- Атаз, Базар! Шухер!
Через окно выскочив на улицу, Базар услышал совсем рядом вой милицейских сирен.
- Уходим, - крикнул он и рванул к машине. - Ну, его на хрен, этого придурка с его бабой!
Вслед за старшим на улицу выбрался пошатывающийся Петруха, снятой рубахой он зажимал рану на голове. Изодранный собакой Каша и Бантик с кровавым пятном вместо глаза, поддерживая друг друга, едва тащились вслед за ним. Они еще не успели погрузиться в машину, когда из-за угла выскочила патрульная "Нива".
Рация все-таки сработала: призыв Астафьева был услышан, и теперь сюда мчались все патрульные машины города. Базар, увидев ментов, утробно зарычал, поднял автомат и дал очередь по автомобилю - из пробитого радиатора сразу повалил пар. Водитель резко свернул в сторону, дверцы "Нивы" почти одновременно открылись, и из них стали выпрыгивать милиционеры, стараясь укрываясь за "Нивой". По "БМВ" была открыта беспрерывная стрельба. Начал стрелять из пистолета и плохо понимающий, что делает, Петруха, пару раз выстрелил одноглазый Бантик. Одна из пуль, выпущенных Базаром, достала милицейского автоматчика. Захрипев, он завалился назад, из-под корней волос медленно потекла на лоб темная широкая полоса крови.
- Лешка, ты что?! - закричал его напарник, склонившись над другом. Лешка был мертв.
Воспользовавшись моментом, Базар швырнул в салон машины автомат и крикнул еще раз:
- Уходим!
Никто из раненых братков еще не успел рассесться, а Базар уже включил зажигание и врубил заднюю скорость для разворота. Каша успел ввалиться в последнюю секунду. Но уйти им не удалось. Когда "БМВ" выскочил из переулка, со стороны города появилась черная иномарка.
- Наши! - радостно крикнул Базар.
Но черная "Ауди", приблизившись, на ходу ударила по машине Базара. "БМВ" развернуло, мотор заглох, и ничего не понимающий хозяин авто заорал:
- Они что, совсем ох...!
Он так и не понял, в чем дело. Выскочивший из "Ауди" Колодников начал крошить из автомата салон "БМВ". Он стрелял с метра, не более, и каждая пуля находила свою цель. Андрей не делал пауз и отпустил скобу спуска, лишь когда опустел магазин.
В наступившей внезапно тишине показалось, что заложило уши, он даже тряхнул головой, стараясь избавиться от неприятного ощущения. В воздухе стоял запах пороха и крови... Опустив автомат, Колодников отошел к "Ауди", положил оружие на сиденье. А со стороны центра города неслись друг за дружкой еще две патрульные машины и "Нива" вневедомственной охраны. Выскочившие из них с оружием наперевес милиционеры окружили иномарки. Намерения у них были самые серьезные.
- Руки! - закричал кто-то из рядовых, передергивая затвор автомата, но капитан Могильнов, тут же дал этой команде отбой.
- Отставить! Это свои, - сказал он и подошел к Колодникову.
- Хорошо, Андрюха, что я тебя признал, а то бы еще чуть-чуть и расстреляли бы на хрен.
Все это время Паша Зудов неподвижно сидел в машине. Колодников наклонился к другу и обеспокоено спросил:
- Паша, ты чего?
Тот поднял на него глаза, и Андрей понял, что капитан находится в состоянии, называемом боксерами "грогги". В последний момент перед столкновением с "БМВ" Паша крикнул непристегнутому ремнями безопасности Колодникову: "Держись!" - и рукой придержал Андрея, но сам ударился головой о лобовое стекло.
- Ничего, все нормально, - сказал Зудов, попытался завести машину, но стартер гудел впустую.
- Бесполезно, сдохла тачка, - сказал он, неуверенно выбираясь из машины.
У дома номер семь стояло машин пять, но все милиционеры столпились у простреленной "Нивы", а Колодников с Зудовым поспешили во двор.
Всегда чистенький и ухоженный, сейчас дворик напоминал поле боя. Повсюду битое стекло, на асфальте блестят латунью стреляные гильзы, яркими пятнами на стенах дома и на завалинке алеет кровь...
Увидев застреленного пса, Колодников рванулся в дом. Паша чуть замешкался и услышал сдавленный крик Андрея. Выхватив пистолет, он осторожно вошел в полутьму коридора. Он понял, куда девался майор, когда увидел черный провал подпола. Наклонившись над люком, спросил:
- Андрей, ты где?
- Да здесь я, здесь!
- Не ушибся?
- Нет, тут уже кто-то есть, так что я мягко приземлился. Дай руку.
Паша помог Андрею выбраться.
