— Мы думаем, что Уве Клипра скрывается в окрестностях Бангкока. Вы поможете нам?
Голос Сестрёныша в телефонной трубке звучал радостно. Она встретила парня, его зовут Андерс. Он только что тоже переехал в Согн и младше ее на год.
— И он тоже носит очки. Но они его не портят, он просто красавец.
Харри засмеялся, представив себе Сестрёныша и ее нового Эйнштейна.
— Он совсем сумасшедший. Считает, что нам надо будет завести детей. Только подумай!
Харри подумал и решил, что теперь разговаривать будет все труднее и труднее. Но сейчас он был счастлив, что его Сестрёныш довольна.
— А почему ты грустный? — спросила она без всякого перехода.
— Разве я грустный? — удивился Харри, прекрасно сознавая, что она чувствует его настроение лучше его самого.
— Да, ты чем-то огорчен. Это из-за той шведки?
— Нет, не из-за Биргитты. Меня действительно кое-что огорчает, но вскоре все наладится. Я все устрою.
— Вот и здорово.
Возникла пауза. Сестрёныш молчала. Харри решил было, что пора прощаться.
— Знаешь, Харри…
— Что, Сестрёныш?
Она помолчала.
— Как ты думаешь, мы можем забыть о том, что случилось?
— О чем?
— Ну, о том происшествии, с тем человеком. Мы с Андерсом… нам так хорошо вдвоем. И мне больше не хочется вспоминать о прошлом.
Харри умолк, затаив дыхание.
— Он тебя порезал, Сестрёныш.
В трубке раздались рыдания.
— Знаю. Не надо мне повторять. Я не хочу больше думать об этом.
Она продолжала всхлипывать, и Харри почувствовал, как у него сжалось сердце.
— Ну, пожалуйста, Харри!
Он стиснул телефонную трубку.
— Не думай об этом. Не думай, Сестрёныш. Все будет хорошо.
Они лежали в высоких зарослях тростника почти два часа, ожидая сумерек. В ста метрах от них, на окраине рощицы, стоял небольшой дом, выстроенный в традиционном тайском стиле, из дерева и бамбука, с открытым патио посередине. Ворот не было, к входной двери вела гравийная дорожка. Перед входом находилось что-то вроде разноцветной птичьей клетки на столбике. Это был пхра пхум, домик духов, защищающий жилище от злых сил.
— Хозяин строит такой отдельный домик для злых духов, чтобы они не поселились в его собственном доме, — пояснила Лиз и потянулась. — Он обязан жертвовать им еду, курево и все такое прочее, чтобы они не разгневались.
— Этого достаточно?
— Похоже, что нет.
Они не замечали ни малейших признаков жизни. Харри пытался думать о чем-нибудь другом, чтобы отвлечься от того, что может происходить там, внутри. Сюда из Бангкока они доехали всего за час, но казалось, будто они очутились в другом мире. Машину они оставили за хижиной у дороги, рядом с закутом для свиней, и пошли по тропинке, ведущей вверх по крутому лесистому склону к плато, где, по словам Руала Борка, и находился домик Клипры. Лес так и светился зеленью, над ними раскинулось синее небо, и птицы всех цветов радуги порхали над Харри, который, лежа на спине, прислушивался к тишине вокруг. Поначалу ему казалось, будто у него заложило уши, пока он не сообразил, что впервые с тех пор, как покинул Осло, попал в такое тихое место.
Но с наступлением темноты тишина была нарушена. Повсюду нарастало гудение, жужжание, словно симфонический оркестр настраивал инструменты. И наконец начался концерт: кваканье и кудахтанье пошло крещендо, и наконец к нему присоединился вой и пронзительный, душераздирающий крик в верхушках деревьев.
— А что, эти животные были здесь все это время? — полюбопытствовал Харри.
— И не спрашивай, — отмахнулась Лиз. — Я городской житель.
Харри ощутил чье-то холодное прикосновение к своей коже и тотчас схватился за это место рукой.
Лёкен хмыкнул.
— Это просто лягушки вылезли на вечернюю прогулку, — сказал он.
И действительно, вскоре вокруг них запрыгало множество лягушек.
— Еще хорошо, что пока здесь пасутся только лягушки, — произнес Харри.
— Лягушка тоже еда, — продолжал Лёкен, натянув черную шапочку на голову. — Где лягушки, там и змеи.
— Это шутка?
Лёкен лишь пожал плечами в ответ.
У Харри пропала всякая охота задавать вопросы, но он не удержался:
— Что за змеи?
— Пять-шесть видов кобр, зеленая гадюка, гадюка Рассела плюс разные другие. Говорят, кстати, что из тридцати видов змей, которые водятся в Таиланде, двадцать шесть ядовиты.
