— Извините… — пробормотал он и сам удивился отчаянию, сквозившему в его голосе.
Она вздрогнула и схватилась за дверную ручку, как будто собралась спасаться бегством.
— Не бойтесь, я…
— Do I know you?[31]
Она обернулась. Она была не только высокая, она была красивая. Он вдруг подумал, что хотел бы «спасти» и ее тоже… Но в данный момент важнее было другое.
— Только один вопрос.
— Что ты хочешь?.. — произнесла она с акцентом. Она стояла, по-прежнему не отпуская дверную ручку, готовая к бегству.
— Я ищу одного человека.
— You are looking for someone?[32]
— Да. Yes. Мою дочку. Она здесь работает. Works here. Диана. Her name is Diana. Maybe you know her?[33]
— Diana?
— Yes.
— She is not here any more. Она здесь больше нет…
— Нет?
— She got into trouble.[34]
— Trouble?
Она рассмеялась, увидев выражение его лица, и удивительной белизны зубы прямо-таки осветили темный подъезд.
— Not that kind of trouble… This kind![35]
Она растопырила руки вокруг живота.
— She got herself pregnant, silly girl![36]
Ей пришлось еще раз показать ослепительную белизну своих фантастических зубов, прежде чем до него дошло, что она пыталась ему сказать.
— You understand? Pregnant![37]
Анне беременна!
Он кивнул. Покачал головой и кивнул одновременно.
— Боже мой! — только и выдавил он.
— I have to run.[38] — Она открыла дверь.
— Thank you! — крикнул он ей вслед.
Был уже одиннадцатый час, а он все еще сидел в машине и слушал, как дождь барабанит по крыше.
Он плакал. Он ощущал боль в горле, а щеки онемели и болели. Он был совершенно потрясен и подавлен тем, что узнал, и своей неистовой реакцией на это. Анне беременна, и он будет дедушкой.
Дедушкой.
Он попытался представить себе, как держит в руках младенца, вышедшего из хрупкого и щуплого тела Анне, засмеялся и захлюпал носом.
Но в то же время все казалось таким неясным и угрожающим, что вместо радости он чувствовал страх и отчаяние. Что он мог сделать, чтобы помочь ей выбраться из этого безвыходного положения? Он думал сейчас не о ребенке, а об Албане Малике и его друзьях. «Белла Донна Массаше». Был ли Албан отцом ребенка? И они что, правда собрались пожениться? Но в этом же нет ничего хорошего! Скорее наш добрый Албан вовсе и не хочет стать отцом и, наверное, пытается уговорить ее сделать аборт. А что же Анне? Хочет ли она стать матерью или… И только сейчас ему пришла в голову ужасная мысль о том, что она в создавшемся положении не хочет донашивать ребенка.
Он сидел и мучился этими проблемами. Они подавляли его. Это были проблемы совершенно иного рода, чем те, с которыми ему приходилось сталкиваться в повседневной жизни. Они касались жизни и смерти, и не для него, а для Анне и младенца. Поэтому он вытер слезы, улыбнулся и выругался, глядя на приемник, который сейчас не принимал даже христианский канал.
Через несколько минут весело запел мобильник.
Он все еще сидел за запотевшими стеклами, в то время как струи дождя превращали уличный пейзаж в подобие подводного царства. Он не хотел видеть людей, которые подходили к дому на противоположной стороне улицы. Мужчины. Клиенты массажного клуба «Белла Донна». Может быть, его дочка обслуживала их?
Звонок Дидриксена оторвал его от этих размышлений.
— Привет, наконец-то я дозвонился.
— Да…
— Что-то у тебя невеселый голос.
— Да нет, просто я немного устал. Надо было съездить в Осло…
— Да, ты говорил об этом. Так ты развлекаешься, дорогой?
— Да нет же. Речь идет о моей дочке. Я должен был помочь ей. Она здесь учится, — добавил он, чтобы не объяснять то, что он не смог бы объяснить никому, и, уж во всяком случае, не Дидриксену.
— Понимаю, — ответил Дидриксен, и Арне Ватне подумал, что неплохо было бы сейчас сидеть с ним в тихом пабе за кружкой пива, смотреть на капли дождя, стекающие по стеклам, и обсуждать будущие планы и проекты, которыми они займутся, когда закончат работу в Конгсвингере. Как было бы хорошо иметь такого друга в молодости, когда он много времени проводил в одиночестве и не решался осуществить многие свои идеи и планы. Он о многом мечтал в молодости, но стал только плотником.
— Не падай духом. Тебе он понадобится завтра, когда мы поедем в Торсби за твоей новой колымагой. Она уже готова. Я, собственно, поэтому и звоню. С завтрашнего дня для тебя начнется новая жизнь на дороге. А может быть, и не только на дороге, с такой-то тачкой! Ха-ха-ха!