- Кто-то стонет, ранен, что ли, - начал рассказывать опешивший Колодников.
- Не Юрка?
- Нет, я по голове случайно провел - лысый. А где же наш Юрок?
Они разбежались по разным комнатам, и вскоре Паша позвал Колодникова:
- Андрей, помоги мне!
- Вот, рацию его нашел! - сказал Колодников, выходя из зала.
Увидев расстрелянную дверь, он присвистнул, потом приналег плечом, и вдвоем они сантиметр за сантиметром начали отодвигать пока невидимую преграду. Когда зазор увеличился настолько, что мог проникнуть человек, худой Колодников сумел пролезть в комнату. Первое, что он увидел в полутьме, - лежащего на полу лейтенанта с залитым кровью лицом.
- Ну, с-суки, что делают! - скрипнул зубами Колодников. Вслед за ним протиснулся и Паша.
- Мертв? - спросил он.
- Не знаю, - майор попытался приподнять голову Юрия. Неожиданно тот застонал, и Андрей обрадовано вскрикнул:
- Жив! Вызывай "скорую", реанимацию! А пока давай вынесем его.
Но это оказалось не так-то просто. Сначала им пришлось оттащить в сторону слоновий комод, и лишь потом, полностью открыв дверь, они смогли вынести раненого лейтенанта. Колодников лишь раз покосился в сторону кровати, но, увидев широко открытые испуганные глаза Ольги Орловой, больше не обращал на злополучную мисс Кривов никакого внимания.
За воротами стояла "скорая помощь", приехавшая еще раньше. К сожалению, убитому милиционеру помочь ничем уже было нельзя, а для оперативников приезд врачей был очень кстати.
- Носилки! - закричал Колодников. Юрия положили на носилки, стали грузить в машину.
- Куда ногами вперед! - возмутился Андрей, но врач "скорой" его успокоил:
- Да не психуйте, вы! Какая разница, лишь бы побыстрей все было.
Когда "скорая" уехала, в переулке появилось такси, из которого вылезла белая как бумага Анна Владимировна Орлова. Она сразу поняла, что произошло что-то страшное, и трясущимися губами спросила:
- Что... с Ольгой что-то?
- Да жива ваша дочь, жива. Она свой лимит на смерть исчерпала. Паш, - обратился Андрей к другу. - Ради бога, сходи, закрой этот чертов люк, а то все так и будут туда падать.
- А этот? - Зудов показал пальцем вниз.
- Да черт с ним, потом разберемся! Никто его не заставлял туда нырять, так что пусть пока посидит.
Анна Владимировна в сопровождении Паши прошла в дом, а Колодников потащился к древней лавочке у калитки и без сил опустился на нее. Вытянув последнюю сигарету из пачки, он закурил и, взглянув снизу вверх на подошедшего Могильнова, спросил:
- Этот день когда-нибудь кончится? Столько приключений на собственную задницу я не находил за все годы службы. Что там у тебя?
- Пименов убит. "Нива" как решето, - сказал Могильнов, опускаясь рядом с Колодниковым, и так же закуривая. - А ведь только что ее получили, какой-то месяц назад.
- Черт с ней, с машиной. Парня жалко.
- Что дальше делать будем?
- Надо Гуся брать.
- А санкции?
- Думаешь, прокурор не даст?
Могильнов подумал и уверенно кивнул:
- Даст. После этого, - он посмотрел на изрешеченную "Ниву". - Даст, никуда не денется.
На служебной "Волге" Мамонов сначала поехал в свою городскую квартиру по улице Ватутина, где давно не появлялся, в основном обитал в Демидовке. Поднялся на третий этаж престижного элитного дома, вытащил из кармана массивную связку ключей и долго перебирал их, пока не нашел нужный, от этой квартиры.
Прошел в гостиную, бросил на диван фуражку и, рухнув в мягкое кресло, закурил. Этот день и его вымотал его морально и физически. Сегодня он только завтракал, пообедать в ресторане, как обычно, не удалось, не было времени. Да и не до ресторанов!
"Надо посмотреть, может, что есть в холодильнике", - подумал он и тут же почувствовал, что в комнате находится кто-то еще. Подняв голову, подполковник был неприятно поражен. В дверях стояла его жена, Надежда. Последние полгода они существовали, как два враждующих лагеря, и Надя почти постоянно обитала в старой небольшой квартире, полученной Мамоновым в свое время от управления.
С первого взгляда он понял, что жена снова пьяна. Высокая, под стать мужу, грузная, с отекшим лицом, в котором только по глазам угадывалась ее прежняя яркая, броская красота, Надежда едва стояла на ногах. Сегодня она к тому же была в наряде, который Мамонов не переносил: лосины и короткая футболка, обтягивающая ее массивную грудь.
