- Нет, я... я не могу вот так, сразу!
- Можешь! - Мамонов говорил жестко и уверенно. - Ты все можешь! Потому что ты любишь своего сына. Разве не так?
- Да... - слабым голосом сказала она, впадая в транс от слов подполковника. - Я сделаю.
- Ты же не хочешь, чтобы он сидел в тюрьме, долго сидел.
Дверь спальни открылась, и Александр Иванович Стародымов, в черном парадном костюме, строгий и решительный, прошел мимо жены в прихожую. Он даже не посмотрел в сторону Валентины, не увидел в ее руках оружие. А та словно окаменела - стояла с телефонной трубкой в одной руке, с пистолетом в другой. Она слышала, как звякнула обувная ложка, - муж надевает ботинки, сейчас уйдет. И лишь когда щелкнул замок входной двери, Валентина кинулась вперед, закричав во все горло:
- Саша!
Стародымов остановился на пороге, обернулся на вопль жены.
Та быстро пробежала через прихожую, вскинула пистолет двумя руками и, почти вплотную приставив его к виску мужа, со всей силы нажала на спусковую скобу указательным пальцем. Грохнул выстрел, голову бургомистра отбросило в сторону, громоздкое тело начало заваливаться вправо и, упершись в дверной косяк, сползло на пол.
Пальцы не подчинялись Валентине Павловне, она с трудом разжала их, выпустила пистолет, и тот мягко шлепнулся на упругий линолеум. Подойдя к телу, она потянула его за плечо и, когда оно полностью завалилось на пол прихожей, закрыла входную дверь. После этого Валентина вернулась в комнату, подняла телефонную трубку и, нисколько не сомневаясь, что ее по-прежнему слушают, сказала:
- Миша, я сделала это.
Когда на милицейском "уазике" увезли арестованных, ставших заплывшими от побоев лицами похожими на разъевшихся бурятов, Колодников начал думать, что делать дальше. Он решил загнать в ангар "Ауди", оставив автомат в багажнике, и прихватить лишь пистолет Мысина. Но вторая машина, старенький патрульный "жигуленок", неожиданно сдохла и никак не хотела заводиться.
- Она еще по дороге начала барахлить, а сейчас и искра пропала! - чуть не плача объяснял водитель.
Андрей разволновался. Его не оставляло ощущение, что в его отсутствие в городе происходит что-то не то. Это можно было назвать как угодно: предчувствием, интуицией, в душе он рвался в город со страшной силой.
- И как же нам отсюда выбираться? - спросил он Пашу. Тот, как всегда, невозмутимо пожал плечами, и кивнул в сторону "Ауди":
- Только на ней.
Майор покосился в сторону их трофея. Это, конечно, выходило за все рамки уголовно-процессуальных мероприятий, по идее машину надо было отдать в руки бригады криминалистов, те бы сняли все отпечатки пальцев, зафиксировали все вмятины и наличие оружия. Но сейчас в городе творилось нечто, напрочь ломающее все устоявшиеся нормы и каноны делопроизводства. Кроме того, у них на руках остался еще один человек - преступник, нуждающийся в срочной медицинской помощи, неудачливый Шурик Медведкин.
- А ты на ней уедешь? - спросил Андрей.
- А почему бы и нет?
Колодников, в свои годы так и не научился водить машину. Своей не было и, как он шутил, с его зарплатой никогда и не будет. А вот Пашке от отца осталась древняя "копейка", над которой Зудов трясся, как над ребенком.
- Ну что ж, давай, снимем ее для протокола на камеру, а потом поедем, - велел Колодников капитану и обратился к водителю "жигуленка": - Давайте принесем этого несостоявшегося утопленника.
Погрузив Шурика на заднее сиденье, оперативники разместились в иномарке, повозились, устраиваясь на непривычно удобных сиденьях, потом Паша долго рассматривал панель управления, тронул "Ауди" с места осторожно, словно сел за руль авто впервые. Выехав на проселок, он немного освоился и начал потихоньку прибавлять скорость, а когда выбрались на шоссе, и совсем разогнался под сотню.
- Ну, как тачка? - спросил Андрей.
- Зря я на нее сел, - вздохнул Зудов.
- Почему?
- Ездил и ездил бы себе на своей "копейке", а теперь есть с чем сравнить.
- Ну ладно уж, подумаешь, какая-то вшивая "Ауди". Ты сильно-то не гони, машина для тебя новая, как бы не влететь куда.
Чтобы как-то отвлечь Пашку от грустных мыслей, Андрей решил похвалить его:
- Ты сегодня у нас вообще как Дантес, такую дуэль в ангаре устроил.
Зудов покосился на майора и поблагодарил:
- Спасибо, брат, что с Гитлером не сравнил. Это Винт за Пушкина у тебя пошел, да?
