– Да, – тупо произнес Сергун.
* * *
В пятницу, шестнадцатого февраля, по дороге домой Петр Павлович Сергун снова встретил того мужчину с седыми волосами и яркими темными глазами и отдал ему дискету, на которой был записан шестидесятистраничный аналитический материал. На этот раз незнакомец был с большой сумкой, из которой он вытащил портативный компьютер, открыл его, включил и проверил дискету. Сергун принес то, что и должен был принести. Вообще-то Рифиниус не сомневался, ему и в голову не могло прийти, что человек, погруженный им в гипнотический транс, может ослушаться приказа, но проверить на всякий случай все равно следовало. Вдруг у дискеты какая-нибудь хитрая защита и с нее нельзя списывать и даже считывать? Вдруг Сергун перепутал и по ошибке взял со стола не ту дискету? Да мало ли что… Он возьмет дискету, выведет Сергуна из транса, а что потом делать, если обнаружится накладка?
Но все оказалось в порядке.
– Вы никогда не вспомните, как я выгляжу, – говорил Карл Рифиниус, глядя на Сергуна и держа его за руку. – Но вы будете помнить все, что между нами произошло. Вы будете помнить, что отдавали мне дискету с материалом за два дня до того, как представили материал руководству. И вы никогда не будете удивляться и возмущаться, если услышите, как кто-то использует этот материал. Вы будете говорить, что произошло обычное совпадение. Ведь если мысль может прийти в голову одному человеку, то она может посетить и голову другого. Просто кто-то додумался до этого раньше вас, это нормально, в науке это часто случается. Никакого возмущения. Никакого удивления. Никаких комментариев. Я хочу, чтобы вы понимали все, что я делаю, только тогда вы сможете доверять мне. Я мог бы заблокировать вашу память, и вы никогда не вспомнили бы о том, что мы с вами встречались и что вы отдавали мне дискету. Но завтра вы придете на работу и снова будете работать с этим материалом, а через несколько дней вы услышите через средства массовой информации, как кто-то выдает идеи из вашего документа за свои собственные. Конечно же, вы начнете возмущаться, махать кулаками и искать в рядах сотрудников изменника, предателя, одним словом – того, кто допустил утечку информации. А таких людей не окажется. Вы обидите невиновных, настроите против себя своих подчиненных, а в конце концов обязательно выяснится, что это сделали вы сами. И с вами будет покончено и как с ученым, и как с руководителем, и как с офицером. Поэтому вы должны помнить все, что случилось, и не делать глупостей. Если вы будете вести себя правильно, никто ничего не узнает. Если вы ослушаетесь меня, то хуже будет только вам. Потому что моего лица вы не вспомните и никогда меня не узнаете. А в итоге просто окажетесь в психиатрической лечебнице. Вы мне верите?
– Да, – прошелестел голос Сергуна, – я вам верю.
– Вы сделаете так, как я сказал?
– Да, я все сделаю.
– Повторите, что вы должны сделать.
– Я не знаю вас, я не помню, как вы выглядите. Мы никогда не встречались. Я кому-то отдавал дискету, но совершенно не помню, кому и зачем. И я должен об этом молчать.
– Правильно, Петр Павлович. Сейчас я буду выводить вас из транса, идите за мной, медленно, не спешите, я проведу вас, я знаю дорогу, доверьтесь мне…
Григорий Валентинович Чинцов пребывал в состоянии, близком к панике. Один за другим сходили с дистанции самые крепкие и надежные помощники Малькова, его опора, как финансовая, так и идеологическая. Ни с того ни с сего покончил с собой Юрцев, прямо на нефтяном банкете взял и выпил какую-то отраву. Правда, очевидцы говорят, что он вообще был будто не в себе, выглядел плохо, за голову то и дело держался. Потом подошел к одному банкиру о кредите договариваться, банкир отказал. Юрцев отошел буквально на два шага, достал из кармана отраву и сунул в рот. Впрочем, может, и не сам он отравился, может, конкуренты его убрали. Крут был Олег Иванович покойный, ох крут, пощады от него никто не видел, вот и поквитались.
В тот же вечер Леня Изотов, депутат карманный, учудил, не иначе как с перепоя. Собственную родную жену под колеса пихнул! Бес, что ли, его попутал? Или ревность загрызла? Сидит теперь в камере, наплевать всем на его депутатскую неприкосновенность, когда он жену на глазах у сотни человек фактически убил. Ну дурак-то, Господи прости, вот дурак!
И Семенов, ублюдок безмозглый, на машине разбился. Смолоду он таким был, ничто его не могло уже переделать. Для всех правила писаны, только не для него. Нажраться – и за руль, вот и все, что он умеет.
