Он рассказал ей о том, как капитан Савинкин оказался единственным, кто не побоялся публично заступиться за него во время процесса, как на протяжении многих лет он поддерживал его в тюрьме. О том, как они мечтали вместе завести собственную судоходную компанию.
Все это время Женя очень внимательно слушала и не перебивала его. Во время рассказа Непесов открылся ей с совершенно другой стороны. С той стороны, о которой в его окружении не знал, наверное, никто. И даже она сама.
— Мурад, но ведь они все погибли. И их сын тоже погиб. Скорее всего, это просто однофамилец. Такое иногда бывает, когда совпадают все инициалы, включая даже отчество.
— А год рождения?
— Это тоже возможно. Ведь ты сам сказал, что был на их могиле.
— На могиле я видел камень, — упрямо сказал Непесов. — Дешевый камень, который любезно установили за казенный счет наши со Стасом бывшие коллеги.
— Но ведь там было имя.
— Это ничего не значит. В любом случае я во всем хочу убедиться. Я должен найти его и выяснить, кто он.
— А если окажется, что он не имеет никакого отношения к твоему другу?
— Тогда я помещу его в хорошую клинику, просто потому, что его зовут так же, как звали сына Стаса. Но в любом случае я должен убедиться.
Жене был знаком этот тон Мурада. Она знала, что, если Непесов собрался что-нибудь сделать, он не отступится до тех пор, пока этого не сделает.
Именно эта его черта помогла Непесову в свое время пережить лагеря, а впоследствии достичь тех высот могущества и богатства, на которых он сейчас находился.
— Но как ты планируешь его найти? Его и так уже вся милиция несколько дней ищет. А у них пока даже предположений нет.
— Найду, — упрямо повторил Непесов. — Брошу на это всех людей, но найду.
В Москве тем временем тоже царило оживление. Там определили, что телефонный звонок, прозвучавший в студии, был сделан из Приморского края.
И хотя звонивший не представился, никаких сомнений по поводу обратившегося на телевидение у Александра Борисовича и Грязнова не возникло.
— Думаешь, клюнул? — спросил Турецкий у своего приятеля.
— Похоже, что именно так. — Вячеслав Иванович взлохматил волосы. — Интересно только, что за этим последует?
— А почему не взял телефон следователя?
— Думает, наверное, — пожал плечами Грязнов. — Да и вообще, Саня, неужели ты считаешь, что Непесов сам не выяснит все, что ему нужно. Включая телефон следователя. Я уверен, что он уже послал своих людей в нашу больницу. Наводить справки.
Александр Борисович задумался.
Пока он думал, Вячеслав Иванович смотрел в окно, за которым стояло лето. Как обычно, где-то завывала автомобильная сигнализация.
— Слушай, Слава, — неожиданно сказал Турецкий, — а ведь мы с тобой поступили неправильно.
— Что ты имеешь в виду? — Грязнов оторвался от окна и недоуменно посмотрел на Александра Борисовича.
— Мы перепутали гору с Магометом.
— Чего?
— Ничего. Коляде не надо ехать во Владивосток. Нам выгодней, если Непесов сам его найдет.
— Турецкий, а ты не поздно ли спохватился о том, что нам выгодней? Ты забыл, что Коляда уже сбежал. Он объявлен в розыск. Мы с тобой, между прочим, только что обсуждали именно этот факт.
— Ты не понимаешь, Слава. Его надо срочно вернуть на исходную. Надо срочно связываться с Солониным.
Вячеслав Иванович, закусив губу, посмотрел на Александра Борисовича.
— Турецкий, ты уверен?
— Уверен, Слава. Уверен. Связывайся с Солониным. Но мы должны вернуть его только после того, как объявятся люди Перса. И надо будет подготовить новую телевизионную передачу.
— Турецкий, ты хоть понимаешь, что у нас может не оказаться возможности проинформировать Олега об изменениях в плане?
— Понимаю, Слава. Будем надеяться на то, что в Антитеррористическом центре у него были хорошие учителя.
— Ты имеешь в виду нас с тобой?
— И нас с тобой тоже.
Загоревшись идеей во что бы то ни стало отыскать Олега Станиславовича Савинкина, Мурад Непесов не стал сидеть сложа руки.
В течение нескольких часов он провел три совещания. Два из них были с руководителями собственной службы безопасности.
Бывший полковник КГБ Василий Матюшин отвечал за аналитику, работал с представителями спецслужб и занимался всей «чистой» работой.
