– Именно так, – кивнул Девяткин. – У Стаса Рогова не было близких родственников. Воспитывался в детдоме, с женой уже пятый год в разводе, детей нет. Все деньги, все имущество «Васты» достанется Лиде Ивченко. Судиться ей больше не с кем. Уголовное дело надо закрывать. Но некоторые вопросы все же остались без ответа.
– Например?
– Кто он, этот иностранец, труп которого нашли в машине Джейн Майси? Откуда он взялся? Ведь не с неба же упал. И еще Джейн жалко, симпатичная была женщина, скромная и честная…
– Почему вы о ней в прошедшем времени? Может быть, она жива-здорова?
– Я не в детском саду работаю, а в убойном отделе МУРа. – Взгляд Девяткина стал печальным. – Разного тут насмотрелся. И вот что скажу: я на ее жизнь рубля против сотни не поставлю. Такие дела…
Командир вертолета, пилот второго класса Акил Акилов, сидел возле костра и глядел, как из-за дальнего холма появляется солнце, а на ближнем склоне горы Безымянной происходит что-то странное. Вниз сквозь колючие кусты и завалы камней спускались двое: первым шел мужчина, а за ним женщина, с виду нищенка, одетая в обноски. Женщина припадала на правую ногу, иногда останавливалась, иногда падала, но снова поднималась и двигалась дальше.
Бугристая равнина простиралась от склона Безымянной горы до поселка Измес. Вертолет стоял на этом месте уже неделю. В экипаже «Ми-8», как правило, состоявшем из трех человек, на этот раз насчитывалось только двое: первый пилот и штурман. Второй пилот перед самым вылетом отпросился на полчаса съездить к арыку, набрать фляжку свежей воды. Его ждали до вечера и вылетели вдвоем. Позже по рации узнали, что второй пилот появился на аэродроме только к середине следующего дня, к тому же мертвецки пьяный.
Вот женщина опять упала, видимо, неудачно подвернула ногу, и не хватило сил подняться. Мужчина, похоже, тоже совсем выбился из сил. Он не сразу вернулся назад, чтобы помочь своей спутнице.
– Ты чего там увидел? – Бортмеханик Шерали Мурзоев хлебал чай из железной кружки и думал, что пора возвращаться домой. За время, проведенное здесь, кожа стала шершавой, словно наждачная бумага, в волосах завелись насекомые.
– Я-то? – переспросил пилот. – Да вот какой-то мужик с бабой, по виду нищие, с горы спускаются.
– А я думал, это местный пастух идет, – сказал Шерали. – Если он и сегодня припрется, я его точно пристрелю, козла старого.
Шерали подлил чая, съел половину лепешки и, попросив карабин у летчика, стал смотреть в окуляр прицела. Женщина и мужчина находились посередине склона, где-то между основанием горы и вершиной.
– Да, какие-то бродяги, оборванцы. Но что они делают в горах?
Бортмеханик сходил к вертолету, забрался в кабину и вскоре вернулся с биноклем в фанерном футляре. Бинокль был не слишком сильным, но Шерали увидел, как с вершины горы спускались цепочкой люди. За кустами и деревьями штурман насчитал четырнадцать человек, потом заметил еще двоих. Люди шли тяжело, видно, что по горам они блуждают не первый день.
Народ по одежде гражданский, но все вооружены: кто карабином, а кто и автоматом; на плечах рюкзаки, на ремнях ножи и саперные лопатки. Видно, что группа охотников идет по следу спускавшейся парочки. Те, что сверху, уже могли бы стрелять, но они не видели своей цели, мешали заросли кустов и чахлые деревца с причудливо изогнутыми стволами. Охота на двуногих – это интересно, жаль, что такое зрелище выпало на последний день, когда надо собираться в путь и улетать. Своего пассажира, богатого путешественника, арендовавшего вертолет, они так и не дождались. Впрочем, это не беда. За все заплачено вперед.
– Вот тебе и на! – воскликнул вдруг Шерали и передал бинокль летчику. – Смотри!
Акил Акилов увидел среди группы преследователей двух милиционеров в форме и решил, что идет задержание преступников. Видно, сильно они местной власти насолили, если за ними снарядили такую погоню. Летчик наблюдал, как женщина упала и долго не могла встать, а мужчина тоже лежал на каменистом грунте, не в силах вернуться за спутницей и помочь ей.
– Пора собирать имущество, – сказал он. – Мой посуду, запаковывай палатку. Вылетаем ровно в полдень.
Шерали с неохотой принялся за сборы. Сложил в рюкзаки казенные вещи, скатал палатку и засунул ее в чехол, затем отнес в вертолет лопаты, пол-ящика лука, немного картошки. Подогрел на костре воды и, усевшись на землю, принялся оттирать от жира и копоти два котелка, в котором готовили пищу, чайник и миски. Работа шла туго. Отчистив чайник, Шерали отнес в вертолет оставшуюся часть имущества.
