Было уже два часа дня, а никакого реального следа, ведущего к Шапито, Вилков пока не обнаружил. Один из дружков Шапито, работавший какое-то время с ним в паре, вообще не захотел и слышать о нем. При упоминании его имени он буквально взорвался матом. Вилков, вместо того чтобы заниматься расспросами, едва ли не полчаса уговаривал того успокоиться, а собеседник каждый раз уверял его, что он спокоен, как удав, и снова излагал свое некорректное мнение о Шапито. Было совершенно ясно, что он ни при каких обстоятельствах не пустил бы Шапито на ночлег, а этого вполне достаточно, чтобы оставить его в покое.
Вилков понимал, что в такие холодные дни Шапито не останется ночевать в поле, он непременно найдет себе убежище. Но где? Среди старых своих подельников или среди новых? Скорее всего, Шапито предпочитал новых. В противном случае, он не стал бы забираться в Верхние Бабушки. Вилков даже предположить не мог, чей дом Шапито занимал вчера вечером.
Оставалось еще три или четыре человека, которых он собирался посетить, и Вилков снова упрямо тронулся в путь. День подходил к концу, и вечером шеф самолично должен был нагрянуть к Жене. Вилкову впору было самому начинать подыскивать ночлег, чтобы его не убили. Он вдруг со всей очевидностью понял, что его возврат в квартиру Жени был возможен только при одном обстоятельстве. Шапито на тот момент не должно быть на этом свете.
Очередная запланированная встреча у Вилкова не состоялась. Хозяина посадили, а его сестра, которая оказалась дома, коротко объяснила, где он, не пустив Вилкова даже через порог. На это она имела право, и Вилков не обиделся. Он отошел подальше от дома, сел на скамейку и жадно закурил. Все усилия пока были тщетны, но возвращаться ему не хотелось. Мелькнула мысль снова наведаться в дом в Верхних Бабушках, но Вилков вспомнил о том, сколько шума они вчера наделали там, и ему стало ясно, что осторожный Шапито ни за что не станет там ночевать. В доме наверняка орудует милиция, судмедэксперты. Они рассматривают тело несчастного Михея и ходят по соседям, задавая им каверзные вопросы. Пустое дело.
Вилков попытался вспомнить имена баб, которых посещал иногда Шапито, но их было очень много, и о них Вилков имел очень скудную информацию. Был, правда, еще один вариант. Устроить слежку за Гуровым, и как только он вынюхает, где Шапито, задержит и бросит в кутузку, попробовать убрать его в камере. Договориться со шнырями, приплатить смотрящему, остальное было бы делом техники. Но Вилков понимал, что шеф не пойдет на такое длительное ожидание. Его целью была не смерть Шапито, а его молчание. И в этом должен быть больше всего заинтересован сам Вилков, которого при негативном раскладе первым возьмут за хвост.
– В принципе, попробовать можно.
Шапито поднял голову, на некоторое время прервав составление своего опуса, старательно выводимого на официальном бланке. Наручников на нем уже не было, кровь с лица смыта, а рассеченная бровь небрежно, но достаточно надежно прикрыта двойным слоем пластыря. Лицо наркодилера было бледнее обычного, волосы на голове всклокочены.
Освободив задержанному место за своим рабочим столом, Гуров расположился возле окна и расправлялся уже с третьей по счету сигаретой за последние полчаса, отгоняя ладонью клубы дыма в приоткрытую форточку. Город захлестнула новая волна ливня, еще более сильная, чем предыдущая, но почему-то именно этот шум дождя за спиной действовал на полковника благотворно. Гуров то и дело поглядывал вниз, на улицу, где прохожие перепрыгивали через пузырящиеся лужи, а затем вновь поворачивался к Шапито, дающему письменные показания. Он старательно записывал все то, что изложил полковнику в салоне автомобиля.
Внимательнейшим образом изучив материалы дела, распечатанные ему Орловым, Гуров пришел к единственно верному выводу. Получалось, что выход на Вилкова существовал только один. Через Шапито. Но в свете того, что тот сообщил о последних событиях, приключившихся в Бабушках, данный вариант тоже казался трудноосуществимым. Однако Гуров решил, что предпочтительнее будет рискнуть, нежели просто бесцельно топтаться на месте и ждать, что называется, у моря погоды. Ведь официально он вообще не занимался этим делом.
Предложение сорвалось с языка полковника почти машинально. Шапито прекратил писать, но еще пару минут молча сидел со склоненной над столом головой и вертел в руках шариковую ручку. Гуров знал, что в эту секунду прожженный делец не столько оценивает шансы на успех операции, сколько просчитывает выгоду для себя лично. В том, что Шапито уже сломлен, можно было не сомневаться, но в нем кипела жажда мести.
