Однако пока есть время, неплохо бы осмотреть сейф.
Он подошел и сдвинул занавеску.
Сейф был в том же виде — дверца чуть прикрыта.
Макс повернул голову:
— Можно все трогать, патрон. Отпечатки давно сняты.
Блейк стал осматривать саму дверку.
— Я забыл вам сказать…
— Отпечатки только самой Линч.
— Да.
Сейф старый, такими сейчас в офисах никто не пользуется. С набором кода четырьмя круглыми ручками и цифрами от нуля до девяти, пробегающими смотровые кружочки.
— Здравствуйте, господа. Извините, что немного вас задержал.
Лео Гринвей застыл на пороге комнаты в позе вежливого ожидания.
В хорошо сшитом сером костюме и темно-синей рубашке с таким же по цвету толсто завязанным галстуком, Гринвей выглядел даже несколько аристократично. Блейк мог бы сказать: вполне человек «Леопарда».
Макс с дружелюбной улыбкой указал ему место с другого длинного конца напротив.
— Здравствуйте, садитесь, пожалуйста.
Интересно все же, какие дела вел Гринвей, когда занимался юридической практикой?
— Обстоятельства убийства продолжают оставаться очень неясными, — начал Макс, — в связи с чем, нам придется выяснять все детали того субботнего дня и вечера. Но я хочу прежде спросить о самой миссис Линч.
Гринвей закивал головой:
— Все, чем могу, лейтенант, все, чем могу.
— Спасибо. Ваша тетушка боялась чего-нибудь? Высказывала опасения?
Гринвей кинул взгляд в потолок…
— Вообще, она не относилась к людям робкого десятка. Но сами знаете, в наше время никто не чувствует себя вполне безопасно. Дядюшка, который умер семь лет назад, тоже всегда клал в ящик ночной тумбочки свой пистолет.
— То есть ни о каких реальных врагах вы от нее никогда не слышали?
На лице Гринвея появилось недоуменное выражение.
Он помычал и отрицательно поводил головой:
— Скорее всего, тетя по традиции усвоила от покойного мужа это правило — класть пистолет в тумбочку.
— А днем закрывала его в сейф?
— Да. Если не забывала. Несколько раз она просила меня взять его из тумбочки и принести в кабинет.
— Позавчера утром, — Макс чуть подумал, но не нашел хорошей формулировки вопросу, — все было как всегда?
Лео Гринвей понял и снисходительно улыбнулся.
— Вы имеете в виду, не было ли чего-нибудь из ряда вон выходящего?
— Да.
— Нет. Утром тетя была раздражена, что пропал субботний платок.
— Это как, «субботний»?
— У нее на каждый день приходился свой цвет. В субботу был красный. Она пользовалась красным платком, использовала что-нибудь красное в одежде. В другой день — синее, зеленое и так далее. У каждого, лейтенант, свои маленькие причуды.
Макс кивнул головой.
— Потом тетя собралась куда-то в город. И мы с ней ездили, она не любит сама сидеть за рулем. Хотя очередь была не моя, я работал шофером в пятницу.
— А постоянного шофера нет?
— Он в отпуске. И на это время мы распределили его функцию между собой. Керэлл взяла на себя выходные, потому что в обычные дни у нее студия, но у Керэлл разболелся живот.
С пруда донеслись гортанные лебединые звуки.
Лео насторожился и, показалось, несколько помрачнел.
— Они никогда не кричали по ночам, а в ту ночь…
Макс тактично выдержал небольшую паузу и вернул его к теме:
— Вы скоро возвратились? Из этой поездки в город?
Гринвей задумчиво покачал головой:
— Очень не скоро. После магазинов тетя захотела проехать в клуб. Разговаривала там с разными знакомыми.
— С кем именно?
— Не знаю. Я ведь не член клуба, изредка бывал с ней там как гость. К тому же, тетя отпустила меня покататься на скутере, — Лео улыбнулся, как от очень приятного воспоминания. — Потом мы еще обедали.
— А когда вернулись назад?
— Уже начинался вечер. Тетя поднялась к себе и, — Лео развел руками, — больше я ее не видел.
Его жест и взгляд на лейтенанта ясно показали, что он не знает, чем еще может быть полезен полиции.
«Не густо», — подытожил про себя Блейк.
Лебедь на пруду опять проорал о чем-то своем, и Гринвей грустно качнул в сторону окна головой.
— А в каких отношениях она была с мистером Чилвером?
— С кем?.. Ах да, ее знакомый по клубу. Как-то был здесь не очень давно, — он опять, выражая беспомощность, двинул руками.
— Благодарю вас. Но не исключено, вы нам еще понадобитесь.
Лео встал и сделал вежливый общий полупоклон.
— Не затруднит вас сказать мисс Хьют, что мы ее ждем?
— Разумеется, не затруднит, лейтенант.
Когда он вышел, Макс чуть вопросительно посмотрел на Блейка, но тот только слегка пожал плечами в ответ. Это было понятно и означало, что обсуждать пока нечего.
