плаща и кинжала из бывшего Первого Главного управления КГБ (внешняя разведка). Такое впечатление, что он начитался романов Райнова о похождениях болгарского разведчика Боева, этакого супермена-ловеласа, работающего в основном головой. Что-то слишком гражданское и беспечное было в нем. Или, может, это просто та маска, которая подошла ему настолько, что стала частью естества. Такие маски в их ведомстве очень ценятся. Впрочем, это проблема не моя. Своих по горло…
1
Операция по задержанию особо опасного преступника Петрова-Буряка представляла собой сложный комплекс мероприятий, задействованы были многочисленные силы.
Так как Петров прятался в таком густонаселенном месте, как лагерь для беженцев, остро стояла проблема обеспечения безопасности жителей лагеря, основную массу которых составляли женщины и дети. План был разработан такой. Взвод милиции во главе с начальником Балашихинского райотдела внутренних дел открыто приезжает в дом отдыха, и там начальник объявляет, что в связи с изменившимися условиями лагерь перемещается в соседний дом отдыха. Прежде чем придут автобусы, в которых будут перевозить людей, милиционеры проверят, все ли проживающие в лагере имеют документы, удостоверяющие статус беженца. Лица, не являющиеся беженцами, будут выдворены из лагеря или — по желанию — отправлены в приемник-распределитель. Пока милиционеры будут заниматься этим, взвод спецназа перекроет всевозможные нелегальные выходы за территорию дома отдыха.
Грязнов предполагал запустить в сам лагерь нескольких переодетых бомжами оперативников, но оказалось, что народу в лагере немного, поэтому большое количество незнакомых бомжей привлечет внимание старожилов и, естественно, спугнет Петрова. А его лучше заставать врасплох. Поэтому переодетыми в лагерь вошли только двое оперативников, и задача у них была на первый взгляд простая — постараться до начала милицейской проверки установить, в каком коттедже находится Петров.
Славе Грязнову до сих пор не приходилось бывать в лагерях для беженцев. Он видел их лишь по телевизору где-нибудь в Палестине или в иных южных и бедных краях. И привык думать, что от бедности и недостатка ума африканцы и азиаты все выясняют отношения. А вот теперь это уродство началось в России.
Когда «уазик» начальника и автобус со взводом милиции въехали в распахнутые ворота дома отдыха, его забывшие о нормальном отдыхе обитатели тревожно сгрудились на спортплощадке, заваленной мусором, в черных пятнах от костров.
— Граждане беженцы! — обратился к ним невысокий крепенький подполковник и начал объяснять, зачем здесь милиция и что надо делать: — …Не надо выстраиваться в очередь, спокойно собирайте вещи, мы пройдем по домикам и проверим документы!..
Кое-как освоившиеся на одном месте люди недовольно зароптали, узнав об очередном переселении. Но делать нечего, разошлись.
Грязнов вертел головой как бешеный, пытаясь высмотреть, где находятся переодетые розыскники. В этом, наверное, не было необходимости: у обоих под засаленными кожушками были спрятаны радиостанции скрытого ношения. Но не терпелось поймать преступника, сковать руки наручниками…
Спецназовцы в защитного цвета бронежилетах прятались в лесу, и, кажется, никто их не замечал.
Взвод милиции на первый взгляд разбрелся по лагерю неорганизованной толпой. На самом деле, разбившись на группы, милиционеры блокировали все открытые выходы за территорию дома отдыха. Народ к тому же сидел у своих сумок и рюкзаков, так что обзор территории был хороший.
Слава не забыл попросить и милиционеров, и спецназовцев о том, чтобы они не стреляли без нужды — Петров нужен живым, пусть раненым, инвалидом, но способным разговаривать и понимать, чего от него хотят.
