Юдора улыбнулась ей. Было очевидно, что несчастье сблизило этих двух женщин. Мисс Беринг, правда, едва знала Гревилла, но, как видно, она могла быть чуткой даже по отношению к чужой потере.
– Вы помните горничную по имени Кэтлин О’Брайен? – спросил Питт.
Юдора на мгновение задумалась:
– Да, да. Очень красивая девушка; ирландка, конечно… – Внезапно она нахмурилась. – Но вы не думаете, что она имела какое-то отношение к фениям? Не так ли? Она была с юга, но казалась девушкой очень мягкой, ни в малейшей степени… И, наверное, это абсурд, считать, что слуги думают о политике? Вы говорите, что она могла передавать информацию о нас кому-то другому? – Ее лицо выражало крайнее недоверие.
– Может быть, у нее были братья или возлюбленный, – предположила Джастина.
Однако у Юдоры по-прежнему был сомневающийся вид.
– Но наезд на экипаж произошел спустя довольно долгое время после того, как она ушла от нас. И она не могла сообщить никому ничего такого, чего бы злоумышленники сами не узнали, только наблюдая за конюшенным двором. Я бы, мистер Питт, не стала возлагать вину на Кэтлин О’Брайен, не имея очень веских на то доказательств. И, уж конечно, ее не было здесь в этот, последний уикенд. Я видела горничных мисс Мойнихэн и миссис Макгинли. Они совсем не похожи на Кэтлин.
– А почему она уволилась с вашей службы, миссис Гревилл? – спросил Томас.
Юдора заколебалась, и по ее глазам, когда она заговорила, он понял, что она лжет.
– По каким-то семейным обстоятельствам. Она опять уехала в Ирландию.
– Зачем вы это говорите? – покачал головой суперинтендант.
Миссис Гревилл взглянула на него широко раскрывшимися, несчастными глазами.
– Ведь на самом деле ее обвинили в воровстве, – сказал он, поправляя собеседницу.
Мисс Беринг замерла на месте, но лицо ее было непроницаемо.
– Я не верю, что она действительно была повинна в этом, – ответила Юдора, избегая встречаться с Питтом взглядом. – Думаю, произошло недоразумение. И я хотела…
Она осеклась и замолчала.
Она все знала? И это ее задело? Есть ли необходимость уязвлять ее еще глубже, развенчивая образ мужа в ее памяти? Томас этого совсем не хотел бы. Миссис Гревилл уже казалась такой убитой и несчастной, такой легко ранимой… Но, может быть, все это не имело для нее очень большого значения?
Джастина подошла к Юдоре и взглянула Питту прямо в лицо.
– Но вы, конечно же, не думаете, что эта горничная имеет хоть какое-то отношение к убийству? – спокойно осведомилась она. – Даже если девушка вернулась в Ирландию и симпатизировала националистическим идеям, даже если рассказывала, что была служанкой в Оукфилд-хауз, все равно она не могла рассказать ничего существенного. Мистер Гревилл был убит в этом доме. К тому же тот неизвестный, совершивший наезд, не был женщиной.
Она смотрела на Томаса в упор и с высокомерным видом.
– Да, совершенно верно, – согласился он.
Теперь инцидент с Кэтлин ему тоже казался незначительным.
– Миссис Гревилл, – сменил он тему, – вы знакомы с миссис Истервуд?
– Да, поверхностно, – ответила Юдора, но выражение ее лица противоречило осторожности тона. Она или знала, или подозревала о связи мужа с этой женщиной, и наверняка знала о ее репутации.
Возможно, чувствуя, что мать ее любимого немного нервничает, мисс Беринг слегка пододвинулась к ней и положила руку на спинку ее кресла, словно желая ее защитить.
– Неужели все эти люди, которые могут дать сведения о поступках мистера Гревилла, действительно что-то знают, мистер Питт? – спросила она; тон ее вопроса был вежлив, но в нем звучало предупреждение. – Неужели вы думаете, что знакомство с этими людьми выведет вас на того обитателя этого дома, который совершил убийство? Или на убийцу того несчастного, в Лондоне? Все, что вам рассказывали, и, очевидно, не по своей воле, вряд ли поможет; ведь те люди даже не понимали тогда, с кем говорят.
Она едва заметно улыбнулась, а затем продолжила:
– Убийца не проникал извне, как вы уже установили с помощью мистера Телмана, опросившего всех слуг. Это политическое убийство, потому что мистер Гревилл стоял на позиции заключения мира и сумел усадить враждующие стороны за стол переговоров. Но одна из них желает мира только на своих условиях или же будет продолжать насильственные действия.
– Я это знаю, мисс Беринг, – согласился Томас.