— Я сейчас еду домой. — Сказав эти слова, он повернул ключ зажигания. Он был не прочь ехать всю ночь, только чтобы встретиться с Дидриксеном, один только голос которого вывел его из оцепенения, охватившего его после визита в подъезд «Белла Донны Массаше». Он опять воспрял духом.
— Отлично! У меня, впрочем, есть несколько крон, которые лежат и тебя дожидаются. Я тебе не рассказывал, что владелец «Цифровой мечты» недавно заходил и смотрел, как идут дела. Он был чертовски доволен работой, и прежде всего тем, что мы сделали все вовремя. Так что он добавил нам премию. Мы поделим ее фифти-фифти, согласен?
— Отлично, — ответил Арне Ватне. — Чудесно… — Он попытался придать своему голосу чуть больше энтузиазма, но получилось слабо. — Обсудим завтра.
— Так, скажем, часа в два? И сразу же поедем. Это будет триумфальное шествие. И ты познакомишься с Херманссоном. Крутой парень. Ведь это он все обстряпал. Впрочем, если ты не знаешь, куда девать твою старую телегу, то я об этом тоже позаботился. Когда работа будет сделана, ты получишь еще деньжат, и с этим покончено. Теперь мне надо бежать. До завтра!
— Пока, — пробормотал Арне в пустоту, поворачивая направо на перекрестке Синсен.
На следующее утро Валманн пришел в контору чуть свет. Он проснулся, когда еще не было шести. Какой смысл лежать дома в постели, уставившись в потолок? Ведь на работе всегда есть дела.
Была суббота, и в управлении было тихо. На улице буйствовала осенняя погода: сильные порывы ветра кидали мокрые хлопья снега как буруны над озером Мьёса; они прилипали к стеклу как замерзшая пена. В такой день хорошо укрыться в конторе и разбираться в делах. А кроме того, ему нужно было время, чтобы подготовиться к послеобеденной операции, — он ожидал ее с неохотой и рассматривал как отвлечение от той работы, которой был занят. На это уйдет, наверное, несколько часов, но у него была масса времени. Он чувствовал какую-то неестественную работоспособность. Ведь утром он даже не стал готовить завтрак. Третья чашка кофе на пустой желудок превратила его в комок нервов. Сосредоточься, говорил он себе. Думай, думай… Он должен был найти выход из тупика, в котором очутился из-за этого дела с контрабандой гашиша и в котором не принимал такого уж активного участия. Это было не его дело. Вот смерть девушки на дороге — это его дело. Незаконная проституция на границе у Магнора — тоже его дело. Алка в бегах и преследующая ее свора бандитов — его дело. Пропавшая Эви — его дело. А тот факт, что между всеми этими делами начала прощупываться взаимосвязь, был главным аргументом в пользу того, что необходимо бросить ресурсы на это расследование. Но никто не хотел и слышать об этом.
Он открыл файл про Херманссона, присланный полицией Вэрмланда. Никаких замечаний за последние три года. Один случай уклонения от налогов и несколько случаев неуплаты НДС чуть раньше, когда он занимался импортом тканей и сувениров. А потом его компания по сносу домов обанкротилась, и он занялся торговлей автомобилями. Дела шли, по-видимому, неплохо. Этот мужик был, как видно, типичной пробкой, которая плыла, покачиваясь на неспокойных водах состоятельных охотников за наживой.
Однако, кроме всего прочего, он снабдил фальшивыми номерами контрабандный автомобиль. Он продал зеленый «ауди» одному боснийцу, который, судя по всему, занимался контрабандой наркотиков и торговлей людьми, прежде чем его отправили на тот свет. А еще у него был фургончик на границе, который он сдавал проституткам. А кроме того, уж очень много было связано с автомобилями в этом деле. «Вольво» с цыплятами, автофургон «фольксваген» и «ауди», вокруг которых вертелось расследование. Две машины были битком набиты следами преступной деятельности, в то время как третья была совершенно чистой. В «ауди» не нашли ни единого отпечатка пальцев. Что бы это значило? Кто сидел в этой «ауди» и у кого хватило присутствия духа и сноровки уничтожить все следы в такой стрессовой ситуации? Может быть, сам главарь? — размышлял Валманн, ощущая нервную дрожь, возникшую то ли от кофе, то ли от пробудившегося охотничьего инстинкта. Было бы естественно подумать о владельце автомобиля — Замире. Но он был мертв.
Позвонил дежурный и сказал, что какой-то человек оставил ему конверт, согласно договоренности.
Владелец ресторана из «Малунгена». Про него он совсем было забыл. Семинар адвокатов. Три десятка острых юридических умов, собравшихся в нескольких сотнях метров от места убийства, и никто ничего не слышал.
