Там стоял письменный стол. За ним сидели двое. Их лица тонули в полумраке. На самом же столе с саркастической улыбкой восседал Арво Хеллат. Нурландер нацелил на него пистолет.
— Опустите оружие, или вы умрете, — снова произнес голос. Он принадлежал не Хеллату. Тот просто молча улыбался. — У вас одна секунда.
Нурландер опустил пистолет.
Он еще никогда не бывал настолько обезоружен.
Хеллат подошел к нему и вытащил все остальное оружие, слегка покачивая головой. Затем он снова вернулся к столу и уселся на него, болтая ногами, словно ребенок.
— Нам потребовалось некоторое время, чтобы собрать эту усиленную команду, — снова заговорил голос. Теперь Нурландер заметил, что он принадлежит человеку за столом. — И чтобы подобрать подходящее помещение. Поэтому нам пришлось отправить Арво в небольшую поездку до Кейлы, чтобы мы успели сделать все необходимые приготовления. Чем вы здесь занимаетесь? Личной вендеттой?
Нурландер стоял совершенно неподвижно. Холод сковал все его тело.
— Я вынужден просить вас рассказать, что вы здесь делаете, — вежливо, но настойчиво повторил голос, вышел на свет и обрел телесные очертания.
Крупные телесные очертания… большое лицо с усами и добродушной улыбкой.
— Юри Маарья? — выдавил из себя Нурландер. Юри Маарья подошел к нему, шлепнул по животу, погладил по лысине и сказал:
— М-да, очень интересная личность играет с нами в вендетту.
Маарья произнес что-то по-русски и получил ответ от того, кто продолжал сидеть за скрытым в полумраке столом.
— Рассказывайте обо всем, что знаете и что предполагаете, — все еще очень вежливо сказал Маарья. Нурландер услышал холодные нотки в голосе, но был не в состоянии даже почувствовать ненависть к их обладателю. Маарья повторил:
— Я требую, чтобы вы все рассказали!
Нурландер закрыл глаза. Последний шанс стать героем. Молчать и смотреть прямо в вежливое лицо монстра.
Но этой героической альтернативы в списке Вигго Нурландера больше не существовало. Она была вычеркнута и появится вновь гораздо, гораздо позже, когда у Нурландера обнаружат рак.
— В Стокгольме одного за другим убивают шведских бизнесменов, — хрипло произнес он. — Убийцы применяют то же оружие и тот же способ убийства, какой используется у вас, когда вы казните предателей. Виктор-Икс! — выкрикнул он в сторону темной фигуры, сидящей за столом. Ни движения в ответ.
Юри Маарья с удивленным видом бросил несколько слов по-русски. Из-за стола ему коротко ответили, и тоже по-русски.
— Возможно, вы только что сами спасли себе жизнь, инспектор криминальной полиции Вигго Нурландер, — сказал Маарья, прочитав имя в полицейском удостоверении, которое он только что вытащил из кармана Нурландера. — Мы должны каким-то образом известить Стокгольмскую полицию о своей непричастности к этим преступлениям. Однако мы, конечно, не можем просто отпустить вас. Это против наших правил. Итак, слушайте и запоминайте. Мы напишем записку и прикрепим ее к вам. Мы никогда не стали бы убивать шведских бизнесменов, мы считаем это совершенно глупым занятием. Вам это понятно? Мы никак не замешаны в этом деле. В этом месяце мы собираемся посетить Стокгольм, этот визит важен для нас, и мы постараемся сохранить его в тайне.
Маарья подошел к письменному столу, взял листок бумаги и ручку у человека, сидящего в тени, столкнул Хеллата со стола и долго что-то писал. Затем он сказал:
— Сейчас нам пора уходить. Пока добрый дядя Лайкмаа не решил наслать на нас своих людей. Хотя он тоже не будет торопиться. Ему требуется некоторое время, чтобы задействовать «Команду К».
Затем он произнес что-то по-эстонски, и вооруженные пистолетами люди повалили Нурландера на пол. Пока ему связывали руки и ноги, он смотрел в потолок. Он был совершенно неподвижен.
Потом он ощутил первую боль. Это была освобождающая боль. Он закричал изо всех сил. Он кричал не только от боли.
Вторая боль превзошла две последующие.
Нурландер превратился в пучок болевых импульсов. Он видел себя в нимбе света.
— Черт возьми, — ни с того ни с сего подумалось ему. — Какая унизительная смерть!
А затем он почувствовал, что исчезает.
Солнечные руки весеннего утра не проникли в Главный штаб. Туда проникла только «Группа А», руки которой были на данный момент связаны. Кто-то испортил воздух. Но никто не признавался.
Пока запах рассеивался, все подозрительно оглядывались вокруг.