Но это призошло три дня назад. А вчера, после того, как на всю страну показали выступление Президента на родине, повесился Женька Шабанов. Да кто ж поверит, что сам повесился! Помогли ему, нет сомнений. Переборщил Шабанов, он тоже меры не знает. Ведь сколько раз говорили ему: аккуратненько надо действовать, осторожненько, чтобы один шаг вперед сделать, надо предварительно два шага назад отступить. А он? Дорвался до простора, забыл обо всем, сделал из президентского визита на родину цирковое представление. Только дурак не догадается, что это все одних рук дело. Кто расписание составлял? Шабанов. Кто посоветовал Президенту с утра на кладбище поехать, родительским могилам поклониться? Тот, кто знал, что мороз в этих широтах часов до одиннадцати утра не слабеет, так что если на день обещают минус двадцать, то, значит, до полудня будет минус тридцать, а потом чуть потеплеет. Кто следит за тем, какие костюмы и обувь носит Президент, кто оценивает его внешний вид с точки зрения поддержания имиджа? Опять же Шабанов. Он и не посоветовал Президенту надевать ботинки на толстой подошве. И ходил Президент целый час по кладбищу в тридцатиградусный мороз в тонких кожаных туфлях. А кто текст выступления шлифовал? Все тот же Шабанов. Веселья ему мало, идиоту, решил клоунаду из президентского выступления устроить. Купил бы билет да в цирк сходил, если поржать любит и чувство юмора из ушей прет.
У Президента ведь не только враги, сторонники тоже есть, и немало их, ох немало. Вычислили они Женьку Шабанова. Жаль, что и говорить. Все-таки своя рука была прямо, можно сказать, у Президента за пазухой. Без Женьки трудно будет. Но, с другой стороны, поделом ему. Сам виноват.
Так рассуждал Григорий Валентинович еще сегодня ночью после того, как вчера поздно вечером узнал о смерти Шабанова. Но уже к обеду мысли его приобрели совсем другое направление. Потому что днем, часов около двух, его настигла страшная весть: человек из команды Малькова, которого сам Мальков прочил в случае своей победы на выборах на должность министра внутренних дел, стал жертвой сумасшедшего маньяка, напавшего на будущего министра прямо возле подъезда и выстрелившего в него несколько раз. Маньяк, разумеется, был тут же задержан, дело происходило в десять утра, и народу на улице было полно. Но от того, что маньяка схватили, легче не стало, потому что будущий министр внутренних дел скончался еще до приезда милиции и «Скорой помощи».
И тут Григорий Валентинович сообразил, что один за другим выбывают из игры все те, кто так боялся выхода из колонии Павла Сауляка. Те, в интересах кого несколько лет назад была проведена «чистка» руководства ряда регионов страны. Те, кто больше всех нагрел руки, сделав из этих регионов перевалочные пункты, через которые шел транзит оружия и наркотиков. Неужели кто-то узнал и начал планомерно убирать конкурентов?
Да нет же, оборвал себя Чинцов. Не может этого быть. Юрцев отравился сам, все это видели. Изотов тоже свою супружницу сам под колеса толкнул. Если уж посчитаться хотели, то с ней, а не с ним. Семенов сам в аварию попал, с ним в машине никого не было. Шабанов? Да, Шабанов вряд ли сам повесился, но тут скорее всего поработали люди из команды противника. Отомстили за то, что Президента подставил. А этот, последний, в которого маньяк стрелял? Маньяк – он и есть маньяк. Гнать нужно глупые мысли из головы, решительно сказал себе Григорий Валентинович. Ничего не происходит. Просто совпадение.
Но не так-то просто было отделаться от подозрений. И первое подозрение, конечно, пало на Сауляка. Но уже через пару минут Чинцов опомнился и рассмеялся. При чем тут Павел? Зачем ему это? Понятно было бы, если бы Сауляк начал деньги вымогать за свое молчание. А убирая этих людей, какую выгоду он получает? Да никакой. Они лично ему ничего плохого не сделали, так что счеты сводить с ними ему незачем. А сам факт, что Павел вышел на связь и предложил небезвозмездную помощь, говорит только о том, что он – человек трезвомыслящий, практичный и лишенный глупых сантиментов. Нет, уж кто-кто, а Павел Сауляк ко всему этому ни малейшего отношения не имеет.
Однако следовало подумать о том, что в команде Малькова стало на пять человек меньше. И выбыли именно те пятеро, кто давал на предвыборную кампанию самые большие суммы. За спиной Малькова стоит криминальный капитал, нажитый торговлей оружием, наркотиками и живым товаром. Почти за каждым кандидатом какой-то капитал стоит, и разница заключается только в степени его криминальности. За одними кандидатами в президенты – нефть и газ, за другими – тяжелая промышленность, за третьими – оборонка, за четвертыми – банки. Каждая группировка преследует свои интересы, каждой нужен свой президент, тут все понятно.