— Вот черт! — вырвалось у Харри. — Как же узнать, какая из них окажется ядовитой?
Лёкен вновь посмотрел на него с сожалением, как на салагу:
— Харри, исходить надо из того, что любая из них ядовитая.
Часы показывали восемь.
— Я готова, — в нетерпении произнесла Лиз и в третий раз проверила, заряжен ли ее «смит-вессон-650».
— Боишься? — спросил Лёкен.
Все трое уже перешли на «ты».
— Боюсь, что мы не успеем провернуть всю операцию до того, как о ней узнает начальник полиции, — ответила она. — Знаешь, какова средняя продолжительность жизни дорожного патрульного в Бангкоке?
Лёкен положил ей руку на плечо:
— О'кей. Вперед.
Лиз, пригнувшись, побежала через высокую траву и исчезла в темноте.
Лёкен следил за домом в ночной бинокль, а Харри держал фасад под прицелом гигантской винтовки, которую раздобыла ему Лиз с оружейного склада в полиции вместе с пистолетом «Ругер SP-101», который пришлось засунуть в непривычную набедренную кобуру, поскольку в стране, где не носят пиджаков, наплечная кобура — вещь не самая практичная. В небе стояла полная луна, и в ее свете он различал темные прямоугольники окон и дверей.
Лиз подала условный сигнал фонариком, показывая, что заняла позицию под одним из окон.
— Твоя очередь, Харри, — проговорил Лёкен, видя, что тот замешкался.
— Черт возьми, зачем надо было рассказывать про змей? — буркнул Харри, проверяя нож на поясе.
— Ты их не любишь?
— Ну, те немногие, которых я встретил, произвели на меня плохое впечатление.
— Если укусит, постарайся схватить змею, тогда у тебя будет сыворотка. Ничего, если даже укусит еще раз.
Харри не разглядел в темноте, смеется Лёкен или нет, но догадался, что тот опять шутит.
Он рванул к дому, выраставшему перед ним из темноты. Ему даже показалось, что, пока он бежал, голова дракона с разинутой пастью на коньке крыши пришла в движение. Однако в самом доме будто все вымерло. Кувалда в рюкзаке колотила по спине. Харри и думать забыл про змей.
Он подскочил ко второму окну, подал сигнал Лёкену и уселся на землю. Давно он уже так не бегал, сердце прямо выпрыгивало из груди. Рядом послышалось чье-то легкое дыхание. Это был Лёкен.
Харри предложил пустить в дом слезоточивый газ, но Лёкен отверг эту идею. В такой темноте газ создал бы дополнительные помехи им самим; а потом, у них не было никаких оснований полагать, что Клипра сидит и ждет их, приставив нож к горлу Руны.
Лёкен показал Харри кулак, что означало начало штурма.
Харри кивнул в ответ и почувствовал, как у него пересохло во рту — верный признак подскочившего адреналина. Он сжал в руке пистолет. Проверил дверь, прежде чем Лёкен занес кувалду.
Свет луны блеснул на металле, и в этот миг Ивар выглядел как подающий игрок на теннисном корте, а потом кувалда со всей силы опустилась на дверной замок.
В следующее мгновение Харри очутился внутри и посветил фонариком в комнате. Он тут же увидел ее, но луч света побежал дальше по стенам, словно сам по себе. Кухонные полки, холодильник, скамья, распятие. Он больше не слышал ночных зверей и птиц, в его ушах звучал скрежет цепей, плеск волн о борт яхты на пристани в Сиднее, крики чаек, потому что Биргитта лежала на палубе и была мертва.
Стол, вокруг четыре стула, шкаф, две бутылки пива, мужчина на полу, неподвижный, лужа крови у его головы, его рука в ее волосах, под стулом пистолет, на стене картина с фруктами на блюде и пустой вазой. Натюрморт. Неподвижная жизнь. Nature morte. Свет фонаря упал на лицо девушки, и он увидел снова: ножка стола и ладонь, обращенная вверх. Вспомнил ее голос: «Чувствуешь? Ты обретешь вечную жизнь!» Словно она пыталась собрать остатки энергии в последнем протесте против смерти. Дверь, морозильник, зеркало. Прежде чем ослепнуть, он увидел сам себя: фигура в черном, черная шапочка на голове. Вид палача. Харри уронил фонарик.
— Как ты? — спросила Лиз, положив руку ему на плечо.
Он хотел ответить, открыл рот, но не издал ни звука.
— Это действительно Уве Клипра, — сказал Лёкен. Он присел на корточки возле убитого, голая лампочка на потолке освещала сцену. — Странно. Я месяцами выслеживал этого парня.
Он положил руку ему на лоб.
— Не трогай!
Харри схватил Лёкена за шиворот.
— Не!..
И так же быстро отпустил его.
— Прости, я… только не бери ничего. Не сейчас.