До появления Вилкова с его предложением о подставе мента жизнь Шапито выглядела вполне вольготно. Во всяком случае, его самого она полностью устраивала. А тут вдруг все так резко переменилось. И лично его, Шапито, вины в этом не было. Виноваты были другие, а получилось так, что сидел в кабинете Гурова он. Ему и придется нести ответственность за содеянное другими людьми, которые, ко всему прочему, еще и втемную использовали его в своих грязных играх. Такое никому понравиться не может. И Шапито злился, но не на задержавшего его Гурова, а на Вилкова в первую очередь.
Колебания торговца наркотиками продлились недолго.
– Да, можно попробовать, – повторил он, уже открыто глядя в глаза полковнику. – Но я не могу точно сказать, насколько это выгорит. Мой звонок не покажется ему странным? Как думаете, полковник?
– Думаю, нет, – Гуров отлепился от окна, прошелся по кабинету, занял место за столом отсутствовавшего Крячко, вытянул вперед ноги. – В целом все выглядело бы более чем логично. Ты в бегах, без денег, без жилья… Фактически загнан в угол. Так, Шапито?
Шапито безрадостно усмехнулся.
– Это даже не мулька, – сказал он. – Так оно и было на самом деле. Иначе я бы не сунулся к Хромому, да и вообще не стал бы нигде светиться.
– Верно, – качнул головой Гуров. – А теперь представь, что с Хромым у тебя сделка не срослась. Что ты делаешь?
– Ну, не знаю. Хотя звонить Вилку я бы точно не стал.
– Это ты знаешь, – поправил задержанного полковник. – И я знаю. А для Вилкова версия такова. Ты в отчаянном положении и готов пересмотреть его предложение о совместном бизнесе. Для этого ты предлагаешь ему забыть все обиды, встретиться и поговорить как деловым людям.
– Вряд ли он мне поверит, – с сомнением в голосе откликнулся Шапито.
– Не спорю, – Гуров изогнул бровь, намекая собеседнику на то, что он уже успел просчитать все возможные варианты. – Но я уверен, что Вилков сам ищет сейчас тебя. Он не упустит возможности достать тебя и избавиться от нежелательного свидетеля.
– То есть я стану живой мишенью?
Гуров понял, что именно с этого момента и начался торг.
– А что тебе терять, Шапито?
– Жизнь.
– Перестань, – Гуров небрежно отмахнулся от этого аргумента, как от чего-то несущественного. – Ты подумай сам. Если мы не вскроем всю их организацию, они все равно не оставят тебя в покое. Не на воле, так в зоне достанут обязательно.
Шапито и сам думал об этом. Он молчал еще несколько секунд, понимая, что Гуров, да и сама ситуация в целом практически не оставляют ему выбора, потом медленно отложил в сторону ручку, отодвинул от себя исписанный лист бумаги и решительно вскинул подбородок.
– Мне нужен телефон.
Гуров выдвинул верхний ящик стола Крячко и извлек из него небольшой черный аппарат овальной формы. Активизировал его, встал и подошел к Шапито.
– Что будешь говорить, понял? – наставительно и требовательно спросил он.
– Не дурак, полковник.
Гуров протянул ему телефон. Шапито глубоко вздохнул, будто собирался с разбегу сигануть в ледяную прорубь, и уже без лишних колебаний набрал по памяти номер мобильного телефона Вилкова. Ответом ему был синтезированный голос, известивший звонившего о том, что абонент находится вне зоны действия сети.
– Отключен, – мрачно констатировал Шапито.
Гуров мысленно выругался, не выставляя свои истинные эмоции напоказ. Замаячившая было на горизонте надежда на поверку оказалась таким же тупиковым вариантом. Никаких иных соображений у полковника пока не было. Он молча протянул руку к телефону, но Шапито не торопился возвращать аппарат.
– Есть еще одна возможность связаться с Вилком, полковник, – задумчиво, будто разговаривая сам с собой, произнес наркодилер. – Позвонить человеку, через которого до Вилка дойдет вся нужная информация. Гарантировать что-либо на сто процентов не возьмусь, но раньше подобный вариант работал. Я делал так, когда мне требовалась срочная связь с поставщиками. Попробуем?
– Попробуй, – без особого энтузиазма согласился Гуров.
Шапито набрал номер и принялся ждать ответа. Наблюдая за ним краем глаза, Гуров машинально зафиксировал в памяти те цифры, которые нажал на телефоне задержанный. После четвертого или пятого по счету гудка раздался щелчок соединения, и Шапито заговорил. Уверенно, почти властно, как человек, которому действительно требовалось сейчас решить для себя жизненно важные вопросы.
