Позвонила не Линда, а отец ребенка, финансист Ханс фон Энке. Поскольку Валландеру не хотелось показаться сентиментальным, он быстро поблагодарил за звонок, попросил передать привет Линде и закончил разговор.
Затем он долго гулял с Юсси. Лето кончалось, но в Сконе по-прежнему стояла жара, ночью прошла гроза, и сейчас, после дождя, воздух был свежий, дышалось легко. Валландер наконец мог признаться себе, как часто думал о том, что раньше никогда не замечал у Линды желания иметь ребенка. Сейчас ей уже сравнялось тридцать семь, а с точки зрения Валландера, женщине в таком возрасте заводить детей поздновато. Мона была гораздо моложе, когда появилась Линда. Он наблюдал за романами дочери, деликатно держась в стороне, некоторые ее мужчины нравились ему больше, некоторые — меньше. Случалось, он уверенно думал, что вот наконец она нашла того, кто ей нужен, но внезапно все кончалось, и она никогда не объясняла почему. Хотя отец и дочь очень доверяли друг другу, об иных вещах они не говорили даже в самые задушевные минуты. И вопрос о детях принадлежал к числу таких негласных табу.
В тот день на пронзительном ветру пляжа Моссбю Линда впервые рассказала о мужчине, от которого ждет ребенка. Для Валландера его существование явилось полной неожиданностью. Он-то думал, как раз сейчас у нее вовсе нет постоянного друга. Но, оказывается, ошибался, и ее рассказ поверг его в удивление.
С Хансом фон Энке Линда познакомилась у общих друзей в Копенгагене, на ужине по случаю помолвки. Родом Ханс был из Стокгольма, но последние два года жил в Копенгагене, где работал в финансовой компании, которая занималась в первую очередь созданием хедж-фондов. Линда решила, что он важничает, и наехала на него. Весьма свирепо заявила, что она всего-навсего простая полицейская с плохоньким жалованьем и понятия не имеет, что за штука хедж-фонд. Может, она и слово это выговаривает неправильно? Кончилось тем, что они долго гуляли по ночному Копенгагену и уговорились встретиться снова. Ханс фон Энке был на два года моложе Линды и детей тоже не имел. С самого начала своих отношений оба, по умолчанию, но совершенно определенно, решили попробовать завести ребенка.
Через два дня после раскрытия большого секрета Линда вечером приехала к отцу вместе со своим избранником. Ханс фон Энке оказался долговязым, худым, лысоватым, с пронзительными голубыми глазами. В его обществе Валландер сразу же почувствовал себя неуверенно, манера выражаться у парня была какая-то чудная, и вообще, он диву давался, что, собственно, Линда в нем нашла. Когда дочь рассказала, что Ханс зарабатывает втрое больше самого Валландера, а вдобавок имеет право на ежегодный бонус, который может составить целый миллион, Валландер мрачно подумал, что ее привлекли деньги. И так разволновался, что при следующей встрече с Линдой напрямик спросил ее об этом. Они сидели в кафе, в центре Истада. Линда жутко рассердилась, бросила в него коричную булочку и ушла. Он догнал ее на улице и попросил прощения. Нет, дело не в деньгах, сказала она, а в большой, настоящей любви, какой она раньше никогда в жизни не испытывала.
Валландер решил, что постарается смотреть на будущего зятя более теплым взглядом. Через Интернет и через банковского служащего, который обычно занимался в Истаде его немногочисленными финансовыми делами, он навел кой-какие справки о компании, где работал зять. Разузнал, что такое хедж-фонды, и выяснил многое другое, якобы составлявшее основу деятельности современного финансового учреждения. С благодарностью принял приглашение Ханса фон Энке приехать в Копенгаген и совершил экскурсию по дорогим конторским помещениям компании, располагавшимся возле Круглой башни. Затем Ханс угостил его обедом, и, вернувшись в Истад, Валландер думать забыл об ощущении собственной неполноценности, которое донимало его при первой встрече. Из машины он позвонил Линде и сказал, что начал ценить ее избранника.
«У него есть один изъян, — сказала Линда. — Волос маловато. А в остальном все отлично».
«Жду дня, когда смогу показать ему мою контору».
«Я уже показала. На прошлой неделе. Тебе никто не говорил?»
Конечно, никто ничего Валландеру не сообщил. Вечером он сидел у себя за кухонным столом и с карандашом в руке подсчитывал, сколько Ханс фон Энке зарабатывает в год. А подведя итог, поразился. На миг опять нахлынуло смутное недовольство. Сам он после стольких лет зарабатывал в месяц около 40 000 крон. И считал, что это много. Впрочем, в брак вступал не он, а Линда. Принесут ли деньги ей счастье или не принесут, его не касается.
