— Как вы насчет показаний? — поинтересовался Грибов. — А то на все другое у него аллергия.
— Не дождетесь!
— Хозяин барин, — пожал плечами Григорьев, — не очень-то и хотелось.
Поднял пистолет. И выстрелил. Пуля прошла рядом с головой банкира. Совсем рядом. Так что волосы на макушке колыхнула.
— Ты смотри, промахнулся! — удивился Григорьев. — Всего-то сантиметра на два. Видно, давно не практиковался…
И завалил пистолет на уровень глаз банкира. И взглянул на него сквозь прорезь прицела. С ненавистью. С ненаигранной ненавистью. С вполне конкретной ненавистью.
И банкир понял, что он способен выстрелить. И что выстрелит обязательно…
— Ну так как насчет показаний? — спросил Грибов.
— Дайте бумагу и ручку. Григорьев с видимым сожалением опустил пистолет.
— Только ты все подробно опиши. Что делал, что думал, куда деньги спрятал. И обязательно добавь что-нибудь о левых банковских счетах, о мафии и о взятках высокопоставленным чиновникам.
— А это еще зачем? Это к делу не относится.
— А это для нас лично. Чтобы ты на суде вдруг от своих показаний отказаться не надумал. Чтобы мы, если ты такое учудишь, их кому надо показали. И уж тогда тебе точно из камеры живым не выбраться. У этих ребят судопроизводство убыстренное. По всей территории России.
— Ну как там? — спросил Григорьев Грибова, просматривающего показания банкира.
— Отлично. В том смысле, что отличный почерк у подследственного. Я всегда о таком мечтал. Еще с тех пор, как мне по чистописанию двойки ставили.
— А содержание?
— Содержание хуже. Без особого прилежания. Но тоже ничего. Как говорится — на безрыбье…
— Тогда я собираюсь?
— Собирайся.
— Вставай, — приказал Григорьев банкиру и рывком, так что у того клацнули зубы, приподнял его на ноги. — Хватит отдыхать. Я тебя не нанялся волоком таскать…
Но встать банкиру на свои ноги не пришлось. Потому что визиты в дом вооруженных людей завершены еще не были…
— Руки! — гаркнул ворвавшийся в комнату боец в милицейском камуфляже и маске с прорезями для глаз.
— Смотри-ка. Подоспели. К шапочному разбору, — удивился Григорьев. — Вы с какого отделения?
— Руки! — еще раз скомандовал не расположенный к беседам боец и передернул затвор автомата.
— Да ладно ты, не нервничай так, — попытался успокоить его Григорьев и поднял руки.
Банкир кулем свалился обратно на пол.
— Руки на стол! — последовала новая команда.
— Опять? Опять на стол? Я там уже был! — возмутился Григорьев.
Но боец его не дослушал. Боец ударил его по спине прикладом.
— Ох! — сказал Григорьев и навалился грудью на стол. Рядом лег Грибов.
— Мы работники милиции. Где ваш командир? Я доложу ему о превышении вами полномочий… — начал было Грибов.
— Молчать! Где деньги? — гаркнул боец.
— Мать моя! И этот туда же, — ахнул Грибов.
— Где деньги? — повторил боец вопрос и приставил дуло автомата к голове банкира. — Куда ты дел деньги?
А этот-то откуда о деньгах знает? И о том, у кого ими интересоваться?
— Говори! — крикнул боец и ударил банкира дулом автомата в висок. Так, что у того по лицу поползла кровь. — Где деньги? Последний раз спрашиваю!
— Там. В машине. В двух кварталах отсюда, — ответил банкир.
— Где в машине?
— Под правым сиденьем.
— Если соврал, вернусь и пристрелю, — пригрозил боец.
И вытащил целую охапку браслетов.
— Руки! — скомандовал он. — Все. Или стреляю. Вы мне мертвые даже более предпочтительны, чем связанные.
Все — и милиционеры, и бандиты — с готовностью протянули свои руки навстречу кандалам.
Боец пристегнул их друг к другу. И всех — к батарее центрального отопления.
— Три часа из дома не выходить! — предупредил он.
— Разве только с батареей. Для тепла, — огрызнулся Грибов.
— Поговоришь у меня, — пригрозил боец и быстро развернулся и выбежал из комнаты.
— Ну ты гля, первый раз в одной связке с мусорами. Кому сказать… — удивился Лекарь.
— Ты его знаешь? Знаешь, кто это? Кто это был? — быстро спросил Грибов банкира.
— Знаю. Начальник безопасности.
— Какой такой безопасности?
— Нашей безопасности. Начальник службы безопасности нашего банка.
— Молодец. Хорошо службу несет, — похвалил Грибов.
