– Ч-что?! – Упырь был безмерно удивлен услышанным, и это на какое-то время притупило его осторожность. – Ну, ты попал, мужик! Так это, выходит, у меня в руках настоящая золотая рыбка?! Запомни: теперь ты мне должен десять лимонов баксов, и ни центом меньше.
В трубке раздались короткие гудки. Побледневший Кулькофф вопросительно смотрел на Орлова. Зазвонил телефон.
– Есть такое дело! – удовлетворенно сообщил генерал, положив трубку. – Специалисты его засекли. Он в дачном поселке Васькино. Гуров и Крячко об этом уже знают.
А Лев и Станислав в этот момент направили в поселок находившиеся в районе опергруппы и выстраивали их вокруг мрачноватого, из темно-красного кирпича, двухэтажного особняка, построенного в готическом стиле. Со всех сторон дом окружала высокая кирпичная стена с густым рядом острых стальных штырей в форме козлиных рогов. Из прибывающих в Васькино «Соболей» стремительно выгружались рослые парни в камуфляже и черных масках и почти бесшумно продвигались в сторону особняка. Со стороны можно было подумать, что это инсценировка театра теней – ни металлического звяканья, ни какого-либо топота или шарканья не слышалось в предутренних сумерках.
– Я, как только это «бунгало» увидел, сразу почувствовал, что это, скорее всего, и есть логово Упыря, – покончив с беготней, Крячко подошел к Гурову. – Прямо не дом, а замок какого-нибудь Дракулы. Ну что, ребята на местах, ждут команды. Как считаешь, лучше будет вскрыть потихоньку ворота или устроить проникновение с той стороны, где глухая стена?
– Ты же помнишь, – Гуров смотрел на угрюмо-черные, без единого огонька окна дома, – Упырь объявил, что собирается сваливать вместе с заложником. И, скорее всего, он постарается сделать это в ближайшие минуты. Поэтому надо будет сделать немного по-другому. Ты прикидывал, где тут может быть потайной выход из его норы?
– Вон, с той стороны, прямо за стеной есть небольшая балка, поросшая кустарником. Для незаметного ухода из оцепления – место идеальное. Кстати, на той стороне балки какие-то заброшенные склады, метрах в ста от которых проходит хоть и грунтовая, но хорошо накатанная дорога. Я бы на месте Упыря спрятал там машину и под шумок на ней скрылся бы.
– А вот насчет «шумка» я и не подумал! – Лев с ходу подхватил его мысль. – Он ведь сейчас может запросто устроить какой-то отвлекающий маневр, чтобы уйти, как карась в тину. Поэтому сделаем так: оцепление вокруг дома мы больше не скрываем. Пусть парни стучат в ворота и через мегафон требуют освободить заложника. А мы с тобой будем караулить его в балке. Пусть думает, что мы купились на его хитрость.
– Идея – класс! – одобрил Крячко и, подойдя к капитану, командующему спецназом, быстро объяснил тому смысл задумки Гурова.
Быстро обежав дом, приятели по еле приметной тропинке спустились в низину. Отправляясь на операцию, они надели армейский коричнево-зеленый камуфляж, в котором куда как лучше было перемещаться через плотную щетку колючего кустарника, нежели в обычной одежде. Да и со стороны заметить их теперь было бы куда сложнее. Спешно обследовав склон балки, со стороны поселка захламленной всевозможным строительным мусором, они заметили в одном месте нечто, напоминающее дно железной бочки, вкопанной в землю.
– Вот это скорее всего люк и есть! – торжествующе объявил Станислав.
– Может, еще порыскаем? Вдруг ошиблись? – усомнился Гуров. – Слишком уж он на виду…
– Лева! Я шкурой чую – здесь его лаз! – прячась в кусты, уязвленный недоверием приятеля, заявил Крячко громким, свистящим шепотом.
– Ну здесь так здесь… – нехотя согласился Гуров, тоже прячась, но на всякий случай повыше, чтобы можно было просматривать весь склон балки. Достав переговорное устройство, он тихо скомандовал:
– Начинайте!
Тут же со стороны улицы до них донесся грохот ударов по железным воротам и раздался голос капитана, многократно усиленный мегафоном:
– Гражданин Иганушкин, ваш дом окружен! Предлагаем вам добровольно сдаться. Мы знаем, что вы удерживаете ребенка в качестве заложника. Немедленно отпустите его и выходите без оружия, с поднятыми руками. Гражданин Иганушкин…
Неожиданно голос капитана перебил грохот взрыва. Из окон особняка вырвались языки оранжевого пламени, со звоном посыпались осколки стекла. Во дворе истошно залаяли собаки. Потянулись мгновения томительного ожидания… Что, если они ошиблись и лаз Упыря находится где-нибудь в другом месте?
