«Парень неожиданно оказался с юмором, – заметил Лева, – несколько часов „кабыть“ да „небыть“ – и вдруг заговорил нормально. Я его с самого начала недооценивал, отсюда все потери и убытки. Начнем сначала, начнем с нуля».
– Анатолий, минуточку. – Лева придержал Бабенко, пропустил всех в лифт, махнул рукой: – Поезжайте, мы вас догоним.
Толик смотрел вопросительно. Гуров достал из кармана ключи, подбросил на ладони, спросил:
– Чьи это ключи, Анатолий?
Толик взял, глянул мельком, сказал равнодушно:
– Качалиных.
– Правильно, Бабенко. – Лева нажал на погасшую кнопку и вызвал на свой этаж освободившуюся кабину лифта. – Ключи находились в кармане Качалиной.
– Ну и что?
– А то! – Гуров попытался скрыть торжество. – Если бы Качалина вышла в соседнюю квартиру, то, имея в кармане ключи, она бы дверь захлопнула.
– Не понимаю. Ну, захлопнула?
– Как же вы в квартиру вошли?
– Дверь была открыта! – Толик протестующе замахал руками.
– Лжете! Вам открыла дверь сама Качалина. Когда вы пришли, она была жива!
Лева вошел в приехавший лифт, подождал Бабенко, нажал кнопку первого этажа:
– Вы сейчас узнали, что муж нашел жену мертвой, и испугались, что в убийстве могут обвинить вас.
– Я не убивал! Клянусь!
– Хозяйка была жива?
– Я не убивал!
Дверь лифта распахнулась, Боря Вакуров поджидал начальство на улице. Лева подошел к нему и, глядя на Толика Бабенко, быстро заговорил:
– Девушка и Сергачев ответят перед законом или нет – сейчас неизвестно. А Бабенко, на мой взгляд, имеет с собой валюту либо что-то еще противозаконное. По дороге в управление глаз с него не спускай, не дай выбросить. Приедешь – сразу в кабинет, и понятых, все, что у него в карманах, изымешь и оформишь.
Вакуров кивнул, подошел к Бабенко, подождал, пока тот сядет за руль, усадил Веру и пропустил Сергачева на заднее сиденье, сам сел рядом с Толиком. «Хорошо действует мальчик, очень вежливо и профессионально», – отметил про себя Лева, провожая взглядом отъезжающих.
Жара спала, воздух чуть остыл, но стал плотнее, дышалось так, будто прижимаешься лицом к выхлопной трубе автомобиля.
– Лев Иванович, у меня же машина, – сказал Качалин.
– Водитель приедет и будет ждать, – ответил Лева.
– Мы предупредим вахтера, она передаст, что мы уехали. – Качалин поздно сообразил, что Вера тоже уехала, договорил до конца и сконфузился.
Гуров кивнул, слабо улыбнулся, и их диалог закончился. Без дополнительной информации, без дополнительного толчка извне Лева увидел всю картину преступления, все действия в их нелепой, циничной, но логической последовательности. Ключи в кармане Качалиной и телефонный звонок заняли свои места, то есть встали там, где им и положено было находиться. Лева вздохнул, расправил плечи, выпрямился, словно опустил непосильную ношу. Казалось, она раздавит его, дороге нет конца, а вышло – пронес даже лишнее.
– Лев Иванович, это ваша? – спросил Качалин.
Черная «Волга» с торчащей из крыши антенной стояла рядом с Гуровым, а он, задрав голову, смотрел за горизонт.
Из машины вышел невысокий плотный мужчина в форме следователя прокуратуры, доброжелательно посмотрел на Качалина и Гурова, кивнул и, взяв Леву под руку, отвел в сторону.
– Здравствуйте, Петр Семенович, – сказал Лева, мысленно подбирая слова для четкого и короткого доклада.
– Здравствуй, Лев Иванович. – Следователь хотя и смотрел снизу вверх, но выражение у него было покровительственное. – Извини старика, что припозднился, день выдался неприятный. Рассказывай.
– Дрянная история. Ударили сгоряча, разбили височную кость, смерть наступила мгновенно. Нелепая дилетантская попытка инсценировать несчастный случай. Протоколы осмотра экспертами оформлены, орудие убийства обнаружено, изъятие оформлено, все отправлено к нам. Свидетели там же, вы можете ознакомиться с документами и всех допросить.
– Понял. – Следователь взглянул на прогуливающегося неподалеку Качалина.
– Муж, – сказал Лева.
Следователь оглядел Леву, лукаво подмигнул:
– Лев Иванович, все так просто, тебе было легко, – но тон его и выражение лица говорили о том, что он прекрасно понимает, как инспектор устал.
Лева улыбнулся благодарно, кивнул.
– Вы поезжайте, я дождусь нашу машину и буду тотчас. – Он встретился со следователем взглядом, увидел в его глазах то ли просьбу, то ли требование, не выдержал и сказал о главном: – Надеюсь, что познакомлю вас с убийцей.
