— Так зачем ты мне это рассказываешь? — удивился Турецкий.
— А чтоб вы с Костей не подумали, что я провалялся целый день на диване, плюя на свой служебный долг.
Попов изучал оперативные документы. Они свидетельствовали, что местом происшествия была поляна в зоне лесного массива, в 150 метрах от трассы А101. В центральной части поляны лежали угли и зола потухшего костра.
Там и был обнаружен труп. Собственно, и трупа как такового не было. Ни головы, ни рук, ни ног. Только останки верхней части туловища.
«…В области плечевых суставов — линия отделения с насечками на поверхности кожи и фрагментами кости конечности. В шейном отделе грудной клетки — аналогичная линия отделения с пересечением тела 5-го позвонка. На передней поверхности грудной клетки расположены 4 раны кожи линейной формы с ровными краями и заостренными концами. В проекции нижней части туловища в золе костра расположены множественные фрагменты костей таза, верхних и нижних конечностей. Костные останки светло-серого цвета, легко разрушаются при прикосновении.
При просеивании золы костра обнаружены:
— металлический четырехлопастной штифт (спица?), сечение — крест (имплантант?), длиной 15 см, высота лопастей 0,5 см, на боковой поверхности спицы вдавленный номер 352;
— коронка из металла желтого цвета на два зуба с остатками эмали и вещества зуба внутри;
— кольцо типа обручального, из металла желтого цвета, на внутренней поверхности кольца имеется надпись «Храни!»…»
Попов, мрачный как туча, играл желваками и пил стаканами воду.
Читая дальше, он узнал, что при прочесывании близлежащей местности был найден проломленный череп. Еще в трехстах метрах в каком-то полуразваленном сарае с шатровой крышей на полу — лужа темно-красного цвета.
«…При вскрытии установлено наличие в легких множественных черных пятен под плеврой (отложения подплевральной пыли), указывающих на длительный контакт с загрязненным воздухом (шахтер, рабочий силикатного, цементного и т. п. заводов).
Установлено наличие старых сросшихся переломов 6, 7, 8-го ребер слева по среднебоковой линии.
При изучении представленных флюоро— и рентгенограмм гр. Храпунова установлено отсутствие в легких пылевых отложений.
На черепе неизвестного человека установлено наличие одного рубленого повреждения кости, нанесенного лезвийной частью топора или предметом с аналогичной ударяющей поверхностью; два входных огнестрельных повреждения, нанесенных пулями, плакированными томпаком и имеющими свинцовое донышко, диаметром 0,9 см.
Определение дистанции выстрела не представляется возможным в связи с отсутствием мягких тканей в области повреждений.
Повреждения в области грудной клетки имеют колото-резаную, проникающую форму, с повреждениями правого и левого легких, левого желудочка сердца. Нанесены плоским колюще-режущим орудием с обоюдоострой заточкой клинка, острым свободным концом клинка.
Четырехлопастной штифт является имплантантом, используемым в травматологии при сращивании переломов кости. По представленным материалам из истории болезни из Института травматологии — аналогичный штифт под № 352 был имплантирован гр. Храпунову в 1982 г. по поводу перелома верхней трети правой бедренной кости.
Коронка на 6-й, 7-й зубы нижней челюсти по своей форме, степени стертости, группе крови, остаткам зубов могла принадлежать гр. Храпунову.
Группа крови исследуемого трупа — А, анти-В. Группа крови гр. Храпунова — А, анти-В.
При лабораторном исследовании проб крови, изъятых из сарая, установлено: группа крови — А, анти-В. Отсутствие фибринов в исследуемых образцах крови указывает на то, что кровь была трупной.
Таким образом, смерть наступила не менее чем за 72 часа до обнаружения трупа».
Попов перечитал документы, глубоко вздохнул и сложил их в папку. На обложке старательно красным маркером вывел «Храпунов».
Значит, еще один. Еще одно зверское убийство. Таких папок у него уже было двенадцать. Эта тринадцатая. И неизвестно, сколько их будет еще.
Попов бросил в стакан с водой две таблетки эффералгана и помешал карандашом, глядя как поднимаются со дна дружные пузырьки. Мафия планомерно уничтожает всех внедренных в ее ряды агентов МВД или ФСБ. Утром он сделал запрос, и только что принесли справку. Капитан Храпунов действительно выполнял особое задание руководства. Семь месяцев назад он был внедрен в одну из боевых бригад преступной группировки «Юго-запад» и отлично справлялся с поставленной задачей. До поры до времени. Но 14 августа не явился на контрольную встречу и с тех пор связь не возобновлял. И вот теперь он — труп. Но не просто труп. Он удушен, застрелен, расчленен, а позже сожжен. Зверская, неоправданная жестокость. Полное впечатление, что работал маньяк.
