Пропавший «Мерседес» нашелся в Гузеевке, посередине дороги, без бензина. Сотрудники дорожно-постовой службы отправили его на штрафстоянку. Неизвестно, как долго он пребывал бы там, если бы Максим не сделал запрос.
Бабакин снял отпечатки пальцев, оставленных в «Мерседесе», и получил результат. Следов было много, но среди них только одни пальчики принадлежали ранее судимому гражданину, а именно Геннадию Анатольевичу Дугину.
Дверь в тридцать седьмую квартиру открылась сама по себе. Через порог переступила смазливая, но до неприличия затасканная девица. Глаза у нее впали, черты лица заметно деформировались. Она пошатывалась, от нее разило алкоголем.
Ею занялся Кустарев, а Максим с Ожогиным ворвались в квартиру.
В единственной комнате было пусто. Диван разобран, белье смято, вещи разбросаны, хлам, грязь. А на кухне дым коромыслом. Гена Дугин сидел за столом в грязной растянутой тельняшке. В одной руке у него дымилась сигарета, а в другой была пустая бутылка, на которую он смотрел в ожидании чуда. Как будто она могла наполниться водкой сама по себе.
Напротив него сидел другой такой же дегенерат с небритой физиономией. Мужик пьяно размахивал руками, показывая, как, в каких позах он общался с дамой. Возможно, с той самой пьяной потаскухой, с которой опера столкнулись в дверях.
– Спокойно, граждане, полиция!
Максим физически ощутил себя громом среди ясного неба. Небритый субъект дернулся, схватил со стола нож, но сильный удар в шею вырубил его начисто. С такими не церемонятся.
Дугин вскочил из-за стола, рванул к окну, собираясь из него выпрыгнуть. Но ему не хватило разбега. На подоконник он заскочить не смог, зато рукой высадил стекло.
Из раны хлынула кровь. Дугина нужно было спасать, но как оказать ему помощь, если он невменяемый? Пришлось вырубать и его, исключительно из гуманных соображений.
Максим пристегнул его левую, здоровую руку к правой ноге и занялся раной. О чистых бинтах в этом гадюшнике не могло быть и речи, поэтому он всего лишь остановил кровь, перетянув плечо ремнем от брюк, и вызвал «Скорую».
На старом, давно не мытом холодильнике Максим заметил портмоне и открыл его. В прозрачном кармашке он увидел права на имя Сиротина Якова Ивановича и техпаспорт на машину. На тот самый «Мерседес». Доверенность на управление автомобилем лежала там же.
Еще в бумажнике Максим обнаружил деньги – около двух тысяч рублей. Остатки былой роскоши.
– Что это такое? – спросил Одинцов, щелкнув пальцами по бумажнику.
– Да заходил тут один, – пробубнил Гена. – Оставил…
– А «мерс» почему не оставил? Как он в Гузеевке оказался?
– Какой «мерс»?
– Юра, этого давай в отделение! – Одинцов кивком показал на небритого фрукта. – И постановление организуй. Мы это дело в присутствии понятых изымем, все как положено.
Максим не угрожал, он действительно собирался провести процедуру изъятия и оформить ее строго по закону, а Дугин почему-то решил, что с ним торгуются.
– Слышь, начальник! Да, виноваты мы! – страдальчески простонал он, глядя, как Ожогин уводит его дружка. – Давай договоримся!
– О чем? – удивленно спросил Максим.
– Деньги забирай, и никаких проблем!
Похоже, от водки у Дугина деформировалась не только внешность, но и мозги. Нашел чем откупиться.
Но Максим не стал смеяться над ним.
– А деньги откуда?
– К Юльке заходил один. – Дугин махнул в сторону двери. – Она в ларьке работала, мы к ней с Ромкой заглянули, стоим, разговариваем, а этот подъезжает, деловой такой. Мол, девушка, вы работаете? – Язык у Гены заплетался, но Максим разбирал слова. – Она в ларек, он к окну. Смотрю, кирпич лежит. Ты не думай, начальник, я его не убил. Он убежал. Живой, отвечаю!..
– А на чем подъехал? На «мерине»?
– Ну да.
– Может, он к Юльке клеился?
– Нет, минералки взять хотел.
– Я сзади зашел, как шарахнул! А как парень убегал! Если петуху голову отрубить, знаешь, какие кренделя он выписывает! И этот так же!..
– Значит, убежал? И машину бросил?
– Ну да. Ключи там остались.
– А где это было?
Оказывается, Сиротина избили неподалеку от дома, где жили родители Русановой.
Отморозки ударили Сиротина и похитили машину. Если в ней была Инга, то ей очень не повезло. Может, эти негодяи уже и похоронили ее.
– В машине девчонка сидела. Где она сейчас?
– Кто, Юлька? Так за ханкой пошла!
– Я не про Юльку, а про Ингу! Вы машину вместе с ней угнали!