В марте Линда и Ханс поселились под Рюдсгордом, на большой вилле, купленной молодым финансистом. Ханс начал ездить в Копенгаген и обратно, Линда работала как всегда. Когда они более-менее наладили свой быт, Линда поинтересовалась, не придет ли Курт к ним на ужин в следующую субботу. Они ожидают в гости родителей Ханса, и те, разумеется, хотят познакомиться с отцом Линды.
«Я говорила с мамой», — сказала она.
«Она приедет?»
«Нет».
«Почему?»
Линда пожала плечами: «По-моему, она больна».
«Чем это?»
Линда долго молча смотрела на него, потом ответила: «Пьет она слишком много. По-моему, больше чем когда-либо».
«Я не знал».
«Ты много чего не знаешь».
Валландер конечно же принял приглашение на ужин, где познакомится с родителями Ханса фон Энке. Отец, Хокан фон Энке, в прошлом был морским офицером, капитаном второго ранга, командовал как подводными лодками, так и надводными противолодочными кораблями. Насколько известно Линде — хоть она и не была вполне уверена, — ему доводилось также входить в состав оперативного штаба, который решал, когда подразделения вооруженных сил могут атаковать противника действительным огнем. Мать Ханса фон Энке, Луиза, преподавала языки. Братьев и сестер у него не было. Единственный ребенок.
— Я не привык общаться с аристократами, — мрачно сказал Валландер, когда Линда умолкла.
— Они самые обычные люди. Думаю, вы найдете о чем поговорить.
— Это о чем же?
— Сам увидишь. Не будь таким пессимистом.
— Да вовсе я не пессимист! Просто спрашиваю.
— Ужин в шесть. Не опаздывай. И не бери с собой Юсси. От него один беспорядок.
— Юсси очень послушная собака. В каком они возрасте, его родители?
— Хокану скоро семьдесят пять, Луиза на несколько лет моложе. Кстати, Юсси никогда не слушается, тебе ли не знать, ведь это ты не сумел воспитать его. Слава богу, со мной у тебя вышло удачнее.
Она вышла прежде, чем Валландер успел ответить. На миг он попробовал возмутиться, что последнее слово всегда остается за дочерью. Но не сумел и вновь склонился над бумагами.
В ту субботу, когда он выехал из Истада, чтобы познакомиться с родителями Ханса фон Энке, в Сконе моросил необычайно теплый дождик.
С раннего утра Валландер сидел в кабинете, еще раз, бог весть который по счету, просматривал важнейшие разделы следственных материалов по делу об убийстве хозяина оружейного магазина и краже револьверов. Вне всякого сомнения, личность преступников установлена, но доказательств пока что нет. Я разыскиваю не ключ, думал он, а пока что лишь отдаленный звон связки ключей. К трем часам он просмотрел половину объемистого материала. И решил поехать домой, соснуть часок-другой, а потом одеться к ужину. Линда говорила, что родители Ханса фон Энке, на ее вкус, пожалуй, чересчур чопорны, но именно поэтому предложила, чтобы он надел свой лучший костюм.
«Костюм у меня один, тот, в котором я хожу на похороны, — сказал Валландер. — Но белый галстук, надеюсь, не обязателен?»
«Тебе незачем приходить, если все, по-твоему, так скверно».
«Я просто пытался пошутить».
«Неудачно. У тебя есть по меньшей мере три синих галстука. Надень один из них».
Около полуночи, возвращаясь на такси в Лёдеруп, Валландер думал, что вечер оказался значительно приятнее, чем он ожидал. И со старым капитаном второго ранга, и с его женой он вполне мог поговорить. В обществе незнакомых людей он всегда держался настороже, всегда считал, что они с более или менее плохо скрытым презрением относятся к тому, что он полицейский. Но у этих двоих ничего подобного не заметил. Напротив, оба, как ему показалось, проявили неподдельный интерес к его работе. Вдобавок Хокан фон Энке имел ряд соображений и касательно организации шведской полиции, и касательно различных недочетов в расследовании широко известных преступлений, что Валландер любезно согласился с ним обсудить. В свою очередь он смог расспросить о подводных лодках, о шведском военно-морском флоте, о нынешних сокращениях в шведских вооруженных силах и получил компетентные и интересные ответы. Луиза фон Энке говорила мало, большей частью сидела с дружелюбной улыбкой и слушала разговор за столом.
