– Ну как знаешь, – пожал плечами Станислав и, нахлобучив кепку, вышел из кабинета, оставив Гурова один на один с отчетами.
Лев не слишком расстроился после его ухода – одному работалось даже лучше, спокойнее: можно сосредоточиться и не отвлекаться на посторонний шум, который постоянно создавал Крячко своей возней.
Быстро перепечатав три коротких справки и подшив их к материалам дела, он собрался подбить последний на сегодня отчет и с чистой совестью отправиться домой, оставив на завтра лишь сущие мелочи, которые можно будет сделать за первую половину дня.
«Интересно, кроме меня, полковника и руководителя криминального отдела, и дежурного какой-нибудь дурак еще остался в управлении?» – с усмешкой подумал Гуров, потягиваясь на стуле и разминая затекшие мышцы.
Ответом ему послужил скрип открываемой двери, и в кабинет вошел сам генерал-лейтенант Орлов. Он посмотрел на Гурова с выражением облегчения в глазах, как будто был счастлив, что полковник задержался на рабочем месте, довольно хмыкнул, осторожно присел на стул напротив него и вкрадчиво спросил:
– Работаешь, Лева?
– Как видишь, – насмешливо отозвался Гуров.
Он уже понял, что Орлов зашел к нему не для того, чтобы интересоваться продвижением готовности документов, а по какому-то вроде бы рабочему, но в то же время и личному делу. Ибо легкая виноватость, сквозившая во взгляде и позе Орлова, выдавала его с головой.
– Ну и чем еще ты решил нагрузить меня под конец столь блестящего в профессиональном плане трудового дня?
– Почему сразу нагрузить? – развел руками Орлов.
– Ну потому что я ни за что не поверю, что ты пришел проявить любопытство, не устал ли твой лучший опер и не требуется ли ему помощь.
– Я, Лева, своими лучшими сыщиками всегда интересуюсь, – заметил Орлов. – И помощь всяческую всегда готов оказать. И уверен, что и они мне ее окажут в случае чего.
– И какая же помощь требуется тебе позарез именно сейчас? – Гуров отодвинул клавиатуру, понимая, что допечатать пресловутый отчет сегодня уже не получится – у Орлова явно было что-то поважнее, отказаться от чего ему вряд ли удастся.
Орлов вздохнул, повозился на стуле, потом склонился к Гурову и сказал вполголоса:
– Нужно помочь одному хорошему человеку…
– Тебе?
– Ну, разумеется, и мне, – слегка замявшись, кивнул Орлов. – Но под хорошим человеком я имел в виду другого. В общем, Лева, у меня к тебе просьба. Как личного, так и профессионального характера. Ты знаешь, как я тебе доверяю…
– И как я уважаю Остапа Ибрагимовича! – подхватил Гуров.
– Лева, – поморщился генерал, – ну не время сейчас для твоих шуток! Хотя они, как всегда, очень тонкие и в точку. Ты у нас профессионал не только по части сыска…
– Да ладно тебе расшаркиваться, говори уже, что нужно-то? Полагаю, речь не об очередной писульке, которую требуется состряпать?
– Нет. Дело в том, что ко мне обратился один человек. У него, понимаешь, проблемы… щепетильного характера. А ты, кроме писанины, все равно сейчас ничем не занят. Вот и выслушай, помоги, подскажи. От отчетности я тебя освобожу! – тут же добавил Орлов. – Знаю твою нелюбовь к этой работе.
– А почему меня? Освободи Крячко – он тебе ноги будет целовать!
– Дождешься от него! – проворчал генерал. – Нет, Станислав, при всем к нему уважении, в роли помощника по данному вопросу мне не кажется подходящей фигурой. Тут вникнуть требуется, не рубить с плеча. Я же говорю – проблемы щепетильного свойства!
– Неверные жены? Внебрачные дети? Нетрадиционная ориентация? – принялся перечислять Гуров, невольно нахмурившись, – он терпеть не мог проблем подобного рода, житейско-бытовых. Его интересовали сложные, лихо закрученные дела.
– Нет-нет! – тут же замахал руками Орлов, предупреждая возможный отказ своего любимца. – Совершенно ничего подобного!
– А то я уж подумал, что твой клиент – персона, как это сейчас принято выражаться, медийная и боится огласки какого-нибудь не слишком приятно пахнущего факта из своей бурной биографии.
– Ничего подобного! И человек не публичный, и никакими неприятными фактами из личной жизни тут не пахнет!
– Ну, так раскрой мне этого таинственного незнакомца, – усмехнулся Гуров. – Не томи душу!
Орлов слегка помолчал, потом негромко произнес:
– Это некто Конышев Виктор Станиславович. Вполне уважаемый человек, бизнесмен. У него риелторская контора, называется «Зодчество».