– Спасибо. – Следователь кивнул, вернулся к машине и уехал.
Буквально через несколько минут подошла «Волга» МУРа.
– Моя, персональная. – Лева пропустил Качалина вперед, сел рядом. – Пожалуйста, домой.
Новый, незнакомый Гурову водитель, тоже сомлевший от жары, посидел некоторое время, не двигаясь, ожидая, когда этот парень назовет точный адрес. Гуров молчал, водитель тронул машину, долго бурчал совершенно нечленораздельное, что в переводе на общечеловеческий язык означало: «Ты, парень, уже совсем зарвался. Вызываешь оперативную машину, чтобы тебя с дружком к бабе возил. У меня один дом, туда и доставлю, там хоть генерал, хоть сам диспетчер… пусть меня убьют».
– Как же это произошло, Игорь Петрович? – спросил Лева.
– Вы о чем? – Качалин задумался и от вопроса вздрогнул.
– Я неправильно сформулировал вопрос. – Лева опустил стекло, но ветер не освежал, а влажно прилипал к лицу. – Как вы ударили жену бронзовой статуэткой, я знаю.
– Вы что? Что вы говорите?
– Помню, в детстве я разбил бинокль отца. – Лева замолчал. – Извините, глупости говорю. Мне кажется, вы не можете поверить в происшедшее, все хотите проснуться и не можете, верите, упрямо верите, что проснетесь. Я говорю жестокие слова, но я не в силах изменить реальность.
– Я не убивал Елену. – Голос Качалина прозвучал тускло и бесцветно, таким слышится голос робота, когда читаешь научную фантастику.
– Понимаю, вы ударили. – Лева вздохнул и замолчал, он тоже устал, говорить, в общем-то, бессмысленно. Качалину к жизни не возвратить.
Светофор подмигнул зеленым, водитель остановил машину, что было абсолютно не в его привычках. Он работал на оперативной машине чуть больше недели, использовал право преимущественного проезда где только мог, а уж на мигающий зеленый останавливаются только частники с травмированной психикой и двумя дырками в талоне предупреждений. Водитель стремился растянуть дорогу до управления максимально. Этот парень, так водитель называл про себя Гурова, рассуждал об убийстве, как нормальные люди говорят о том, что неплохо бы выпить пивка. «Жди, так он тебе и расколется, если и порешил свою бабу», – злорадно подумал водитель.
– А почему вы?.. Почему вам такое?.. – Договорить Качалину не удавалось. – Как вы смеете?
– Мы нашли статуэтку в мусоросбросе. – Лева не хотел ничего доказывать, он свою работу закончил, следователь сделает свое дело.
Гуров обманывал себя, не отдавая отчета, наверное, от усталости. Конечно, ему хотелось поставить точку, кивнуть следователю: мол, преступник сейчас пишет признание, придется подождать, извините, он скоро закончит.
– Божок стоит на этажерке, каждый может схватить, – быстро заговорил Качалин. – Почему я? Сергачев в двенадцать находился в квартире, вы же знаете.
– Разве я говорил, что мы нашли именно китайского божка? «Я вроде гробовщика, забиваю последние гвозди, – подумал Гуров. – Но ведь он убил человека, довела его жена до последнего удара или нет, решать суду. Мое дело восстановить последовательность событий, вытащить на божий свет госпожу истину».
– Вы сказали «статуэтка». – Качалин защищался по инерции…
– Там же стоят бюстик Пушкина, фигурка теннисистки.
– А нет именно божка, – перебил Качалин.
– А вы в гостиную не заходили и не можете знать, что на этажерке отсутствует. – «У тебя такая профессия, Гуров, тут уж ничего не поделаешь», – оправдывался Гуров. – Поверьте, Игорь Петрович, у вас нет возможности защищаться, выкручиваться. Вы сказали, что Сергачев в двенадцать находился в квартире. Во-первых, это неправда, во-вторых, я вам о телефонном звонке не говорил, вы напрасно его организовали. Как говорят юристы: попытка с негодными средствами. Понадобится, мы звонившего найдем, он не захочет стать соучастником и расскажет, как вы его уговорили. Игорь Петрович, вы же знаете этого человека, он расскажет? – Лева заставил себя заглянуть в плоское лицо Качалина. – Вот видите, обязательно расскажет.
– Он не расскажет…
– Вы начинаете говорить глупости. Вы, после того как ударили, – Лева перестал употреблять слово «убийство», – говорите и делаете глупости, топите себя. Совершенно идиотская инсценировка, отрицали приезд, затем этот звонок…
– Толик Бабенко приезжал до меня и видел труп! – Качалину показалось, что он нащупал твердое дно и сейчас выйдет на берег. – Вы ничего не сможете доказать! Бабенко видел труп! Елену убили до моего приезда! Правда, она всегда…
