– Ты хам, возомнивший себя гением!
– Вы изволите сами себе противоречить, господин генерал. – Гуров не сомневался: разговор ведется для некоторого третьего лица очень высокого ранга, иначе Петр не стал бы ломать комедию. – Если я хам и лишь возомнил о себе, то никого не должен интересовать. Вы прекрасно знаете, я не делюсь сомнениями, догадками и непроверенной информацией.
– Непроверенная информация остается информацией, и вы обязаны сообщить ее следователю прокуратуры. – Орлов жевал слова, казалось, ему хочется сплюнуть.
“Раз на Петра так давят, надо ему помочь”, – решил Гуров и ответил как можно суше:
– Господин генерал, я отвечал на вопросы следователя в полном объеме, а готовить их за прокуратуру я не обязан. Что-нибудь еще? – Гуров услышал частые гудки, пожал плечами, повернулся к Юдину. – Не поверишь, Борис, но быть гением порой так трудно, просто ужас!
* * *
Вечером Орлов, Гуров и Крячко собрались на конспиративной квартире генерала, пили чай. Они чувствовали себя спокойно, уютно, знали друг друга досконально, верили на все сто, и даже предстоящий разговор не портил им настроения. Так как ничего объяснять не надо, можно ограничиться главным, остальное поймут правильно.
– Ну, казаки-разбойники, сообщаю: меня не уволили. – Орлов отодвинул пустую чашку, вытер короткопалой ладонью мощный лоб. – Как я понимаю, зам, которому я забросил крючок, чтобы он подписал запрос в службу безопасности, растрепался по секрету всему свету, что он руководит операцией по выявлению канала следования наркотиков через Россию. – Он замолчал, глянул на друзей, но они, люди опытные, вопросов не задавали. – Зарубежные газеты называют этот канал: “Красная дорога белой смерти”.
– Звучит красиво. – Крячко оглядел скромно сервированный стол, приподнял пустой чайник. – Господин генерал, рабочий день окончен, мы люди сугубо штатские, усталые...
– Перебьешься, – буркнул Орлов, состроил гримасу, вздохнул. – В буфете, на нижней полке... А раньше ты помалкивал и не пил.
– Молодой и стеснялся... – Крячко вытащил из буфета бутылку коньяка, ладонью обтер пыль, достал из серванта рюмки. Мебель в квартире была старинная, массивная, квартира выглядела неухоженной, пахла пылью. Орлов пригубил из своей рюмки, продолжал:
– Значит, один растрепал, другие хотят оказаться в деле в случае удачи и далеко-далеко от него при ином раскладе.
– Начальство было, есть и будет, – Гуров кивнул. – Их винить нельзя, они так изготовлены.
– Я с тобой говорил из кабинета... – Орлов запнулся. – Не имеет значения. Они не дураки, понимают: начало и конец истории в твоих руках, – он посмотрел на Гурова. – О нашей дружбе известно, но в такую наивную глупость господа-товарищи не верят, я их в неверии поддержал, ты меня понял, говорил со мной хорошо. Зачем мне это нужно?
– Понятно. Пропусти и двигай дальше, – сказал Гуров.
– Не учи, мальчонка, без подсказки соображу! – Орлов насупился. – Распустились.
Крячко с Гуровым переглянулись: мол, и сыщики стареют, жизнь не переделаешь.
– Пусть некие высокопоставленные лица считают, что Орлов и Гуров разошлись, – продолжал Орлов. – Необходимо пресечь поступление информации о твоей работе в верха. Я не считаю, что, все они... – генерал сделал неопределенный жест рукой. – Отнюдь, но нам они помочь не могут, значит, и рисковать нет смысла. Мы имеем... – он почесал в затылке. – Итак, некто, используя СП “Стоик” втемную, переправляет наркотик из Вьетнама в Европу. В СП “Витязь” имеются люди, которые контролируют транспортировку. Предположительно, наркотик провозится в полостях мебели, изготовленной из бамбука. Кто в “Стоике” связан с наркобизнесом?
– Кто убил юриста Байкова, тот и связан, – сказал Крячко.
– Розыском убийцы занимается МУР, следствие ведет прокуратура, не будем вмешиваться. – Орлов взглянул на Гурова. – Я могу приказать, тебя через день-два ознакомят с результатами работы.
– Это вряд ли, – усмехнулся Гуров. – Не те отношения. Приказ начальника главка они, конечно, выполнят – розыскные дела покажут... Только кто им помешает нужное, самое горячее, из папки вынуть? На собранный материал следует посмотреть, – он кивнул Крячко. – Станислав посмотрит, он нынешним ребятам ближе и понятнее.
– Верно, – согласился Орлов. – Станислав, позвони на Петровку завтра к вечеру. – Он вновь посмотрел на Гурова. – Ты недоговариваешь, у тебя есть подозреваемый и версия?
