– Я пошутил, – сказал Нодар. – А за то, что назвал меня дураком, заплатишь отдельно. Сожрешь свой поганый язык, пидор!.. Займись-ка им, Анзор!
Наверху вдруг раздался страшный шум, будто опрокинули шкаф, а потом новый голос с акцентом истошно прокричал: "У него пушка, Нодар!" – и в тот же момент грохнул выстрел.
– Ах, твою мать! Выстрел – это же сигнал! – выругался Гуров и ткнул Стаса в бок. – Лезь мне на плечи, вышибай люк, быстро!
Крячко всей тяжестью навалился на него и одним ударом отбросил в сторону тяжелую крышку. Они выбрались наружу. В помещении остро пахло пороховой гарью. В полумраке прихожей метнулась чья-то тень. С чердака один за другим сыпались милиционеры и с топотом обегали дом с двух сторон. Во дворе послышались остервенелые крики и звуки борьбы.
Гуров зажег фонарь. У стены, держась за левый бок, сидел Куглер. Лицо его было строгим и белым как полотно. Он не мигая смотрел на свет фонаря и молчал. Поперек порога неподвижно лежал какой-то огромный незнакомый Гурову грузин. Поза его казалась настолько неудобной, что вряд ли так мог лежать живой человек. Гуров наклонился к Куглеру и спросил:
– Как самочувствие, Анатолий Борисович?
– Он меня ножом… Нодар… – пробормотал Куглер. – А я только защищался. Отвезите меня в больницу…
– Сей же секунд и поедем, Анатолий Борисович, – возбужденно вставил Крячко. – Как только вы нам скажете, где спрятан камень. Ведь вы за ним приехали?
Куглер поморщился – то ли от боли, то ли его покоробил прагматизм сыщика, а потом сказал:
– Мне кажется, я потерял много крови… Камень внизу. Стена, где полки… Второй ряд снизу, девятый кирпич от левого края… Внутри тайник. Алмаз там… Мне кажется, я умираю…
– Займись подвалом, Стас! – распорядился Гуров и, подхватив окровавленного Куглера, поволок его к выходу.
Когда он выбрался на крыльцо, все было уже кончено. Поверженный Нодар лежал, уткнувшись лицом в снег, с руками, сцепленными на затылке. Около него стояли трое милиционеров с автоматами наперевес. Еще двое обыскивали человека в щегольском полушубке, который враскоряку стоял возле "БМВ", положив руки на капот. Под левым глазом человека красовался огромный лиловый кровоподтек.
– Обязательно найдите нож! У Нодара был нож! – крикнул Гуров милиционерам. – А их обоих – в наручники!
Он оглянулся. Казалось, до самого горизонта вокруг нет ничего, кроме гладкого заснеженного поля. Даже деревеньки отсюда не было видно. "Хорошо спрятался лейтенант! – с неожиданным для самого себя раздражением подумал Гуров, доставая из кармана сотовый и набирая номер. – Надеюсь, отыщется он так же быстро".
Куглер неподвижно лежал у его ног, по-прежнему не отрывая руки от продырявленного бока. Глаза его были открыты, но смотрели равнодушно, с необычным спокойствием.
– Лейтенант! – сказал Гуров в трубку. – Рви сюда что есть духу! У нас здесь раненый. Довезешь живым – звездочку вне очереди!
– Поздравляю! – сказал следователь Мордовцев. – Неужели ты и в самом деле нашел бриллиант, Лев Иванович? И он действительно настоящий – тот самый?
– Ну, во-первых, строго говоря, нашел его Крячко, – ответил Гуров. – А насчет подлинности судить не берусь – в бриллиантах не разбираюсь. Крячко, когда на него посмотрел, сказал: "Красивая стекляшка!" Ему безделушки редко когда нравятся, значит, это и в самом деле стоящая вещь. Но окончательное решение вынесут эксперты, а также хозяева бриллианта. Сегодня они должны прибыть к нам в главк, чтобы удостовериться. Поэтому я рассчитываю тут у тебя долго не задерживаться, ладно? Генерал желает, чтобы я присутствовал. Бриллиант у нас в кабинете обосновался, под круглосуточной охраной.
– Да я тебя не задержу, – сказал Мордовцев. – Ты мне для психологии нужен. Хочу, чтобы ты на очередном допросе Сизова присутствовал. Пусть удостоверится, что их предприятие накрылось медным тазом. Мне он может не поверить, подумает, что я блефую, а ты все-таки как непосредственный свидетель… Кстати, один твой приятель уже заговорил. Я Нодара имею в виду. Заговорил так, что еле остановил. Он до той поры из себя интеллигента строил, пока эта история с Куглером не случилась. Но не это главное… Тут он тоже сумел бы выкрутиться – Куглер с оружием был, телохранителя у Нодара завалил, говорит, оскорблял его, угрожал… А у этого кровь южная, горячая… В общем, открытый простор для адвоката! Но тут накануне запрос на Нодара пришел – из его родной Грузии. Как Орлов и предполагал, на родине по нему очень соскучились. Между прочим, он там многим влиятельным людям насолил. Так Нодар, как про это узнал, сразу возжелал в русскую тюрьму сесть. Всю вину признает – и что было, и чего не было… Правда, насчет своей деятельности в Москве виляет пока, но раз начал колоться, рано или поздно расколется.