– И что же у него случилось?
– Да я сам толком не пойму, дело какое-то мутное… Не поймешь, откуда ветер дует.
– То есть темнит твой клиент, – сделал вывод полковник. – Не хочет откровенничать, а надеется на нас переложить все собственные проблемы.
– Да нет же, Лева! Он действительно сам не знает, чего от него хотят!
– Меня больше волнует, чего он хочет от нас? В частности, от меня?
– Для начала я прошу тебя его просто выслушать. Вы-слу-шать, Лева! – подчеркнул Орлов. – Ну а дальше уже ты сам сделаешь все надлежащие выводы.
– Ну допустим, – немного помолчав, сказал Гуров. – И когда он хочет побеседовать?
– Сейчас, Лева.
– Как – сейчас?
– Да очень просто. Он в кабинете у меня сидит. Ждет, так сказать, аудиенции.
– Что же он, более подходящего времени не мог выбрать? – возмутился Гуров. – На часы посмотри! Восьмой час! Я и так задержался. И ладно бы речь шла о действительно серьезном деле, а то непонятная какая-то ерунда!
– Лева, ну, пожалуйста, ради меня! Понимаешь, он меня выручал не раз. И даже не лично меня, а наш отдел. Помнишь, помещение нам нужно было под спортклуб для тренировок молодых оперов? Так вот это Конышев помог! И вообще…
– И вообще, он типа наш спонсор, – заключил Гуров. – То есть получается, что и мой вроде как тоже, хотя мне на этот клуб глубоко плевать.
Орлов не стал ничего комментировать, он лишь продолжал не мигая смотреть на Гурова.
– Ладно, – махнул рукой тот. – Зови сюда своего домушника!
– Эк ты его окрестил! – с притворной укоризной отозвался генерал, не в силах, однако, скрыть своего удовлетворения. – А ведь у этого слова совсем иное значение в криминальном мире…
– Про криминальные специальности я в курсе не хуже твоего, просто пошутил. Короче, зови, пока я не передумал. У Марии, на счастье, сегодня спектакль до десяти, так что полчасика я ему уделю. Но не больше.
– До десяти больше двух часов, – заметил Орлов, поднимаясь со стула.
– А ужинать мне, по-твоему, не нужно? Я, вообще-то, собирался домой за этим заехать, теперь придется в кафе. Издержки, между прочим, придется понести финансовые…
– Ладно, не ломайся, как капризная барышня! – Орлов перешел на строгий начальственный тон, потому что уже успокоился. Гуров дал согласие на беседу, и теперь можно не опасаться, что он откажется. И если даже выяснится, что дальнейшая помощь Виктору Конышеву невозможна, совесть генерал-лейтенанта будет чиста, поскольку он всегда сможет сказать, что сделал все от него зависящее.
Орлов вышел из кабинета Гурова, оставив того один на один с папкой готовых документов и не слишком радужным настроением. День вообще прошел нудно, у Гурова под вечер даже начала побаливать голова, а перспектива непонятной беседы с неким риелтором не внушала оптимизма.
Он снова потянулся и поморщился, услышав, как противно хрустнули кости, подкинув в столь и так не слишком приятный момент напоминание о том, что ему, увы, уже не двадцать лет…
Послышался вежливый стук в дверь, и Гуров, приняв ровное положение, крикнул:
– Да, войдите!
На пороге показался невысокий человек в очках, достаточно интеллигентного вида. Лев не особо задумывался, как должен выглядеть типичный среднестатистический риелтор, но подсознательно ему рисовался образ этакого ловкого дельца-проныры с хитрыми, цепкими глазками. Виктор Станиславович же скорее походил на какого-нибудь пресс-секретаря государственного деятеля.
– Добрый вечер, – довольно приятным тенором произнес вошедший. – Полковник Гуров? Лев Иванович?
– Он самый, – кивнул Гуров. – Проходите.
– Для начала позвольте вас поблагодарить за то, что согласились принять меня во внеурочный час. Я отлично понимаю, что значит задерживаться после работы ради совершенно незнакомого человека. Постараюсь сэкономить ваше время и перейду сразу к делу. Хотя это не так-то и просто, потому что я, честно говоря, в замешательстве. Я чувствую, что мне угрожают, точнее, пытаются мне навредить, может быть, убрать с дороги. Но вот что конкретно от меня хотят и кто – понять не могу. Ну вот, хотел говорить четко и конкретно, а получается, что только запутал вас, – виновато улыбнулся Конышев.
– Давайте все-таки попробуем перейти к сути, – махнул рукой Гуров. – Итак, вам угрожают? Чем?
– Не то чтобы напрямую угрожают… – замялся Конышев. – То есть никто мне ничего не говорил и не требовал…
– Звонки, письма с угрозами не поступали?
