– Насчет психики я не знаю. То, что он странный… Это да. Но убийство… Вы ведь имеете в виду убийство девушки. Я правильно понял?
Гуров кивнул.
– Пропавших девушек не четыре, как следует из твоего рассказа, а пять. Труп пятой нами обнаружен. Некто Татьяна Прыткунова. Не знакома?
Дмитрук отрицательно покачал головой.
– Девушка была изнасилована и убита, – продолжил Гуров. – Мы арестовали человека, совершившего это преступление. Он признался, но причастность к исчезновению других девушек отрицает. И нам хотелось бы до конца прояснить…
Полковнику показалось, что на какое-то мгновение, всего на пару секунд, глаза Леонида заинтересованно блеснули. Ничто так не радует негодяя, как несчастье другого такого же негодяя. Вероятность того, что уголовка взяла Охотника раньше, чем его самого… Но Дмитрук тут же потупился.
– Это не он.
– С чего такая уверенность? – прищурился Гуров.
– По нескольким причинам. Кем бы ни был Охотник в действительности, он не насильник и не убийца. Женщины для него нечто совсем иное. Это как противник, которому ты бросаешь вызов и автоматически ставишь на себя. Тут важен не результат, а процесс… Здесь его сущность за версту видно. И потом, – Дмитрук выдержал новую паузу, – будь это Охотник, он ни в чем бы вам не признался. Не из той породы.
– Но ты же признался, Леня.
– Я другое дело. У меня, знаете, как-то нет ни малейшего желания умирать. Да и физическую боль, – он коснулся указательным пальцем правой руки кончика расквашенного носа, – я тяжело переношу. Охотник другой.
В чем именно он другой, Дмитрук объяснить отказался. А возможно, просто не сумел подобрать соответствующих определению слов. Гуров не стал пытать его по данному вопросу. Вместо этого он выудил из кармана пиджака фото Антонова и протянул его Леониду. Не старый фоторобот, сделанный, когда Антонов еще находился в розыске, а фотографию, выполненную уже перед отправкой насильника в следственный изолятор.
Дмитруку хватило всего одного взгляда на изображение молодого человека, и он тут же вернул снимок полковнику.
– Это не он, – мрачно резюмировал задержанный.
– И даже не знаком?
– Нет. Первый раз вижу.
– Ладно. – Гуров убрал фотографию на прежнее место. – Вставай, Леня. Поехали.
Тот не спешил подниматься.
– Мне… Что мне грозит? – Вопрос дался с трудом.
– Это решать не мне, – невозмутимо парировал Гуров. – На этот счет у нас есть суд присяжных, прокуроры, адвокаты. Но знаешь что, Леня, мне кажется, у тебя есть шанс. Обещать ничего конкретного не стану, но шанс есть.
– Какой?
– В некотором смысле искупить свою вину перед обществом.
– Я понял. А в чем он выражается?
Вот она, продажная сущность лишенного собственного «я» человека. Сегодня по одну сторону баррикад, завтра по другую. Принципиального значения не имеет. Лишь бы присутствовала личная выгода. Очень удобная позиция.
Дмитрук встал. Хотел было повести затекшими плечами, но полноту движения ограничили фиксирующие за спиной запястья наручники. Молодой человек преданно, по-собачьи, смотрел в глаза полковнику Главного управления уголовного розыска.
– Давай пока не будем ставить телегу впереди лошади, Леня, – ответил Гуров. – Но нам, думаю, предстоит многое проделать теперь совместными усилиями. Охотника твоего отловить, например. Да и насчет самаркандской компании у меня имеются кое-какие соображения. Пока только соображения. Подобные вопросы с кондачка не решаются. Не будем размахивать шашкой, надо посоветоваться с начальством, да и вообще…
Гуров не завершил мысли. Кивнул Крячко, и тот, жестко взяв Дмитрука под локоть, вывел его за пределы собственной квартиры. Гуров покинул обитель Леонида последним, аккуратно закрыв за собой дверь.
Ветер разогнал наметившиеся было на небосклоне дождевые тучи, не дав им ни малейшего шанса освежить иссушенную почву благодатной природной влагой. Солнце торжественно и победоносно простирало свои длинные вездесущие лучи над столицей, нисколько не заботясь об измученных маревом горожанах.
