— Не ссорьтесь, девочки, — Гринвей, как рефери на ринге, поднял, разделяя противников, руки. — Дослушаем лейтенанта.
— Спасибо. Выстрел в какой-нибудь деревянный брусок. Вы, наверняка, сделали выстрел на лестничной площадке между третьим и четвертым этажами. Оттуда он хорошо слышен, и оттуда вы в десять секунд достигали дверей своей комнаты. Но следовало забрать гильзу, а ее трудно сразу увидеть на темно-коричневом фоне. И для этого понадобился белый лак, который вы предусмотрительно подарили своей кузине. Несколько белых полосок на гильзе делают ее очень заметной.
Ширак скосил глаза на Гринвея со смешанным выражением опаски и восхищения.
— Браво! — Лео изобразил аплодисменты некасающимися ладонями. — У вас есть что-нибудь еще, лейтенант?
Не дожидаясь ответа, он встал и направился в сторону столика.
— Джойс, ты выпьешь?
— Не знаю…
Макс вынужден был повернуть к нему голову.
— Есть. Вас опознали как человека, арендовавшего автомобиль. Из него вы вели наблюдение за мистером Блейком.
— Всего-то?
— В ближайшее время мы найдем пистолет-дублер.
— Найдете. То есть, возможно. — Он уже собрался наливать коньяк из графинчика, но приостановился. — Возможно, вы там найдете атомную бомбу сороковых годов, но я не сбрасывал другую подобную на Хиросиму.
Было видно, как его спина и плечи стали подрагивать от смеха.
С полминуты Гринвей не отказывал себе в этом удовольствии.
Блейк, тем временем, встал, потянул пару раз назад плечами и прошелся разминочным шагом по зале.
Лео, наконец, выпил, поискал в вазочке шоколадную конфету и, определив нужную, отправил в рот.
— Вы не обратили внимания, что наш разговор не сопровождался протокольной записью?
Лишь теперь Гринвей повернулся лицом к публике, но ответил на вопрос Блейка только после того, как прожевал конфету и на прощанье ей чмокнул.
— Вели вы запись или не вели, не имеет ровным счетом никакого значения. Я уже не говорю о заключении присяжных, но даже обкуренный судья не примет к рассмотрению такое дело. — Гринвей не собирался возвращаться к компании, предпочитая разговор издали. — А почему вы не вели протокол, я был бы не против.
— Потому что неофициальная форма оставляет вам шанс выйти из положения.
— Агент, вам тоже нужно выпить. Мое положение неуязвимо.
— С формальной точки зрения.
— А есть какая-то еще?
— Да, например точка зрения мистера Чилвера.
— Не знаю этого господина.
— Зато он отлично знает, что вы пытались в компании с мисс Адамс выставить его соучастником убийства.
— Ха, думаете меня этим испугать?
— Совсем не тем, что он будет мстить вам ножом или пулей.
Гринвей уже поднес руку к вазочке за новой конфетой, но приостановился.
— Продолжайте, агент.
— Пистолет-дублер вам в Сан-Диего достала какая-то мелкая уголовная сошка, и в таких случаях не связываются с оружием, за которым числится кровь.
— Пока не понимаю, — произнес Гринвей, но голос прозвучал через сжатые зубы.
— Уже понимаете. Чилвер входит в число крупных боссов уголовного мира, и, несмотря на трения в прошлом, они все помогают друг другу. Кто-то из тамошних боссов просто прикажет этой мелкой сошке сделать добровольное признание о продаже вам пистолета. Добровольное признание, помощь полиции… вы знаете, в таком случае ему грозит всего лишь полгода-год, а вероятнее, срок будет условным.
Гринвей слегка опустил голову и заложил руки за спину.
Он думал и взвешивал.
Блейк быстро добавил гирьку на другую чашу весов:
— Чилвер очень переживал, что может не получить камня. Камень найден, но переживания для него — большая обида.
Пауза длилась очень недолго.
— Чтоб вы провалились, агент. Вместе с Чилвером.
— Нет, мистер Гринвей.
Тот внимательно посмотрел в глаза Блейку.
— «Выход из положения». Но это сказали вы, а не лейтенант.
Макс некультурно заложил руки за голову, вытянулся и зевнул…
— Считайте, я тоже это сказал.
Гринвей снова что-то прикинул и взглянул издали на лейтенанта.
— С помощью Чилвера вы чего-то добьетесь, но все равно будет много мороки, лейтенант.
Макс подумал и, не глядя в ту сторону, покивал головой.
И по следующему вопросу Блейк понял, что они выиграли:
— Вам что, очень нужен этот Сан-Диего?
Для виду, ответ лейтенанта прозвучал не прямо сразу:
— Э… пожалуй, не очень.
Первым из остальных присутствующих отреагировал гибкий французский ум — Ширак громко и горько вздохнул:
— Невероятные вспышки злобы. А вам, сэр, от мадам доставалось больше всего. — Он еще раз горько вздохнул. — Этак каждый может сорваться.
— Иногда я думала, — сразу поддержала Хьют, — что она просто сумасшедшая. Керэлл, ты что молчишь?
Та сначала посмотрела на Макса.
— Если я скажу на суде, что у самой пару раз чесались руки, это не наказуемо, лейтенант?
— Не наказуемо.
Ширак тоже обратил взгляд на него:
— Как ловко мадам приклеила камень к верхней панели сейфа, как ловко.
— Да, господа! — прозвучал голос Гринвея. — Я виноват! — он бодрой рукой взял коньячный графинчик. — В том, что у меня не стальные нервы. И когда в очередной раз уязвили мое достоинство, а проклятый сейф был открыт и в нем пистолет…
— Лео, ты жертва аффекта! — Хьют воззрилась на Макса. — Что вы такой кислый, лейтенант?
— Да нет, я рад, что к человеку пришло осознание.
Гринвей выпил и не стал закусывать конфетой.
— Тогда окажите дополнительную любезность.
— Какую?
— Я поеду на своем автомобиле впереди вас и сделаю заявление дежурному полицейского управления.
— Только поторопитесь, мы здесь уже засиделись.
Вечером Макс заявился, чтобы как-то отметить. Однако еще в прихожей, снимая куртку, тяжело вздохнул, а в комнату вошел без выражения на лице.
— Ты что загрустил?
— Прикинул, патрон, парню дадут лет восемь.
— Что-нибудь так.
— А через пять лет выпустят за хорошее поведение.
— Скорее всего.
— И похоже, кузины отдадут ему его долю наследства.
— Хм… да, похоже. Девицы выглядят по-своему честными.
— Вот и выходит, что за год тюрьмы он получит миллион с лишком.
— А я думал, ты загрустил оттого, что придется книжку читать. Там, на столе, бумажка с названием.
В глазах Макса вдруг вспыхнул озорной блеск.
— Патрон, давайте на спор, что я угадаю.
— Опять на ресторан?
— Ага!
— Ну, давай.
Тот радостно хмыкнул.
— Я ведь хорошенько тогда запомнил: роман русского писателя «Преступление и наказание»!
Блейк удрученно развел руками:
— Ну, как с тобой спорить.
— То-то! — Макс схватил листок бумаги и радостно потряс им в воздухе. Потом взглянул: — Чего это? «Как быстро приготовить вкусную и здоровую пищу».
Он застыл с листком в поднятой руке.
— Пора и мне начать ходить к тебе в гости, Макс.