"Ну вот, обиделся, - подумал Колодников. - И потянул меня черт за язык! Что-то я действительно не то ляпнул, нашел с кем сравнивать".
- Ну, извини, брат!
- Ладно, уж, молодец - это ты, - примирительно сказал Паша. - Я бы ни за что не стал отвлекать на себя внимание. Это ж надо, стоять под пулями в полный рост.
Колодников вспомнил, как он впал в ступор, и ему стало чуточку смешно. Оказалось, что его трусоватую заторможенность сочли за геройство. Кашлянув для приличия, он решил перевести разговор на другое.
- А знаешь, с чем были те бочки, за которые ты прятался? - спросил он капитана. - Я потом качнул их, оказалось - с бензином.
- Здорово, как только на воздух не взлетели, - покачал головой Пашка. - Дураком я был, дурак есть, дураком и подохну.
"Тьфу, черт! Опять что-то не то ляпнул!" - выругал себя Андрей и, чтобы окончательно отвлечься, спросил:
- Как ты думаешь, что сейчас Гусь делает?
- Гусь? А черт его знает... Хотя нет. Знаешь, какая у него сейчас первая проблема?
- Какая?
- Ольга Орлова.
- Да, это верно. А вторая - кассета. Не зря ведь Мамонов около видиков топтался. Они ведь не дураки, поняли, что та кассета, которую Ленка везла в Железногорск, только фрагмент записи.
- И значит, сейчас они попытаются ее уничтожить.
- Почему уничтожить? - опешил Андрей.
- А потому что найти ее в той куче невозможно.
- Как это ты ее уничтожишь, когда там полно народу и все менты?
- Ну, ведь когда-нибудь они разойдутся.
Колодников удивленно посмотрел на Павла и приказал:
- Ну-ка, поддай-ка газку. Плетешься, как на кобыле, ей-богу!
Они уже мчались по улицам города, когда ожил динамик мобильной рации.
- Семеновка, горит квартира по улице Ленина, дом сорок пять...
- Ковчугина! - одновременно воскликнули оперативники.
Когда они остановились у знакомого дома, там уже во всю вкалывали пожарные. Из окон квартиры на третьем этаже вырывались мощные языки пламени. Среди шума, криков погорельцев и суетившихся пожарных Колодников нашел самого старшего, майора, и, ухватив его за рукав, представился:
- Майор Колодников, уголовный розыск. Это квартира нашего сотрудника, люди в ней были?
- Пока неизвестно, мы недавно прибыли.
- Поджог?
- Судя по запаху бензина, да.
Колодников хотел спросить что-то еще, но в этот момент подъехал милицейский "жигуленок", и первым из него вылез человек, которого Андрей меньше всего ожидал увидеть, - хозяин квартиры, Михаил Ковчугин. Он был в форме, без фуражки, лицо лейтенанта было бледным, а глаза на нем казались неестественно темными. Михаил, пошатываясь, сделал несколько шагов, но потом как-то обмяк и начал оседать на землю. Упасть ему не дал один из ближайших его друзей, лейтенант Могильнов, рослый малый с роскошными мушкетерскими усами.
- Врача, быстро! - рявкнул он.
Машина "скорой помощи" оказалась на месте пожара, так что ждать не пришлось. Колодников пробился через толпу к Могильнову, тронул его за плечо.
Капитана он знал хорошо, и, по его мнению, он был свой в доску, хотя и старше Ковчугина и по возрасту, и по званию, но на повышение не пошел. Могильнов частенько перебирал горячительного, и тогда его непременно тянуло на подвиги, вроде мордобоя или битья посуды в ресторане. Так что, несмотря на выслугу, в чинах он с Ковчугиным был одних. Но Могильнова вовсе не волновало, что им командовал парень, на десять лет моложе себя.
- Алексей, кто оставался в квартире? - с тревогой спросил Колодников.
- Мишкины родители. Мы поехали в морг, из Волжанска привезли тело Елены, а их решили оставить дома, у тети Ани снова прихватило сердце, вернулись, а тут такое...
Капитан кивнул в сторону окон, из которых с бешеной силой рвалось пламя.
- Это поджог, - сказал Колодников. - В подъезде воняет бензином, как на заправке.
- Кому это было нужно? - спросил Могильнов.
Колодникову пришлось признаться.
- Ленка сняла одну веселую компанию, за это ее и убили.
- Убили?! - не поверил своим ушам капитан.
- Да. Столкнули с дороги вот этой "Ауди", - Андрей кивнул в сторону машины. - Вмятину на крыле видишь? В машине мы нашли Ленкину камеру. Но она везла только часть записи, а в квартире находилась кассета со всей записью.