– А черт его знает, есть или нет – сам не знаю. У меня есть одна мыслишка... Возможно, я и сумею установить убийцу. Возможно, не сумею.
– Выкладывай: три головы больше, чем одна, – миролюбиво сказал Орлов, но чувствовалось, как он закипает.
– Я люблю, да и привык, думать один, – Гуров поднял руку. – Подожди кричать и давить. Ты сейчас хмыкнешь, а Станислав так просто расхохочется, но я болезненно самолюбивый и ранимый человек. Я вам скажу, а так как не готов, начну путаться, вы станете шутить, собьете меня. Нет, лучше выждать.
Наступила пауза. Крячко знал свое место, помалкивал. Орлов несколько раз кашлянул, вновь пригубил коньяк, затем гаркнул:
– Старый сентиментальный кретин! – Он хлопнул ладонью по груди. – Вместо того чтобы думать о деле, подыскиваю выражения, боюсь тебя обидеть. Так вот, друг ты мой любезный, ты сейчас все расскажешь – запинаясь, сбиваясь, но все до донышка. И не произноси свои “обязательно” и “это вряд ли”. Ты, Левушка, расскажешь, это я говорю. За тобой ведется охота, тебя могут убить, и мы должны узнать все, пока ты живой. Говори, паршивец, сей минут говори! Какую бы ахинею ты ни нес, никто не улыбнется! Станислав, ты понял?
– Еще вчера, господин генерал! – Крячко выпил коньяк, скрестил на груди руки и закрыл глаза.
Гуров пожал плечами, закурил, взглянул на Орлова, затем на Крячко и сказал:
– Такой вечер испохабили, – он опять пожал плечами и довольно кратко изложил свою версию.
– Ничего смешного. Возможно, ты и прав, – после небольшой паузы пробормотал Орлов.
– Прав – не прав, судить не берусь, – сказал Крячко. – Но если фантазировать, мог бы послать меня не на вокзал, а в Рио-де-Жанейро. Я бы купил белые штаны...
– В Рио успеешь, а завтра поедешь на Белорусский вокзал, – перебил Гуров. – О дне сегодняшнем. Мы сами себе противоречим. Знаем, наркомафия прекрасно организована, успешно борется с лучшими полицейскими. Так? А с кем мы воюем? Илья Прокофьевич Жмых по кличке Валентино? Да, он авторитет российского розлива. Еланчук? Согласен – человек профессиональный и серьезный, но выступает лишь вторым номером. Извините за жаргон, но какую-то туфту нам подсовывают. Думается, мы настоящих бойцов, а руководителей тем более, еще и не видели, силу их не почувствовали. Я могу допустить: как ломается превосходная иномарка на наших дорогах, так и отлично работавшая там, сильная, отлаженная система в России засбоила. Без русских людей в России работать невозможно. А наши спецы – они во всем себя кажут. Какой-то лох допустил грубейшую ошибку и пришлось ликвидировать бухгалтера, а дальше поехало по кривой, разбитой колее. Серьезные люди станут держать на связи человека с неуравновешенной психикой? Никогда! А Жмых-Валентино держит. Убежден, что Еланчук о юристе Байкове просто не знал. Ну, первый выстрел в меня вы полнили неплохо, а уж гонка по городу на автомашинах ни в какие ворота не лезет. Разве профессионал станет гоняться за профессионалом? Либо прихлопнул сразу, либо не светись, не дергайся. Погнался – можешь не сомневаться, тебя заманят в ловушку. И это знает каждый профессионал, Еланчук в первую очередь. Значит, и здесь Жмых занимался самодеятельностью. Играли против нас даже не дублирующим составом, а так, пацанами, которых держали на подхвате. Сейчас придут мастера и покажут нам, как выражался покойный Никита Сергеевич, кузькину мать.
– Ты большой оптимист, Лев Иванович, – сказал Крячко.
– Реалист, Станислав. Потому, Петр Николаевич, повторяю, попытаемся выявить убийцу Байкова, отрубим маленький отросточек щупальца и уйдем в сторону, пока живы.
Орлов молчал, понимая правоту своего друга и любимца, но и согласиться с решением Гурова не мог. Генерал считал, что время упущено, они уже ввязались в драку и отступить сейчас – только ускорить кровавую развязку. Он оказался в тяжелейшем положении – встать рядом с ребятами нельзя: он будет походить на генерала, который бросается в атаку, слепнет, а не руководит сражением. Но, с другой стороны, сидеть в кабинете, наблюдая, как ребята лезут в пекло, да еще и помалкивать нет сил...
Гуров почувствовал состояние друга, понял, что Петр не согласен, но навязывать свое мнение не хочет, и сказал:
– Предлагаю оставить вопрос открытым. Займемся убийцей, выждем, потом решим, как жить дальше.
– Гуров и компромисс! Это что-то новенькое, своим ушам не верю. – Крячко наполнил бокалы. – За удачу, господа сыщики!