Попов представил себе, что чувствовал Храпунов, когда в составе бригады боевиков должен был укрощать строптивых, возможно, убивать людей, которые виноваты лишь тем, что не угодили мафии. За капитанскую зарплату, без командировочных… И он наверняка убивал и калечил, иначе не продержался бы в группировке и дня.
Только морализировать по этому поводу можно сколько угодно, а вычислять «крота» в собственных недрах нужно незамедлительно. И крот этот наверняка сидит довольно высоко. Выявленные мафией и уничтоженные агенты принадлежали к разным ведомствам, были внедрены в разное время и в разные организации и группировки, и курировали их разные люди, разумеется, с соблюдением высшей степени секретности, в отчетах ни имена, ни звания агентов не упоминались. Насколько удалось выяснить Попову, даже в министерстве не было сводного списка, по крайней мере, ему не удалось его заполучить, а ведь это, возможно, спасло бы жизнь тем, кто по каким-либо причинам еще цел и продолжает работать. В то, что истребили всех, Попов верить не хотел.
Значит, «крот» имел доступ к любой документации, а главное — имел возможность и время ее обработать, профильтровать, перепроверить и передать заинтересованным лицам. А заинтересованных лиц оказалось довольно много, и они очень разные. Предполагать, что «крот» имеет контакты со всеми руководителями группировок по Москве и области, абсурдно. Разве что ради великой цели очищения своих рядов все они собрались вместе…
Попов отхлебнул разом еще полстакана воды.
ПЯ № 768 представлял собой средних размеров институт. О его былом научном предназначении можно было догадаться только по обилию непонятных, очевидно вытяжных, труб на крыше. Стены здания покрывала реклама десятков, а возможно, и сотен фирм, снимавших здесь помещения. Вестибюль занимал салон «Опеля», и Грязнова пришлось тащить силком.
— Ты как двенадцатилетний пацан. — Турецкий схватил приятеля за рукав. — Как первый раз в жизни увидел «Плейбой», теперь за уши не оторвешь.
— Да погоди, — брыкался Грязнов, — я же только вчера такую в журнале «Автопилот»…
Турецкого еще на подходе при появлении первых признаков коммерческого перерождения злосчастного ПЯ № 768 охватило нехорошее предчувствие. Они с Грязновым долго толкались по пустым и набитым посетителями коридорам в поисках администратора. Наконец Грязнов, которому, очевидно, не терпелось поскорее вернуться в вестибюль к дорогим его сердцу «опелям», беззастенчиво извлек из женского туалета бабку-уборщицу. У бабки за спиной был закреплен огромный ранцевый пылесос, одной рукой она вытравливала шнур, тянувшийся через весь коридор, другой управлялась со шлангом. Смахивала она на немца-захватчика с огнеметом из кинохроники времен войны. Не выключая агрегата, бабулька стала путано объяснять, как отыскать коменданта, но Турецкий, окончательно потерявший терпение, сунул ей под нос красную книжечку и грозно произнес:
— Ведите нас к своему треклятому коменданту. Немедленно.
— Так бы и сказали сразу. — Бабка шарахнулась от удостоверения, как черт от ладана, но не выключая пылесос. — Я не уборщица, я ничего не знаю, только убираю здесь… Я эта… помощница уборщицы. — Она устремилась вперед, рассекая группу каких-то солидных мужей, засасывая на ходу окурки.
У двери без надписи она почтительно остановилась. За дверью сидела дама и делала себе сложный маникюр. Ногти у нее были покрыты зеленым лаком. Она рисовала на них тонкой кисточкой белые ромашки, а еще более тоненькой — желтые серединки. На вошедших она глаз не подняла.
— Вы комендант? — поинтересовался Турецкий, потоптавшись на месте несколько секунд, тщетно ожидая, что его заметят.
— Я уборщица, — обиженно ответила дама спустя полминуты. — Вы по какому вопросу?
На Турецкого с Грязновым она так и не посмотрела. Удостоверение на нее тоже не подействовало. Турецкий готов уже был вспылить, но, к счастью, художественные работы подошли к концу.