Прошло десять секунд. В балке царила тишина. Еще десять секунд… Неожиданно метрах в двадцати от Гурова еле заметно зашевелился холмик из щебенки и обломков кирпича. Лев насторожился, почувствовав, как сами собой напряглись мышцы всего тела. С тихим стуком щебень ссыпался со скрытой под ним прямоугольной железной двери. Она со скрипом отворилась, и из открывшегося подземного хода показался широкий, коренастый мужик в темно-зеленой клетчатой рубашке, который грубо тащил за собой мальчика. Гуров успел заметить, что рот мальчика заклеен пластырем, а в свободной руке Упырь держит пистолет «ТТ».
Первой мыслью Гурова было – немедленно уложить бандита, поскольку в момент захвата тот мог попытаться убить заложника. Но, словно почуяв опасность, Упырь как огромная, раскормленная крыса, метнулся вместе с заложником в кусты. Из-за неважной видимости и высокой вероятности задеть пулей мальчика Гуров стрелять не рискнул и, коря себя за заминку, как можно незаметнее двинулся следом. Немедленно выбрался из своего укрытия и Стас. Обходя бандита с обеих сторон, опера преследовали его, стараясь делать это как можно бесшумнее.
– Давай, давай, щенок! Шевелись, шевелись!.. – зло хрипел Упырь, поминутно дергая мальчика за руку.
Гуров был от него уже метрах в десяти-двенадцати и через кусты хорошо видел голову и плечи бандита. Он вскинул пистолет, но в это мгновение со стороны Стаса донесся хруст сухой ветки. Упырь мгновенно присел, приставив пистолет к голове своего пленника. Теперь Гуров его почти не видел.
– Кто там? – хрипло спросил бандит.
– Р-р-р-гав-гав!.. – донеслось из кустов.
– Развелось вас тут, тварей! – просипел Упырь, поднимаясь. В это же мгновение грянул выстрел, что-то горячее ударило его в правое плечо, отчего рука мгновенно стала как не своя и пистолет тут же выпал из безвольно разжавшейся кисти.
Вслед за первым грянул еще один выстрел, поразив левую руку.
– Витя, быстро ко мне! – крикнул Лев, одним прыжком очутившись в нескольких шагах от бандита и его пленника.
Мальчик, словно ожидавший, что его позовут, опрометью ринулся к Гурову.
– А-а-а!!! Сучары! Волчары позорные! – истерически взвыл Упырь.
Яростно брыкнув ногой вслед убежавшему заложнику, он затравленно заозирался, кривясь от боли. Его глаза, казалось, и впрямь засветились кроваво-красным светом, как у настоящего вурдалака, из перекошенного от бессильной ярости рта на подбородок потекла пена.
– Слушай, хватит дергаться и истерики закатывать, – спокойным шагом направляясь к нему, предложил Крячко. – Взяли тебя с поличным, так что на нарах еще поваляешься. Ну что, придется вызывать «Скорую»?..
– Да, видимо, придется, – согласился Гуров, аккуратно снимая с лица Вити широкую ленту пластыря.
Станислав достал телефон, но в этот момент пронзительно, по-кабаньи, взревев, Упырь ринулся к лежащему на земле сухому дереву, один из сучьев которого торчал острым кинжалом. Бандит со всего размаху обрушился на сук левой стороной груди, издав хлюпающий, хриплый выдох. Гуров, в последнее мгновение поняв, что сейчас произойдет, успел закрыть глаза мальчика своей ладонью. Тот был еще слишком мал, чтобы видеть это, даже для взрослого шокирующее зрелище. А Упырь, несколько раз дернувшись, безвольно повис на суку и затих.
– Смотри-ка, он даже своей смертью подтвердил справедливость клички, которую ему дали, – удивленно отметил Стас. – Упырей-то в сказках как убивают? Осиновым колом в сердце. Ну, а этот сам себе кол подыскал. Пошли, глядеть на него противно.
Солнце еще только начало подниматься над горизонтом, когда машина Гурова подрулила к подъезду дома, где жила семья Лещевых. Накинув на плечи одетого в грязную рубашку и такие же грязные штаны мальчика свою камуфляжную куртку – ранний утренний ветерок нес знобкую свежесть, – Лев повел его к дому. На его звонок в дверь почти сразу же в прихожей послышались торопливые шаги, и… Дальше все смешалось в общем восторге, радостных слезах, объятиях, ахах и охах соседей, сбежавшихся со всего подъезда. С трудом отказавшись от настойчивого приглашения зайти «на чаек», Гуров отбыл в управление.
Войдя в кабинет Орлова, он увидел все еще находящуюся там чету Кульковых. При его появлении супруги разом вскочили на ноги и повернулись в его сторону с безмолвным вопросом, написанным на лицах.