– Нет, братан. – Дугин вздрогнул, мутно глянул на Максима, пришел в себя, понял, с кем имеет дело. – Слышь, начальник, не было там никого!
– Об этом мы с тобой еще поговорим.
Максим готов был продолжать допрос, но в квартиру зашел врач «Скорой помощи». Майор представился и задал вопрос. Его интересовал позавчерашний день. Вдруг эта самая бригада увозила в городскую больницу человека с черепно-мозговой травмой?
Оказалось, что бедолагу подобрала другая машина. Он выскочил на дорогу и упал под колеса «Скорой помощи». Человек был без документов и ничего про себя не помнил. Амнезия, потеря памяти – бывает.
Невменяемый взгляд, отстраненное выражение лица. Яша Сиротин даже себя на фотографии не узнал.
– Это твое фото. Если не веришь, в зеркало на себя глянь, – посоветовал Максим.
– Может, и мои документы. – Парень пожал плечами. – Все равно ничего не помню.
– У ларька ты остановился, водички хотел купить. Там тебя и ударили.
– Не помню. Но я постараюсь…
– А Ингу Русанову ты помнишь?
– Нет.
– А ты постарайся. Это очень важно, парень. Инга Русанова – невеста твоего босса.
– Моего босса?
– Его фамилия Сангин.
– Сангин? – Сиротин нахмурился.
Что-то колыхнулось в его застойном взгляде.
– Да, Игорь Аркадьевич Сангин.
– Не знаю такого.
Не смог Сиротин разжечь в себе искорку памяти.
– Игорь Аркадьевич Сангин, – с робкой надеждой на чудо повторил Максим. – Он банкир. Ты у него работаешь. Позавчера ты повез Ингу к ее матери, а на обратном пути на вас напали. Тебя ударили, а Ингу похитили.
– Похитили?.. Нет, не помню.
Напрасно Максим пытался освежить память больного. Сиротину нечего было сказать. Возможно, он просто симулировал потерю памяти. Если так, то специалисты разберутся. Надо будет позаботиться об этом.
Из больницы Максим отправился в управление. Ему очень хотелось поговорить с подельником Дугина. Если, конечно, Ожогин его уже не расколол. Да и Юлю Замотаеву из ларька надо бы допросить. Она тоже должна знать, что случилось с Ингой Русановой.
На стоянке перед контрольно-пропускным пунктом он увидел белый «БМВ». Только майор подумал о Кире, как в его кармане завибрировал телефон. Максим вспомнил о ней, она и позвонила.
– Товарищ майор, где вы? – спросила женщина таким тоном, как будто Максим опаздывал на свидание с ней.
– Вы меня ждете?
– Так в том-то и дело. – В ее голосе послышались капризные нотки.
Дежурный сержант поднял шлагбаум. Одинцов проехал во двор, поставил машину напротив главного входа. Кира стояла на крыльце, приложив мобильник к уху.
Голос у нее капризный, губки надутые, но это далеко не истерика. Похоже, она воспринимала Максима как мужчину, который мог понять женскую тоску и утешить добрым словом.
Кира увидела его машину, обрадовалась, весело помахала ему рукой.
Он поздоровался с ней благодушным кивком и сказал:
– Сегодня, между прочим, суббота. Выходной день.
– Да я как-то не подумала. Подъехала, а мне сказали, что вы на выезде. У меня, кстати, тоже рабочий день. У нас только в понедельник выходной. Да, насчет Инги! – спохватилась Кира. – Игорь звонил, спрашивал, где она. Инга никуда не уезжала!
– Когда он звонил?
– Сегодня. Спрашивал, может, Инга вернулась. Алина места себе не находит. Вот я и подъехала.
– А почему не мать? Заявление надо подать, зарегистрировать.
– Мы как-то не подумали об этом.
– Но подъехали. Может, Игорь попросил?
– Нет, он не просил. – Кира отвела взгляд в сторону.
На неправде глаза ее поскользнулись. Максим хорошо знал, как это бывает.
Одинцов провел женщину в кабинет, показал на диван, велел подождать, а сам спустился в помещение для допросов.
Дружок Дугина с опущенной головой сидел на стуле. Ожогин его не бил, но вид у Ромы был такой, как будто его долго и упорно пинали ногами в живот.
– А вот и товарищ майор! – обрадовался Юра. – Максим Львович, скажите, вы можете простить гражданину Зыбину покушение на вашу жизнь?
– С какой это стати? – Одинцов понимал, куда клонил Ожогин. – Раньше надо было думать, пока Дугин не раскололся.
– Все-таки раскололся! – Юра едва заметно усмехнулся, принимая игру начальника.
– Сказал, где Ингу искать. Сейчас за ней и поедем. А этот на пожизненное пойдет! Изнасилование, убийство, покушение на жизнь сотрудника полиции.
