Николай Леонов - Театр одного убийцы

Дело в том, что Воронцов и Левицкий, ненавидящие друг друга, неожиданно для многих проявили поразительное единодушие, отказав «Граниту» в продаже помещения. И Бельцев придумал, как устранить эту помеху, убив одного и подставив другого в качестве убийцы.

План был гениально прост. Бельцев давно знал Гурова и был неплохо осведомлен о методах его работы. Именно поэтому зам решил выбрать в качестве приманки Марию. Подстроив все улики против нее, Бельцев верно рассчитал, что Гуров будет рыть землю в поисках убийцы, лишь бы освободить жену от подозрений.

Бельцев разыграл настоящий спектакль, убедив весь персонал театра в том, что Левицкий оказывает особые знаки внимания актрисе. Он же упорно распускал слухи о том, что худрук шантажирует директора. И это было первым, за что, по его расчетам, должен был ухватиться сыщик, спасая свою жену от обвинений.

А дальше он постарался подтасовать улики против Воронцова так, чтобы обнаружить их мог только Гуров. В частности, специально оставил минералку, напичканную триампуром, в гримерной актрисы, вполне справедливо рассчитав, что в своих поисках сыщик в первую очередь наткнется на нее.

Загримироваться под Воронцова и купить в аптеке мочегонное Бельцеву было совсем нетрудно. Они с директором оказались одного роста и одинакового телосложения. Возрастом тоже сильно не отличались. А то, что Воронцов носил усы и бородку, только сыграло заму на руку. Нужно было лишь наклеить себе точно такие же, и человек, видевший его один раз, непременно спутал бы Бельцева с директором.

Расчет зама был прост. Он вполне справедливо предположил, что, сняв обвинения со Строевой, сыщик успокоится и, имея на руках кучу косвенных улик, поверит в виновность Воронцова. А если полковник будет в этом уверен, то и в милиции никто сомневаться не станет. Тем более что начальник главка – давний друг сыщика.

Может быть, этот трюк и прошел бы с другими, но Гурову он показался шитым белыми нитками. После того как преступник мастерски подставил Марию, сыщик не был уверен, что и Воронцова не подставляют. И хотя Гуров почти уверился в вине директора, где-то в глубине души сомнения оставались. Они почти обрели ясность после того, как сыщик узнал, что Воронцова на генеральной репетиции не было и он не мог забрать у Марии пистолет.

А последней каплей был звонок осведомителя. Гуров вспомнил, что видел конверт с адресом «Гранита» в столе Воронцова и, изучив его содержимое, а также протокол собрания руководства театра, на котором Левицкий и Воронцов высказались против сделки с Большаковым, а Бельцев ее поддержал, окончательно понял, кто организовал убийство художественного руководителя.

– Вот ведь, Лева, как у тебя все просто получается, – усмехнулся генерал, выслушав рассказ сыщика. – Вся жизнь театр, и мы его актеры. Сам, кстати, тоже неплохое представление разыграл. Я ведь до последнего момента был уверен, что ты считаешь убийцей Воронцова!

– Ну так чья школа?! – Гуров улыбнулся и поцеловал Марию.

Строева при этом так наигранно-надменно посмотрела на окружающих, что никто не смог удержаться от смеха.

– Это все, конечно, хорошо, но у меня есть кое-что и получше, – торжественно проговорил Орлов, когда общее веселье улеглось. – Лева, после этого дела мне настоятельно порекомендовали наконец представить тебя к генеральскому чину! – После этих слов гостиная погрузилась в тишину. – Что ты на это скажешь?

Гуров удивленно обвел взглядом всех присутствующих, будто подозревая их в преступном сговоре. А затем, растерянно посмотрев на жену, со вздохом проговорил:

– Вот так попали! На ровном месте и мордой об асфальт…