Он мог понять и даже одобрял желание девушки защитить Юдору от всяких дальнейших неприятностей. Очевидно, Джастина уже догадалась, что в личной жизни мистера Гревилла было нечто такое, о чем Юдоре было бы неприятно узнать. Питт и сам хотел бы оградить миссис Гревилл от самого неприятного.
Однако сейчас у него возникла новая и очень некрасивая мысль, и он никак не мог от нее отделаться. Если Юдора знала о связях мужа с миссис Истервуд и ей подобными и подозревала истинные причины того, что случилось с Кэтлин О’Брайен, то у нее были веские причины ненавидеть его. Возможно, и ее брат, Падрэг Дойл, знал обо всем. Не мог ли он воспринять измены Гревилла Юдоре как еще одно доказательство предательства Ирландии со стороны Англии? Не могли ли эти измены стать поводом для личной мести под прикрытием политических мотивов? Стать частью политического акта возмездия? Известно, что никто не пробирался в Эшворд-холл извне. Так, может быть, Дойл не просто был орудием в руках фениев, а стал убийцей по собственному желанию? Томасу он поначалу показался наименее подозрительным, но именно потому, что был родственником пострадавшим. А вот теперь, похоже, все не так просто…
– Миссис Гревилл, – сказал Питт очень тихо и мягко, – письма, которые мы нашли, и показания слуг, которые им пришлось дать, во многом поневоле свидетельствуют о том, что у мистера Гревилла были тесные, интимные отношения с несколькими другими женщинами. Я не стану посвящать вас в подробности, если только вы сами этого не захотите, но, к сожалению, полученные нами свидетельства нельзя интерпретировать ни в каком ином смысле. Извините.
Тонкая, изящная фигурка Джастины сжалась, словно полицейский ударил Юдору. Она с негодованием и отвращением устремила на него взгляд своих прекрасных, широко распахнутых глаз.
Миссис Гревилл, очень бледная, заговорила с трудом, очень стараясь, чтобы ее голос не дрогнул, но в глазах у нее отражалась не столько боль, сколько страх.
– У людей бывает много слабостей, мистер Питт, – медленно произнесла она, – особенно у людей могущественных, занимающих высокое положение. Им гораздо чаще приходится встречаться с искушением, и им необходимо доставлять себе небольшое удовольствие, чтобы на время забыть о бремени обязательств. Подобные связи коротки и не имеют значения. И умная женщина очень скоро научается их не замечать. Эйнсли никогда не ставил меня из-за этих связей в затруднительное положение. Он был очень скрытен и скромен. Никогда не флиртовал с моими приятельницами. Не каждой женщине так везет.
– А Кэтлин О’Брайен? – Томас ненавидел самого себя из-за того, что ему снова приходилось напоминать о ней.
– Но ведь она была горничной, как вы сказали! – презрительно оборвала его мисс Беринг. – Вы, разумеется, не будете утверждать, мистер Питт, что мистер Гревилл, человек такого высокого положения и с высокоразвитым чувством собственного достоинства, мог настолько унизиться, чтобы флиртовать с прислугой? Это просто оскорбительно.
Юдора повернулась и взглянула на нее:
– Спасибо за поддержку, дорогая. Вы оказываете мне в эти дни чрезвычайно большую помощь. Но, может быть, вам сейчас лучше уйти и побыть с Пирсом? Он там, наверное, потрясен всем случившимся. Я сама бы к нему сейчас пошла, но уверена, что он предпочел бы ваше общество… – У ее рта появилась мимолетная скорбная морщинка, и она тихо добавила: – Пойдите, удостоверьтесь, что он как следует поел после долгой верховой поездки.
Джастина вежливо восприняла желание удалить ее и оставила полицейского наедине с миссис Гревилл.
А та еще ближе подвинулась к огню. Хотя в комнате стояла уже почти удушливая жара, Юдора все еще никак не могла согреться. Желтый отсвет огня упал на ее лицо, на поразительно нежную линию ее подбородка, бросил на ее щеки тень от ресниц.
Питт почувствовал себя грубым животным, но выбора у него не было. Он заставил себя вспомнить мертвое лицо Гревилла под водой в ванне, унизительный вид и позу его мертвого тела, вопли Долл… А также труп Денби в лондонском переулке.
– Кэтлин О’Брайен действительно была воровкой, миссис Гревилл? – спросил он.
– Нет, не думаю, – прошептала его собеседница.
– Она была уволена за то, что не пожелала удовлетворить интимные желания вашего мужа?
– Да, это могло быть… одной из причин. Но у нее еще был… трудный характер.
Больше из миссис Гревилл ничего невозможно было вытянуть. Суперинтендант видел это по тому, как она самолюбиво выпрямилась и как ее тело под мягкими складками темного платья застыло в неподвижности. В ее фигуре, осанке и каштановом цвете волос было много общего с Шарлоттой, только вот Юдора была намного ранимее.