Гуров сел за руль, а Крячко с задержанным Дмитруком расположился на заднем сиденье ведомственной «Волги». Станислав был на редкость молчалив и сосредоточен. Рассказанная парнем история про Самарканд, секс-рабынь и Охотника оказала на Крячко соответствующее впечатление. К бандитским разборкам, когда алчные крысы рвут друг другу глотки ради одного лишнего куска, полковник успел привыкнуть и даже относился к этому факту как к некоему обязательному ритуалу в их современной жизни. Их с Гуровым обязанность ловить и отправлять за решетку всех этих бандюганов, и тут, как говорится, каждый при своих. Но в данном случае… Почему должны страдать невинные молоденькие девушки? Страдать только потому, что им выпало несчастье встретить некоего Охотника и искреннее полюбить этого мужчину? О чем он думает, когда соблазняет очередную жертву? Какие чувства испытывает? Да и есть ли у него вообще какие-то чувства? А без чувств это уже не человек получается, а зверь натуральный.
Мысли Гурова текли приблизительно в том же направлении. Мотивы тех, кто делал бизнес и деньги в Самарканде, были ясны для опытного оперативника. Вызывали отвращение, конечно, но все же выглядели понятно. А Охотник… «Он работает не за деньги». Тогда за что? И во имя чего?
Гуров уже определился с дальнейшим планом действий. Но его и в самом деле необходимо было согласовать с Орловым. Петр поддержит его. Не может не поддержать.
Его наметанный глаз за долгие годы практики научился фиксировать не только внешние данные, но и характер предполагаемой жертвы. С точностью до девяноста пяти процентов он мог с ходу очертить мировоззрение девушки, ее интересы, темперамент, круг возможных увлечений.
Кто-то из циников сравнивал женщин с книгами. Причем столь же цинично делил их на две категории. Существовали книги, которые хотелось в ближайшем будущем перечитать еще раз. Хотя бы для того, чтобы открыть нечто новое, что не бросалось в глаза с первого взгляда. Какая-то скрытая изюминка. Но в преобладающем большинстве доминировала вторая категория. Книги, которые забывались, складывались на полку и далее пылились там уже целыми веками. Притрагиваться к ним не имело ни малейшего смысла. Все так ясно. Перечитывай или не перечитывай, никакой изюминки не обнаружится. Все предельно ясно и понятно. Так же и с представительницами прекрасного пола. И тут тоже доминировала вторая категория. Если уметь читать…
А Охотник умел. Девушка с короткими темными волосами и большими ярками глазами, чем-то отдаленно похожая на голливудскую актрису Вайнону Райдер, шагнувшая на порог бара, не являлась для него загадкой. Скорее наоборот. Здесь все было предельно ясно и понятно. Она пришла сюда с целью познакомиться. Искала приключений или романтики. Что ж. Она найдет и то и другое.
Он залпом допил сок и соскочил с высокого табурета. Быстрым движением пригладил рассыпающиеся волосы своего парика. Здесь надо действовать стремительно и решительно. Что называется, брать с места в карьер. Разыгрывать партию, не гнушаясь ни блефа, ни риска… В зависимости от характера жертвы Охотник прекрасно знал, что надо говорить и делать при тех или иных обстоятельствах.
Она уже хотела развернуться, не найдя для себя ни одного свободного местечка в баре, и направиться в сторону танцевального зала, где тоже имелась своя стойка, как он живо оказался рядом с ней. Глаза буквально вонзились в миловидное личико голливудского типа.
– Имею честь представиться, – беря на вооружение гусарский тон, галантно расшаркался кавалер. – Меня зовут Константин. Я в восхищении от ваших сексуальных форм, мадемуазель. Поверите ли, не смог остаться равнодушным и не выразить вам свое почтение.
Прежде чем она успела опомниться и даже удивиться от столь нестандартного подхода молодого человека, он склонил голову и поцеловал девушке запястье.
– Могу я узнать ваше имя, прекрасная незнакомка?
Она не отшатнулась. Не посмотрела на него, как на сумасшедшего. И не спешила высвобождать руку из его длинных продолговатых пальцев. Значит, он не ошибся в ней.
Она улыбнулась. Сверкнули ровные белые зубы. В карих зрачках метнулся озорной огонек, облизав отблесками длинные пушистые ресницы.
– Даша, – представилась она. – Надо признаться, Костя, твой натиск может смутить кого угодно.
По ее манере легкого и непринужденного общения он невольно отметил, что в этой жизни найдется крайне мало аспектов, способных смутить это очаровательное создание. Бесспорно, Даша знала себе цену. Знала, чего хочет от жизни и, конечно же, от сегодняшнего вечера в «Затяжном прыжке».
– Согласен. – Он чуть понизил голос, но по-прежнему не отрывал глаз от созерцания ее лица, груди, шеи. Его взгляд раздевал девушку, и ей это не просто нравилось. Ей это самым бессовестным образом льстило. – Но я человек прямой. Не люблю ходить вокруг да около. Если передо мной верх совершенства, то я так об этом и заявляю. Хотите выпить?
