В этих словах содержался недвусмысленный намек. Господин Сазонов сильно сомневался, что Гуров способен добраться до таких изворотливых жуликов, но тайная надежда в его сердце все-таки еще теплилась. Так что полностью в Гурове он еще не разуверился.
Гуров, однако, не стал поддерживать в нем эти надежды, а только попросил в ближайшие дни не менять места жительства, чтобы при необходимости иметь господина Сазонова под рукой.
Сам же Гуров вплотную взялся за поиски Сергея Калинина. Найти его жилище оказалось совсем нетрудным делом. Официально Калинин проживал в Новых Черемушках, в шестнадцатиэтажном доме – там ему принадлежала однокомнатная квартира. На самом же деле застать актера дома было нереально. Соседи утверждали, что Калинин заходит домой крайне редко, за коммунальные услуги практически не платит, и ему даже собираются отрезать свет и воду.
Поняв, что актер – человек абсолютно не домашний, Гуров принялся наводить о нем справки в тех местах, где он мог появиться в поисках работы. Здесь его советчиком была Мария, которая подсказывала, куда нужно обратиться. Постепенно Гуров определил примерный круг общения Калинина, нашел людей, которые с ним работали, даже двух-трех его подружек тоже удалось найти. Кто-то из этих людей и предположил, что Калинина можно найти на даче у Владимира Чаплыгина. В последнее время его часто видели с этим человеком. Чаплыгин имел высшее образование – закончил режиссерский факультет ВГИКа, поставил в начале девяностых одну кинокомедию, названия которой никто не помнил, но потом отошел от кинематографических дел и занялся каким-то бизнесом. Никто не знал, что это за бизнес, но почему-то при упоминании о нем все переходили на шепот.
Мало сказать, что Гуров был заинтригован – он просто горел желанием навестить этого загадочного режиссера-бизнесмена. Даже если бы в его владениях не обнаружилось присутствия Калинина, все равно познакомиться с ним, безусловно, стоило.
После некоторого раздумья Гуров все-таки оставил в Новых Черемушках наблюдателей, которые должны были присматривать за квартирой Калинина, а сам в компании с полковником Крячко поехал на природу. Заранее маршрут они не продумывали, больше полагаясь на советы встречных, а поэтому добирались до места не самым логичным путем. Уже в самом конце путешествия Крячко нашел в машине потрепанную карту Подмосковья и обнаружил, что благодаря своему легкомыслию они дали лишних тридцать километров, хотя великолепно могли подъехать к нужному участку по шоссе.
– Вот здесь мы совершенно напрасно послушались того деда в панаме! – сказал Крячко, тыча пальцем в карту. – Если бы мы поехали прямо, давно бы уже были на месте и не скакали бы по этим кочкам, а ехали по прекрасному асфальту! Ну, может быть, метров двести по кочкам все равно проехали бы, но не тридцать же километров!
– Русский мужик задним умом крепок! – посмеиваясь, ответил на это Гуров. – Что бы тебе найти эту карту, когда мы только из Москвы выезжали? А теперь уже и расстраиваться вроде как нет смысла. По-моему, мы уже приехали…
Он сбросил скорость и пристально всмотрелся в ту картину, которая открывалась их глазам. А картина открывалась любопытная. Во-первых, внезапно закончилась кочковатая грунтовая дорога, а вместо нее под колесами очутилась превосходная крытая асфальтом полоса. И жалкие участки с убогими домиками сошли на нет. Впереди появились огороженные солидными заборами поместья с основательными домами, крытыми черепицей или по крайней мере очень убедительным ее заменителем. Похоже, среди этих особняков находилась и дача незнаменитого режиссера Чаплыгина.
Они проехали еще метров сорок и поняли, что не ошиблись в своих предположениях. Дачу Чаплыгина им описали довольно точно – лиловая крыша под черепицу, двухметровый каменный забор, украшенный поверху симпатичными чугунными пиками, железные ворота, выкрашенные в стальной цвет. И главная примета также была на месте – две переплетенные бронзовые подковы над входом. Вряд ли поблизости могла обнаружиться еще одна похожая дача. Гуров и Крячко проехали мимо, остановили машину метрах в двадцати от дома, вышли и направились обратно к воротам. Гурову показалось, что из-за забора доносятся какие-то странные крики, похожие на команды, и музыка.
– Чует мое сердце, мы с тобой попали на шашлыки! – объявил с энтузиазмом Крячко, принюхиваясь к запахам, которые насыщали послеполуденный воздух. – Здесь сегодня наверняка гуляют! Я даже угадываю, из чего шашлыки. На этот раз из баранины. Из самого натурального молодого барашка! Представляешь, какой это кайф? Свежий воздух! Костер! И белое вино!