Ему Непесов поручил в кратчайшие сроки собрать всю возможную информацию о человеке, сбежавшем из психиатрической больницы.
Кто он? Откуда он? Чем он занимался до своего побега?
Также люди Матюшина должны были отыскать всю информацию об аварии, случившейся более двадцати лет назад, в которой погиб Станислав Михайлович Савинкин и его семья.
И кроме этого найти по официальным базам всех людей с такими инициалами. Основной ориентировкой был год рождения.
По лицу Мурада Непесова Василий Матюшин понял, что никакие разговоры о том, что на поиск всей этой информации может уйти уйма времени, не принимаются.
Да, порой Непесов требовал невозможного (хотя этот случай превосходил все, что было до этого), но и деньги, которые он платил своим сотрудникам, превосходили любые самые большие гонорары.
Поэтому, внимательно выслушав все пожелания своего босса, Матюшин бегом отправился собирать собственное совещание.
Следующей на повестке дня была беседа с руководителем специальной боевой группы Аркадием Анохиным. В свое время майору Анохину довелось принимать участие во многих боевых операциях. В прошлом он был командиром спецназа и покинул ряды Вооруженных сил после первой чеченской кампании, когда его и нескольких его людей обвинили в превышении полномочий и нарушении прав человека. И хотя обвинение не было доказано, но Анохин и другие обвиняемые решили отныне работать на себя и подали в отставку.
Анохину было поручено срочно отобрать небольшую мобильную группу и отправить ее в Томск. Там они должны были на месте выяснить все обстоятельства побега Савинкина, а также по возможности выйти на его след раньше милиции и доставить к Непесову.
— За три дня он мог уйти очень далеко, — мрачно сказал реалист Анохин. — Даже за четыре, учитывая сегодняшний.
— Не думаю. Во-первых, у него нет денег. Во-вторых, весь тот район оцеплен ментами, и если они его до сих пор не поймали, значит, он где-то отсиживается. И вообще посмотришь по ситуации.
Отпустив обоих своих руководителей безопасности, Непесов вызвал Рашида.
В отличие от всех остальных сотрудников империи Перса Рашид никогда не входил в его кабинет через обычную дверь. Он попадал внутрь сквозь специальную скрытую дверь, которая вела в личный кабинет Непесова и куда никто, кроме Рашида, никогда не допускался.
Официально Рашид не занимал никакой должности и призывался только для исключительных поручений. В каком-то смысле это был универсальный человек, способный одинаково хорошо соображать и реагировать. Он был одновременно правой рукой Непесова, в самых экстремальных случаях его личным телохранителем, а также разрабатывал и исполнял те операции, о которых Непесов предпочитал не ставить в известность даже руководителей собственной охраны.
Последней такой операцией была операция с сухогрузом «Ист» с последующим устранением виновника аварии матроса Виктора Брызгалкина.
Как всегда, Рашид справился блестяще.
Со стороны их с Непесовым можно было бы принять за родных братьев, разве что Рашид был на десять лет младше. Скорее даже не за братьев. Сам Мурад Непесов десять лет назад мог выглядеть именно так, как сейчас выглядел Рашид.
Рашид появился в кабинете, как всегда, бесшумно. Непесову даже не потребовалось его вызывать.
— Тебе было хорошо слышно?
Рашид молча кивнул.
— В это невозможно поверить, но парень, о котором шла речь, может быть сыном моего старинного друга. До сегодняшнего утра я считал, что он погиб. Я хочу, чтобы ты тоже принял в этом участие.
— Но афишировать мое участие не надо?
— Не надо. Поедешь самостоятельно. Вмешаешься только в том случае, если возникнут самые непредвиденные обстоятельства.
— Я бы предпочел вначале дождаться информации, которую собирают люди Матюшина.
— Не имеет смысла. Всю информацию тебе перекинут. Если выяснится, что это не он, вернешься обратно.
— Тогда я еду прямо сейчас.
— Да, прямо сейчас.
Так же бесшумно Рашид покинул кабинет Непесова все через ту же скрытую дверь в стене. Оттуда вел тайный ход прямо в гараж. О наличии этого хода знали лишь они двое.
Оставшись в одиночестве, Мурад Непесов несколько минут разглядывал собственное отражение в большом, висящем на стене кабинета зеркале.
И неожиданно на него нахлынули воспоминания…
Сколько лет прошло с того дня, когда он разглядывал свое отражение в зеркале?