Хультин совершил свой коронный выход из таинственной двери и со стуком положил перед собой на стол мобильный телефон.
— На случай, если Нурландер даст о себе знать из Таллинна, — пояснил он, чтобы избежать вопросов.
Кто-то шумно вздохнул.
В воздухе витала какая-то несерьезность. Хультин уловил ее.
— Итак, расследование зашло в тупик. Но нам не привыкать к этому, не так ли, мои бывалые опытные полицейские? Keep your spirit up![44]
Вчерашний день прошел, как после бурного застолья. Все едва шевелились, двигались, словно в замедленной съемке; за исключением, разумеется, Нурландера, который, наоборот, прибавил обороты.
— Синьор Чавес? — начал Хультин свой обычный опрос.
Чавес выпрямился:
— Я иду по следу МЕМАБ. Если это можно назвать следом. Я более чем уверен, что это…
Зазвонил мобильный телефон. Хультин нажал на кнопку и спросил:
— Вигго? Это ты?
Легкий гул пронесся по комнате.
— Как вам нравится петь в церкви Марии Магдалины? — спросила у Нюберга Черстин Хольм.
— Потрясающая акустика, — ответил Гуннар. — Месса папы Марцелла.[45]
— Божественно, — мечтательно сказала Хольм.
— Что это за штука у тебя на щеке? — спросил Чавес.
— Это прыщ, — ответил Йельм. Он уже хорошо выучил это слово.
— Yes,[46] — ответил в трубку Хультин и быстро замахал свободной рукой. В Главном штабе стало тихо. Хультин повернулся лицом к стене и снова произнес: «Yes». Затем он несколько минут сидел неподвижно и молчал. Глядя на сгорбившуюся спину Хультину, они поняли, что что-то произошло. Никто не говорил ни слова. Наконец Хультин произнес «yes» в третий раз и отложил трубку. В ту же минуту раздался писк маленького настольного факса, который начал извергать из себя бумагу. Лицо у Хультина было сосредоточенным, но спокойным, он придерживал поступающую из факса бумагу и, когда прием был окончен, аккуратно оторвал ее от аппарата. Прочтя документ, он на мгновение прикрыл глаза. Что-то стряслось. Хультин сказал:
— Вигго Нурландер был распят.
На какое-то время он как будто потерял дар речи. А затем продолжал:
— Русско-эстонская мафия прибила его гвоздями к полу заброшенного дома в одном из бандитских кварталов Таллина.
Все переглянулись. Не хватало самой важной информации: жив он или мертв? Хультин продолжил:
— Вигго жив. Звонившего зовут Калью Лайкмаа, он комиссар таллиннской уголовной полиции. По-видимому, Нурландер решил в одиночку сразиться с мафией. Дело кончилось распятием. Лайкмаа, заподозрив неладное, установил за ним наблюдение. Когда его люди, так называемая «Команда К», ворвались в заброшенный дом, Вигго пролежал на полу с гвоздем в каждой руке и каждой ноге уже больше часа. К счастью, он был без сознания. К одной из рук была прибита вот эта записка, написанная по-шведски. Я зачитываю:
«Шефу инспектора криминальной полиции Вигго Нурландера, Стокгольм. Мы — группа, которую вы знаете как группу Виктора-Икс. Мы не имеем никакого отношения к убийствам бизнесменов в Стокгольме. Как вы понимаете, тяжкие преступления мы совершаем только в пределах своей страны. Вашему Одинокому Мстителю мы не повредили ни одной кости. Гвозди вбиты только в плоть».
Подпись: Виктор-Икс. И далее постскриптум:
«Если вы так расследуете все дела, то понятно, почему вы до сих пор не нашли убийцу. Но мы желаем вам удачи. В ваших интересах разобраться с этим быстро.
DS»
— Что он, черт возьми, о себе возомнил? — возмутился Чавес.
Хультин покачал головой и продолжил:
— Видимо, Нурландеру удалось напасть на какой-то след. Он пока еще очень слаб, но передал через Лайкмаа, что большой шведский медиаконцерн, имеющий международное название «GrimeBear Publishing Inc.», попал в серьезную зависимость от мафиозной банды Виктора-Икс и что двое контрабандистов, незаконно провозящих спирт на территорию Швеции и называющих себя Игорь и Игорь, тоже являются членами этой банды. Постарайтесь найти этих двоих, а также выясните, что представляет собой концерн «GrimeBear Publishing».
Йельм посмотрел на Нюберга. Нюберг посмотрел на Йельма. Игорь и Игорь. Где-то они про них слышали.
Хультин закончил свой отчет:
— А также Вигго передал, что больше не будет играть роль Рэмбо.
Все снова обменялись непонимающими взглядами.
