– Так мы куда едем, господа начальники? – доброжелательно вставил водитель Видюнкин, которому наскучило слушать непонятные разговоры. – Если куда вы сказали, то лучше засветло выезжать. На дороге сломаемся – до утра куковать будем.
– Запугали вы нас, товарищ Видюнкин! – сказал Гуров. – К вам в машину и садиться-то теперь страшно. Но мы все равно поедем.
– Вам все равно, и мне все равно, – согласился Видюнкин. – Значит, в район едем?
– В лес, – сказал Гуров. – Кордон искать.
Остановив машину на дорожной развилке, водитель Видюнкин разложил на коленях засаленную, потертую на сгибах карту и углубился в ее изучение. Гуров, наклонившись к нему, указывал пальцем на те точки, которые казались ему наиболее важными.
– Вот здесь остановился поезд, – объяснял он. – Одна группа бандитов направилась в северном направлении, но далеко не ушла. Глузский с ребятами их нагнал и… В общем, никуда они дальше не ушли. Это было примерно здесь…
Видюнкин внимательно посмотрел на карту и почесал в затылке.
– А еще один бандит двинулся на юг, – продолжал Гуров. – И вот здесь, между двумя деревнями, прямо на дороге мне пришлось его прикончить. Но суть не в том… Дана задача с двумя неизвестными. Одни шли на север, другой – на юг, но, по идее, должны были встретиться в одном и том же месте. Теперь мы даже название этого места знаем – Лисов кордон. Вопрос: где конкретно может быть это место?
– Нужно было в управление лесного хозяйства обращаться, – подсказал Глузский. – Они там все свои кордоны должны знать, я думаю.
– Генерал сказал, что название кордона может быть иным, – объяснил Гуров. – На месте люди точнее должны знать.
– Вон, Видюнкин местный, – презрительно сказал Глузский. – А что он знает?
– Ну я какой местный? – резонно возразил Видюнкин. – Это вот в тех деревнях надо поспрашивать. А может, как раз не там – может, лучше вот здесь, к путям поближе… Я как рассуждаю? Если ваши бандюганы собирались в лесу схорониться, так это тот самый лес и есть, – он постучал ногтем по карте. – Потому что другие леса от этого места далеко. До них еще пилить и пилить. Дороги, населенные пункты… А тут вся милиция на ногах. Нет, я полагаю, в этом самом лесу ваш кордон и нужно искать.
– А как же быть с тем, который на юг пошел? – спросил Глузский.
– Да никак, – просто ответил Видюнкин. – Кто его знает, чего он туда пошел? Может, голова закружилась, может, след путал… Вы же говорите, он на дорогу выходил? Ну так, я думаю, он на попутке хотел к нужному месту выбраться. А что? Вы же говорите, что он крупную сумму при себе имел? Наверное, надеялся след запутать. А куда ему тут идти? Сами видите, тут дальше лесов не предвидится. Только на север поворачивать.
– Резонно, – согласился Гуров. – Так, значит, куда нам сейчас лучше ехать? – Он повел пальцем по карте. – Наверное, давайте вот как, товарищ Видюнкин, – сначала по трассе, потом сворачиваем на те деревни, где я проходил, наводим там справки у жителей, а потом вот этой проселочной дорогой едем к железнодорожному переезду…
– Товарищ полковник, – значительно произнес Видюнкин и кивнул на клонящееся к горизонту солнце. – Может, мы сегодня не поедем к переезду? До сумерек не успеем вернуться, а я на машину не надеюсь…
– Товарищ Видюнкин, – предупредил Гуров. – Забудьте на время про машину. Вы не простой шофер, а сотрудник правоохранительных органов. В настоящее время вас должна беспокоить одна задача – как выйти на след опаснейших преступников.
– Так я уже на этот самый след вышел! – простодушно заметил Видюнкин и потряс в воздухе сложенной картой. – Дождались бы утра и потихонечку все бы объехали. Куда им отсюда бежать?
Оперативники переглянулись, а потом Гуров, пряча улыбку, скомандовал с железными интонациями в голосе:
– Младший сержант Видюнкин, выполняйте приказание старшего по званию! Заводите мотор – и вперед!
– Любая задержка в пути будет расцениваться как саботаж, – злорадно добавил Глузский. – Со всеми вытекающими…
Видюнкин молча запустил мотор и тронул машину с места. Поскрипывая и погромыхивая, «УАЗ» размеренно побежал по асфальту, а Видюнкин, не поворачивая головы, заметил:
– А какие могут быть вытекающие? В милиции и так недобор. Принимают кого ни попадя, а я старый кадр, проверенный… А если все-таки придется уходить, то я и тут не пропаду – в деревню уеду. Родня у меня там, домик куплю.