Джойс совсем не заставила ждать.
И с ее появлением в кабинете повысилась энергийность.
— Рада видеть вас, господа… — она сощурила глаза на Макса, — не в рыбацкой форме. Вы выглядите строже, лейтенант. Хотя не уверена, что это вам больше идет.
Тот, не зная, что сказать, ответил принужденной улыбкой.
И только садясь, она увидела Блейка. Большие серо-голубоватые глаза опять сощурились.
— Здравствуйте, здравствуйте.
Блейк сделал ответный поклон.
Она перестала щуриться, но продолжала на него смотреть.
— А вы здесь, я полагаю, нечто вроде серого кардинала?
— Мэм, — Макс поднял руку, чтобы привлечь ее взгляд к себе, — мистер Блейк содействует расследованию как внештатный консультант. И он был знаком с вашей тетей.
— О, в самом деле? Вы хорошо ее знали?
— По клубу «Леопард».
— Шикарное заведение. Я была там только один раз.
Макс опять сделал привлекающий жест.
— Мэм, мы хотели бы уточнить кое-какие обстоятельства.
Она достала сигареты и потянула к себе стоявшую на середине пепельницу.
— Вы тоже можете курить, господа.
Макс заерзал, оттого что его перебивают на каждом слове, но проявил выдержку:
— Расскажите, пожалуйста, каким вам запомнился субботний день и вечер перед убийством.
— Каким запомнился?.. — Сигаретный дым струей дошел до середины стола. — А никаким, особенно. С утра тетя была раздражена и в плохом настроении, вернулась к вечеру с Лео уже в хорошем. Мы перекинулись с ней какими-то словами на лестнице, вот и все.
— Причины ее плохого утреннего настроения… — начал Макс.
— Самые обычные. Исчез красный платок. Я думаю, его сперла молодая новая горничная. Она и у меня сперла лак. — Хьют снова пустила длинную струю. — Сначала тетя обозлилась на Керэлл, за то, что та не нашла платка. И у бедняжки от этого возникло женское недомогание. Хотя, я думаю, Керэлл просто решила уклониться от своих шоферских обязанностей в тот день. Затем тетя обозлилась на меня. А потом снова на Керэлл.
— За что?
— По номеру следующим шофером была я. Но вдруг куда-то запропали мои очки. Тетя терпеть не может чего-то ждать. Обругала меня «тюхой». Разве я похожа на тюху, лейтенант?
— Э… и что было дальше?
— Шоферить пришлось Лео. Зато он пообедал в «Леопарде».
— Позавчера ночью, как вы нам уже рассказали, услышав выстрел, вы вошли сюда вместе со своим кузеном. Сейф был прикрыт шторкой, но дверка была открыта.
Она упредила вопрос.
— Нет, лейтенант, ни я, ни Лео не подходили к сейфу. Мы даже не знали, в открытом он состоянии или нет.
— Но вы могли на какое-то время покинуть кабинет.
— Не покидала. И полицейский наряд появился здесь очень быстро. Мне показалось, минуты через четыре.
«Хорошее чувство времени», — подумал Блейк. После звонка в полицию находившаяся вблизи на трассе дежурная машина прибыла сюда через три с половиной минуты. Плюс время, чтобы войти и подняться.
— Раз миссис Линч держала ночью в тумбочке пистолет, она чего-то боялась?
Женщина растянула губы наподобие лягушачьей гримасы:
— Я вообще видела этот пистолет всего один раз.
— При каких обстоятельствах?
— Тетя не так давно просила Лео его почистить. — Она пожала плечами. — Даже не запомнила, какой он на вид, с детства не люблю железяки.
И вдруг расположившееся на ее лице скучающее выражение сменилось веселым.
— Может быть, сделаем перерывчик и спустимся вниз? Там у нас такой столик — тележка с хорошим выбором.
— Нет-нет, мэм. — Макс опять обменялся взглядами с Блейком. — Но вы, конечно, идите. И если обнаружите по дороге свою кузину…
— А, эту аскетку. Вы любите только аскеток и рыбную ловлю. Да, лейтенант?
— Секунду, — Блейк задержал ее уже в дверях. — Вы сказали, миссис Линч разозлилась на вашу кузину за что-то во второй раз.
— За то, что та пролила вон там, у лестницы, акварельную краску. Тетя испугалась, что испортится дуб. Но Керэлл все прекрасно отмыла.
Блейк еще при осмотре сейфа вспомнил одну историю, а заодно своего старого учителя, пришедшего в полицию еще во времена Великой депрессии. Мудрый был человек. И одну свою мысль часто подчеркивал на старости лет в годы компьютерного бума. Он категорически утверждал, что новых преступлений никто не придумает, потому что их уже придумать нельзя. И требовал, чтобы сыщики как можно подробнее изучали прошлое. Это не было просто теорией, он сам раскрыл несколько тонких дел, именно опираясь на аналогии.