Доделав дела, он снова взялся за бинокль. Теперь оказалось, что группа преследователей разделилась. Впереди шли те, кто догадался бросить рюкзаки и оставить при себе только оружие. Женщина с мужчиной были уже внизу склона. Бортмеханик залез в вертолет и доложил обстановку командиру.
Акил Акилов сидел в кабине, разглядывая карту и тетрадку с полетным заданием. Только что он связался по рации с авиаотрядом и доложил диспетчеру, что вертолет дожидался путешественника ровно столько, сколько положено по договору. Время кончилось, пора улетать. Диспетчер пожелал доброго пути, сказал, что на базе ждут возвращения борта через три часа с четвертью, и на том связь кончилась.
– Тот мужик с бабой на равнину спустились, – доложил штурман. – Может быть, досмотрим перед вылетом? Ну, чем тут дело кончится. Интересно ведь узнать.
– И мне интересно, – честно ответил Акилов. – Но вертолет…
Остаться, конечно, хотелось, но если начнется стрельба… Тогда пули могут повредить вертушку. Потом объясняйся с начальством, пиши бумажки. Впрочем, к чему понапрасну нагонять страхи? В женщину стрелять не станут, тем более в спину. С мужчиной охотники могут повести себя по обстоятельствам.
– Ладно, посмотрим, чем дело кончится, – решил пилот, – такое не каждый день увидишь.
– Верно, не каждый день, – поддакнул штурман.
Он выпрыгнул из вертолета, захватив карабин. Акилов улегся на брезенте и взял себе бинокль. Штурману пришлось наблюдать за происходящим через прицел карабина. Женщина с мужчиной находились в том же месте, а первая группа охотников уже нагоняла беглецов…
Радченко видел на краю поля вертолет, рядом с машиной мелькнули силуэты человеческих фигур. Джейн подвернула ногу и лишилась чувств от боли. Пришлось вернуться. Он разрезал повязку на ноге, пропитавшуюся кровью, достал из кармана куртки последнюю упаковку бинтов, зубами разорвал бумагу. Антисептика больше не осталось. Радченко отбросил флакон, спеша, наложил повязку. Кровотечение не останавливалось, он стянул концы бинта и завязал узел, потом помог Джейн сесть.
– Видишь эту штуку? – показал он пальцем на вертолет.
– Вижу, – кивнула Джейн.
– Мы прошли спуск почти бегом. Нам осталось… До этой штуки меньше километра. Если мы дошли сюда, то до вертушки доберемся.
– Доберемся, – механически повторила Джейн.
Дима отстегнул от ремня и бросил на землю пустую фляжку. В кармане пистолет и снаряженная обойма. После некоторого раздумья он решил пистолет не оставлять. Протянул руки Джейн, и она, обхватив его за плечо, встала на здоровую ногу.
– Опирайся как следует, так, чтобы могла идти. Понимаешь? Вот так… – Дима сделал шаг к вертолету. Джейн тоже шагнула. Радченко сделал следующий шаг, еще один. Да, они шли. Пусть очень медленно, но все-таки шли. – Молодец, – похвалил он. – Еще давай… Еще…
Капитан Урузбеков и сержант Салтанов шли следом за охотником с собакой. Они и увидели беглецов первыми. Парочка уже благополучно осилила спуск и теперь ковыляла по равнине.
Женщина повисла на ветеринаре, потому что сама идти не могла. Правая штанина джинсов была обрезана, а икроножную мышцу и голень закрывала бурая от крови повязка. Далеко на такой ноге не уйдешь, можно не стараться.
На краю равнины стоял вертолет. Видно, летчики совершили вынужденную посадку. На них можно не обращать внимания, авиаторы люди мирные и в чужие дела никогда не лезут.
Урузбеков остановился, глянул на сержанта, спускавшегося сзади, и показал пальцем на ветеринара и его спутницу:
– Ну, не зря мы ноги топтали? Говорил же, мы их обязательно возьмем.
– А я и не спорил, – отозвался Алымбай. – Только куда делись еще двое?
– Когда будем возвращаться назад, найдем их трупы, – ответил капитан, улыбаясь собственным мыслям. – Как думаешь, найдем?
Он обернулся назад, но вместо сержанта, который почему-то оказался далеко сзади, увидел за собой усатого двухметрового верзилу по имени Исмаил. Мускулистый и загорелый, покрытый татуировками с ног до головы, словно японский якудза, он вызывал у окружающих людей безотчетный страх. Этот малый – главный среди охотников, которых выделил для погони старейшина поселка аксакал Фарад Гусейнов. Приказов Исмаил и его группа не слушались, да никто им приказы отдать не посмел бы. Держались охотники особняком, ели свои харчи и говорили тихо, почти шепотом.