– Вот-вот, помечтай! – иронически сказал Глузский, но больше приставать к водителю не стал, пораженный его непрошибаемостью.
Несмотря на уверения хозяина, потрепанный «УАЗ» не собирался пока ломаться. Правда, звуки, которые он издавал на ходу, создавали полное впечатление, что автомобиль должен вот-вот рассыпаться на части, но этого не происходило, а постепенно ухо даже привыкало к такому перезвону, и во время остановки начинало казаться, что чего-то будто даже и не хватает.
Без происшествий добрались до деревни Патрикеевки, в которой обитал тот злосчастный мотоциклист, который вез в недобрый час куда-то поросенка. Гуров уже знал, что мотоциклист и его спутница не пострадали и даже поросенок отделался всего лишь несколькими ушибами и благополучно вернулся домой. Но теперь его интересовало совсем другое.
Побеседовав с несколькими жителями Патрикеевки, оперативники попытались выяснить, слышали ли те про Лисов кордон. После примерно получаса споров и сопутствующих историй из жизни сельчане вдруг сообщили, что никакого Лисова кордона в округе нет и даже искать нечего. Новость была неприятная, но ее тут же подсластил старик в военной фуражке без кокарды, который уверенно заявил:
– Вам, наверное, сынки, не Лисов кордон нужен, а сам Лисов, который лесник? Есть такой лесник, правда. Только это не здесь. Это вам километров пятнадцать проехать надо, а если вкруг леса, то и все двадцать. Там от Воскресенского прямая дорога на самый кордон. Вот туда и езжайте.
– А разве лесника фамилия не Медянкин? – на всякий случай спросил Гуров, ориентировавшийся на данные, которые сообщил ему по телефону генерал.
– Это правда, что он теперь Медянкиным пишется, по матери, – подтвердил старик. – Как из тюрьмы вышел, так фамилию материну и взял. Может, не хотел, чтобы прежнее вспоминали? А так вроде получается новый человек, несудимый… Не знаю, мне его соображения неведомы.
– Знаешь, как быстрее проехать до Воскресенского? – спросил Гуров у водителя.
– Не на край света, – сказал тот с достоинством. – Доедем.
Оперативники опять сели в машину и поехали дальше. Сельчане смотрели им вслед, что-то оживленно обсуждая. Наверное, гадали, чего такого на этот раз натворил лесник, и что, как ни крутись, а коль уж в тюрьме побывал, то милиция до тебя снова рано или поздно доберется.
Водитель Видюнкин теперь помалкивал, но наступали сумерки, а «УАЗ» громыхал как-то особенно тревожно, и Гуров счел нужным высказать товарищам свои опасения:
– Ну что, ребята, похоже, этот Лисов – тот самый человек, которого мы ищем. Кое-что там в Москве напутали, но без этого редко бывает. Вряд ли это совпадение. Значит, у нас появился шанс, который мы должны использовать на сто процентов. Преступников задержать, девушку, если жива, освободить. Проблема в том, что, кроме Видюнкина, никто из нас местных условий не знает. Если Денатурат скрывается на кордоне, ситуация может быть очень опасной. Денатурат – наркоман, человек с неуравновешенной психикой. К тому же уже смеркается, значит, задача усложняется вдвое. По всем правилам нам следовало бы опять обращаться к местным коллегам, договариваться, привлекать к операции ОМОН… Но сами понимаете, сколько это займет времени, а дорога каждая минута.
– Лев Иванович, – скептически сказал Глузский. – Ты всерьез собрался опять к Антипину обращаться? В том-то и дело, что смеркается. Он сейчас уже, поди, чай с лимоном пьет, КВН по телевизору смотрит. Ему до твоих проблем… Это только обходным путем – через Москву, через генерала, – чтобы на их министерство надавили. Но это точно дня два займет. Давай уж лучше сами как-нибудь… Что мы, неуравновешенных не видали?
– Обязан был предупредить, – сказал Гуров.
– Нас предупреждать не надо, – ответил Глузский. – Ты Видюнкина предупреждай. Он у нас слабое звено.
– Не придирайся к человеку, – заступился Гуров. – Если у него машина ненадежная, это еще ни о чем не говорит. Да и машина-то, как выясняется, не так уж плоха…
Видюнкин в дискуссию вступать не стал. Он все больше помалкивал и уверенно крутил баранку. Сверившись один раз с картой, он теперь гнал без остановки, безошибочно выбирая направление.
На развилке они свернули на грунтовую дорогу, проехали две небольшие деревеньки и вскоре оказались на железнодорожном переезде. Слева от переезда темнел хвойный лес.
– Узнаешь места? – спросил Гуров у Глузского.