— Только отчего он сам с автоматом бегает? Если начальник? — удивился Григорьев.
— А он не для банка бегает. Он для себя бегает, — усмехнулся банкир.
— Как для себя?
— Так же… Так же, как я.
— То есть?
— То есть он забрал деньги, которые я забрал у банка.
— Ясно. Вор у вора дубинку украл! Что, у него тоже тяжелое материальное положение? Ему тоже денег на школьные обеды сыну не хватает?
— Денег всегда не хватает
— И куда он с ними?
— С такими — хоть куда. Хоть на край света.
Адрес был назван точно — край света. Значит, куда-то туда, где шелестят на ветру вечнозеленые пальмы, шумит прибой и шоколадные мулатки готовы разделить с вами поздний холостяцкий ужин. И где не спрашивают о происхождении ваших миллионов. А просто уважают за их наличие.
— Сделал он нас. Всех, — подвел итог Грибов. — Этот, — кивнул он на банкира, — таскал ему каштаны из огня, а мы их остужали, чтобы он руки не обжег. Он и не обжег.
— Любители побеждают. Любители всегда побеждают. Когда профессионалы ссорятся, — философски заметил Григорьев. И подмигнул пристегнутому против него Лекарю.
— А разве это не ваши? — удивился младший бандит.
— Я тоже думал, наши. А оказалось — не наши, — показал на браслеты Григорьев. — Оказались его…
Все замолчали. Сидя милым, плотным кружком. Как крутящие блюдце и желающие услышать потустороннее мнение спириты.
И сидели так несколько минут. Пока Григорьев не попытался найти выход из создавшегося дурацкого положения.
— Вот что, ребята, — сказал он, — вам все равно сидеть. Хоть так, хоть так. А я устал. Мне домой пора.
Есть у кого булавка?
— Зачем?
— Затем.
— Булавка есть. Но только если для всех, — поставил условие Лекарь. — Если только для вас — то нет.
— Тебя же все равно посадят, даже если я тебя сейчас отпущу, — сказал Григорьев.
— А это не твоя забота. Твоя — булавку использовать. Которая у меня есть.
— Черт с тобой. Давай свою булавку. Не ждать же мне здесь, пока миллионы долларов из рук уходят.
Григорьев взял булавку и сунул ее острие в замок ближайшего браслета. И через несколько минут отстегнул одну половинку.
— Дерьмовые наручники ваш банк покупает, — сказал он банкиру.
Во дворе послышался шум приближающихся машин. И голоса. И осторожный топот по лестнице.
— Вы никому больше о ваших долларах не говорили? — на всякий случай спросил банкира Грибов.
Но тот отвечать не стал. Отвернулся.
На лестницах воцарилась тишина. Минутная. Которая тут же взорвалась звоном, скрежетом, грохотом, уставными и нецензурными командами.
В одну и ту же секунду, в окна и в двери, высаживая стекла и доски, ввалился взвод бойцов в бронежилетах с автоматами на изготовку.
— Руки! — заорали спецназовцы. — Руки на стол!
— Опять?!!
— Мы не можем на стол. У нас браслеты, — попытался возразить Григорьев.
Но его не слушали. Всю связку подняли, перевернули и уронили мордами в уже хорошо изученный стол.
— Мужики, я тут уже лежал…
— Молчать!
И тут же сильный удар по спине. И по уху.
— Да вы что такое творите? Чтоб вас! Мы такие же, как вы. Мы же из органов.
— Начальство разберется, кто откуда. А пока — всем молчать!
И еще одна серия ударов по чему ни попадя. И завершающий удар сапогом в подреберье.
— Ты уж лучше молчи. Эти шуток не понимают…
Спецназовцы споро осмотрели помещение. И карманы задержанных. И бросили на пол четыре пистолета.
— Где другие члены банды? — спросил командир группы захвата. — Где оружие, наркотики и другие запрещенные законом предметы? Где, я вас спрашиваю?..
— Эй, мужик, ты что, меня не узнал? — обрадовался Григорьев, услышав знакомый, обращавшийся к нему не далее чем месяц назад голос. — Это же я. Это я тебя тогда на учениях обезвреживал. В вагоне. Ну ты же меня должен помнить…
Командир подошел ближе. И внимательно всмотрелся в подставленное под свет лицо.
— Ну, — дружелюбно улыбнулся Григорьев, — узнал? Это я тогда…
— За этим смотреть особо! — приказал командир. — Это такая сволочь… Если попытается бежать — пресекать на месте…
Вот тебе и коллеги…
Начальник службы безопасности рассчитал все правильно. Еще тогда, когда впервые заговорили про миллион долларов. И тем более тогда, когда ставку удвоили.