– На девяносто тысяч долларов можно позволить себе и шашлык на свежем воздухе, – заявил Гуров. – Только не забывай, что мы-то с тобой не в доле.
Крячко почесал в затылке.
– Ты думаешь, что здесь может оказаться вся компания? – задумчиво протянул он. – Да, это было бы очень некстати! У меня нет никакого желания бегать здесь по садам и собирать всех здешних преступников. Я бы предпочел тихо-мирно, за шашлыком побеседовать с хозяином о жизни, об общих знакомых…
– Ладно, шашлыка не обещаю, – сказал Гуров, – но побеседовать придется. А вариант насчет всей компании все-таки в голове держи! Такая удача редко выпадает, сам знаешь, но, если вдруг Вексель здесь, мы не должны его прошляпить!
– Ни в коем случае, шеф! – заверил его Крячко.
Они остановились у ворот и позвонили в звонок. Через минуту перед ними открылась железная калитка, и наружу выглянул разбитной молодой человек в атласной рубахе нараспашку. Волосы на его голове были выкрашены в какой-то странный цвет, название которому с ходу подобрать было очень сложно.
– Здравствуйте! – сказал Гуров. – А мы к вам.
Парень оценивающе посмотрел на Гурова, потом на Крячко, озабоченно нахмурился и почесал нос.
– Вам назначено? – не совсем уверенно сказал он. – На который час?
Куй железо, пока горячо, подумал Гуров и посмотрел на часы – было без пяти два.
– Да вот, пожалуй, как раз на два, – сказал он с вежливой улыбкой. – Да, определенно на два. Я стараюсь быть пунктуальным, хотя не всегда получается.
– Значит, вы на «Веселое барбекю»? – уточняя, спросил парень. – Первый раз? Тогда идите за мной, я провожу вас к ассистенту – он все объяснит.
– Барбекю? Кажется, американцы именно так называют шашлыки? – с интересом спросил Крячко. – Годится. Я бы предпочел, конечно, обычные шашлыки, кавказские, но, как говорится, со своим уставом в чужой монастырь не ходят.
Молодой человек с самым серьезным видом выслушал этот треп, а потом наклонил голову набок и сказал внушительно:
– Постарайтесь не шуметь и не разговаривать: шеф сегодня ужасно нервничает, запороли уже десяток дублей. Если попадетесь ему под горячую руку – может вообще выгнать и больше уже никогда не возьмет.
– Ясно, – сказал Гуров. – Мы будем тише воды.
– Тогда пойдемте, – скомандовал строгий молодой человек.
С покорным видом оперативники пошли за своим провожатым. Двор был весь заставлен машинами. Здесь стояли четыре легковых автомобиля, большой фургон, автомобиль с подъемником и микроавтобус. На высоком крыльце дома, опершись о перила, курил высокий человек спортивного телосложения с бесстрастным лицом, покрытым шрамами.
«Похоже, профессиональный боксер, – мелькнуло в голове Гурова. – А здесь все серьезно! Одной техники нагнали. Охрана, фейсконтроль… Дубли запороли. Кино снимают? А говорили, что Чаплыгин отошел от дел. Странно».
Они обогнули дом и вышли на зеленую лужайку, посреди которой прямо на траве резвились четыре абсолютно голых человека – три парня и одна девушка. При этом они проделывали такие вещи, что у видавшего виды полковника Крячко отвисла челюсть. Он наверняка бы нарушил обещание, данное молодому человеку, и ляпнул бы сгоряча что-нибудь, но у него отнялся язык. Зато уж с лужайки во все стороны разносились такие сладострастные крики и стоны, что звенело в ушах. С двух сторон на живописную группу лили свет дымящиеся прожектора, рядом катался кинооператор на тележке, которую тягали двое здоровяков, режиссер в махровом халате с насупленным видом сидел в кресле-качалке, сжимая в одной руке мегафон, а в другой – сигару.
«Вот так попали! На ровном месте да мордой об асфальт! – ошарашенно подумал Гуров, невольно останавливаясь и глядя на физические упражнения, которые проделывала голая молодежь. – Они тут, оказывается, порнуху снимают! Вот так номер, чтоб я помер! Знала бы Мария, куда завели меня мои поиски! Нет, лучше ей не знать. Однако что же нам теперь делать?»
Впрочем, что делать, уже решили за него другие. Режиссер вдруг поднял мегафон и заорал:
– Стоп! Снято! Теперь соседка… В усадьбу приходит соседка – за спичками, за солью – неважно. Видит, что тут творится, и включается. В общем, ясно. Где соседка?
