в живот мужчина – и какая история связывает их с полицейским. Может быть, это любовный треугольник?
– Да, давайте, больше желтых новостей, – сказал Роберт вслух и выключил телевизор. Он лег в постель и проспал до самого вечера.
2
В дверь постучали. Он пригласил войти, и на пороге показался толстый Джон. Роберт так обрадовался знакомому лицу, что резко вскочил на кровати, и у него тут же заныла спина.
– Не надо так резко, дружище, – сказал Джон, входя и закрывая за собой дверь. – Как ты?
– Как видишь, полный отстой, – ответил Роберт, сдернув одеяло с ног. Джо пристально рассмотрел забинтованные ступни с видом знающего человека.
– Рассказывай, – попросил он, садясь на край кровати.
– Кюмри мертв, – начал Роберт, – эта сумасшедшая похитила меня.
– Так, значит, это она отравила воду в бутылке?
– Да, это она. И пока она держала меня в подвале, Кюмри крутил с ней шуры-муры.
– Вот это да. Значит, ты и не в отпуске был?
– Я решил не ехать в последний момент, уже в аэропорту. И дернул меня черт поехать сразу же к ней.
– Как она смогла держать тебя там так долго?
– Ну, во-первых, она прострелила мне ноги, как видишь.
– Вот это монстр тебе попался. А ты тоже с ней спал?
– Давай без этого. Во-вторых, она все время запирала дверь и держала меня в темноте. В таких условиях выбраться практически невозможно.
– А как же тебе удалось?
– Я в итоге оказался сильнее.
– А это кто? – спросил Джон, показывая на Эдди.
– Это – несуществующий помощник. Любовь всей ее жизни. Она думала, что он ненастоящий.
– Вот дела. Как это?
– Думала, что он – призрак. Я и сам его увидел только вчера. Я столько о нем слышал от нее, что мне показалось, что я схожу с ума. Думал, это ее глюки.
– Нам надо бы допросить его.
– Послушай, Джон. Что, если это сделаю я? У меня же все еще есть значок.
– Ты на больничном.
– Ну и что. Я лучше знаю эту историю и смогу задать правильные вопросы.
– Как хочешь. Я скажу нашим, чтобы они назначили тебя. Но я бы на твоем месте поостерегся. Все-таки ты убил его бабу.
– Она не баба.
– Это все из-за того, что ты с ней спал! – Джон рассмеялся. Роберт хмуро посмотрел на него.
– Ладно, как знаешь.
Они еще немного пообщались, Джон рассказал Роберту о том, что происходило в отделе за время его отсутствия, а Роберт – детали своего заточения. Джон ушел спустя час, и Роберт принялся ждать пробуждения своего соседа.
3
Там, на Эвересте, у меня случился приступ кислородного голодания, я потерял сознание, и я действительно умер. Я видел все это: белый коридор, свет в конце него и Нину. Я понял, что должен быть с ней всю жизнь, чего бы мне это ни стоило. Правда, я только позже узнал, чего мне это будет стоить.
Меня спустили на носилках в деревню, и какие-то добрые местные жители взяли меня к себе. Оказалось, что это была кома, а не смерть. Они выхаживали меня несколько месяцев, я потерял связь с близкими и вообще с реальным миром. Моя группа про меня забыла и, похоже, объявила мертвым. Мое имя появилось на доске со списком погибших. Я помню, как вернулся туда, к подножию, и прочитал свою фамилию. Мне не верилось. Для всего мира меня не существовало. Прошло полтора года.
Я вновь появился в ее жизни так поздно, что она не поверила в то, что я настоящий. Я понял, что все это время она общалась со мной, точнее, делала вид, что общается. На самом деле она разговаривала сама с собой. Кто знает, может, если бы меня не было рядом, она бы совсем сошла с ума. Какое-то время я пытался убедить ее, что я жив, но она мне не верила. Все, что мне оставалось, – просто быть с ней, не переубеждая ее ни в чем.
Я не стал возвращаться к родителям. Поначалу я думал, что сделаю это позже, когда повидаю Нину, но я не смог. Когда все это началось, эти приступы Нины, ее влюбленности и убийства, я уже не мог вернуться. Родители смирились с потерей, и мне не хотелось, чтобы они увидели во мне или в ней монстра. Мне пришлось остаться с ней навсегда, исчезнув для всего мира.
Я снял квартиру, стена которой соседствовала с ее. Во время одного из ее отпусков в загородном доме, когда ее не было две недели, я нанял строителей, убедил их, что я – владелец обеих квартир, и попросил их сделать дверь в этой самой стене. Дверь была потайной – так я проникал к ней в квартиру, когда она меня звала. Она думала, что я прихожу из ниоткуда. Все остальное время я проводил у себя и был затворником. Я изучил программирование и нанялся на удаленную работу. Меня не оформляли официально, так что мой паспорт никто не видел. Я получал достаточно денег, чтобы заказывать еду с доставкой прямо домой.
Когда она начала встречаться с Джо, я ужасно ревновал. Мне хотелось убить его, особенно потом, когда Нина в нем разочаровалась. Но все случилось само собой. Я понимал, что у нее на этой почве может случиться нервный срыв, и он случился. Только я его не распознал. Я и не догадывался, что творилось в ее голове, пока она не убила в первый раз. Этот ее жест – с надеванием маски – пугал меня до чертиков. Она становилась совсем другой. Я понял, что не могу ее вот так оставить. Я так сильно ее любил, что не мог позволить, чтобы с ней случилась беда.
Поэтому я начал ей помогать. Мы действовали вдвоем: вместе составляли план, обсуждали его, и потом она приступала к его осуществлению.
Иногда я выходил на люди вместе с ней, и меня видели. Главным было – не попадаться на глаза ее знакомым, иначе меня могли опознать. Прохожие видели нас как обычную пару, и никто не задавал вопросов. Мы часто ездили в ее загородный дом и отдыхали там, это было лучшим временем в моей жизни – все то время, что я проводил с ней.
Я так любил ее – и до сих пор люблю, – что был готов на все ради ее счастья. Со временем я переставал ее ревновать – к тому же я знал, что ее отношения – любые отношения – не продлятся слишком долго. Иногда, если какой-то из ее объектов восхищения казался мне слишком привлекательным (с ее слов, я никогда не видел их вживую) или я думал, что она слишком увлеклась, я сам склонял ее к убийству, и она прислушивалась ко мне.
Хотя я отговаривал ее от убийства