– А что насчет банды Дарькина говорит? – поинтересовался Гуров. – И персонально насчет Куглера?
– С Дарькиным и прочими якобы имел торговые дела, – объяснил Мордовцев. – Якобы фрукты и прочая дребедень. Они ему грузы возить помогали… Ну мы еще уточним, что это были за грузы, – у нас еще Сизов в запасе, да и Куглер пока живой. Одним словом, Нодар не отрицает, что посоветовал им позаимствовать машину у Вольнова, но для чего она им понадобилась, он вроде бы не знал. Потом, правда, начал догадываться, но предпочел помалкивать, потому что, как он выражается, Дарькин и его подельники – ребята отвязные и авторитетов для них не существует. Особенно он насторожился, когда его Крячко прижал. Нодар тогда понял, что его знакомые влезли в серьезное дело, и лучше на время держаться от них подальше. Он и держался, пока к нему не нагрянул Куглер…
– Куглер нашел его через Аракеляна?
– Вот именно. Аракеляна мы, кстати, вчера тоже задержали. Но тот пока делает удивленное лицо – эдакий скромный торговец и честный семьянин. А мы его не торопим – пусть созреет. Нодар его все равно за собой утянет.
– Так что же Куглер?
– Он нагрянул к Нодару и с ходу предложил ему сделку – Нодар делает ему паспорт, платит триста пятьдесят тысяч "зелеными" и переправляет в Грузию, а Куглер за это отдает ему алмаз. Причем по известным тебе причинам Куглер хотел, чтобы все это было сделано очень быстро. Он понимал, что через неделю его арестуют в любом случае. Но он не понимал трех простых вещей. Во-первых, он не знал, что за Нодаром следят. Во-вторых, откуда ему было знать, что Нодар ни за какие коврижки не будет переправлять его в Грузию. И в-третьих, Нодар с самого начала вообще не собирался ничего для него делать. Куглер ему был совершенно безразличен. Заполучить уникальный алмаз он был не прочь, но справедливо рассудил, что платить за него будет глупо и неосторожно. Доказательств тому, конечно, никаких нет, но, похоже, Нодар просто собирался избавиться от Куглера после того, как выманит у него алмаз.
– Но Куглер говорит, что подстраховался, – вспомнил Гуров. – Он все записал на диске. Квартиру его обыскивали?
– Еще нет, – сказал Мордовцев. – Но вряд ли эта страховка будет иметь существенное значение. По сути дела, это просто слова, причем утерявшие свою актуальность. Мы в любом случае посадим Нодара за покушение на убийство. А отношение к бриллианту он пока имеет всего лишь косвенное. Ведь одно желание обладать чужим имуществом не может считаться преступлением.
– Поскольку Куглер знал Нодара и раньше, на его диске может быть и другая информация, – заметил Гуров.
– Возможно. Если вообще таковой диск существует, – спокойно сказал Мордовцев. – По-моему, Куглер придумал это в последний момент, когда понял, что Нодар обманул его ожидания… Но хватит об этом. Раз ты спешишь, давай займемся нашим делом. Сизова сюда уже доставили. Постарайся убедить его, что полуправда – это та же самая ложь.
– Если Куглер умрет, у Сизова будут развязаны руки, – заметил Гуров. – Он остается один из всей бражки, и его показания некому будет опровергнуть.
– Будем надеяться, что Куглер поправится, – сказал Мордовцев. – Такие экземпляры живучие. Но, признайся, что даже ты не ожидал от тихого связиста такой прыти?
– Да-а, – посмеиваясь, сказал Гуров. – Он мне чуть всю операцию не испортил. Во-первых, затеял драку, на что я и правда не рассчитывал, а во-вторых, стрелять начал. А у меня выстрел был назначен как сигнал. В общем, мы с Крячко едва к шапочному разбору поспели.
– Пистолет импортный оказался, из той же серии, что и все их оружие, – вспомнил Мордовцев. – Богато они, кстати, запаслись! В подвале еще три коробки патронов оставались, четыре автомата "узи" и четыре пистолета. Эксперты потом все там перерыли – надеялись, что еще и ценности какие-нибудь обнаружат. Но ничего такого… Видно, эти на преступную дорожку решили встать один раз, зато уж так, чтобы обогатиться сразу и навсегда.
– Ну не скажи, – покачал головой Гуров. – Единственное преступление в быту можно совершить. А корыстные, они одно за другим тянут. Сам говоришь, они с Нодаром работали. Не думаю, чтобы они фрукты возили. А контрабанда оружия? А убийства? Просто тут в центре, так сказать, композиции обосновался этот "Глаз Будды" и отвлекает внимание на себя. А банда-то была крайне опасная, готовая на все!
