Все трупы с признаками насильственной смерти обязательно должна осматривать прокурорская группа, состоящая из дежурного следователя прокуратуры и судмедэксперта, а поскольку на дежурство заступает одна такая группа на весь город, то выезжают они на осмотр в порядке поступления заявок. Кто раньше вызвал, в тот район дежурный по городу прокурорскую группу и направляет. А вот следственно-оперативная группа райотдела должна выезжать на место происшествия более оперативно, и хотя она тоже дежурит одна на весь район и завалена вызовами, на убийство оперативный дежурный райотдела направит СОГ[5] в первую очередь. Чем раньше прибудет СОГ на место происшествия, тем больше шансов задержать преступника по горячим следам.
Поднявшись на пятый этаж «хрущевки», Зоя застала следственно-оперативную группу райотдела в полном составе. Дежурный следователь с дежурным участковым и оперативником опрашивали соседей, а эксперт-криминалист исследовал замок на входной двери.
– С праздником вас, Зоя Юрьевна, – поприветствовал ее эксперт.
– Спасибо, Иванович, – поблагодарила она. – Чем порадуешь? Нашел что-нибудь интересное?
– Ну что, следы рук в квартире после убийства никто не затирал, и если убийца был без перчаток, то где-то он должен был наследить, – ответил он. – Следов взлома на двери, сама видишь, нет. Замок открывали своим ключом. Похоже, наша потерпевшая сама впустила убийцу. Смотри, она лежит в коридоре, а на полке в прихожей – связка ее ключей с брелком, на котором есть только ее отпечатки пальцев, и букет цветов, который она не успела поставить в вазу. Возможно, кто-то, кого она должна была хорошо знать, пришел ее поздравить с Восьмым марта.
– Поздравил, – удрученно вздохнула Зоя.
– Ее задушили прям как Отелло Дездемону, – подметил дежурный опер.
– А кто у нас муж? Личность потерпевшей установили?
– Погибшую звали Юля Быстрова, она проживала в этой квартире с мужем Виктором. Еще у них сын, годика три. Выяснить, куда они запропастились, пока не удалось.
– Восьмое марта, цветы, труп жены, а мужа нет. И со стороны родственников движения никакого. Странно все это как-то, – размышляла вслух Зоя.
– В принципе, потерпевшая, возможно, и не знала убийцу. Преступник или преступники могли поджидать ее на лестничной площадке, а когда она открыла дверь своим ключом, втолкнули ее в квартиру и задушили, но, думаю, такой сценарий для нашего случая маловероятен, – высказал свое мнение эксперт. – Это последний этаж, и любой посторонний человек, если бы он кого-то здесь поджидал, сразу бы вызвал подозрения у соседей, и те могли вызвать милицию, – пояснил он свою мысль.
– А что соседи говорят? – спросила Зоя оперативника.
– Никто из опрошенных нами соседей подозрительных лиц в подъезде не видел, – ответил он. – Кстати, Зоя Юрьевна, обратите внимание – в шкафах все вещи на своем месте, книги стоят корешок к корешку, детские игрушки аккуратно сложены, посуда чистая на кухне. В общем, вряд ли ее убили ради того, чтобы обнести квартиру. При квартирной краже воры все вверх дном переворачивают, чтобы найти хозяйские нычки, а тут везде идеальный порядок. Мобильный телефон, кстати, у потерпевшей мы не нашли, очевидно, убийца прихватил его с собой, да и в кошельке у нее лишь мелочь осталась, но на гоп-стоп[6] это не похоже.
– Да, что-то здесь не так, – задумчиво протянула Зоя.
– Я так понимаю, главный подозреваемый у нас сейчас муж потерпевшей? – осведомился оперативник.
– Других пока нет, поэтому чем быстрее вы его найдете, тем лучше.
– Наши этим уже занимаются, – заверил он.
– Молодцы, – похвалила она. Как работают опера, Зоя знала.
Для уголовного розыска раскрытие преступления начинается с момента получения сообщения о его совершении. И если произошло убийство, то поднимается на ноги весь оперсостав райотдела, и пока следственно-оперативная группа занята осмотром места происшествия, опера уже землю роют, чтобы найти убийцу. Следователь прокуратуры возбуждает по нему уголовное дело, а уголовный розыск заводит свое оперативно-розыскное дело (ОРД), в котором документируются все оперативные мероприятия по розыску преступников, задания агентуре и справки об их выполнении, докладные об исполнении поручений следователя, принявшего дело к своему производству. Имея собственный опыт оперативной работы, Зоя легко находила общий язык с сотрудниками уголовного розыска (а в их начальника Сокольского даже когда-то была влюблена). Ему она и решила позвонить в первую очередь, чтобы согласовать с ним как с начальником городского розыска план оперативно-розыскных мероприятий. Как она и ожидала, подполковник Сокольский оказался на работе (праздничных и выходных в уголовном розыске не бывает). Он был в курсе, что произошло на улице Герцена, и сказал, что «убойный отдел» УУР уже работает по этому делу. Вот за что Зоя уважала уголовный розыск, так это за оперативность и профессионализм. Процессуально она руководит расследованием, но и без ее ценных указаний уголовный розыск примет все необходимые меры для раскрытия преступления и будет оперативно сопровождать уголовное дело вплоть до суда над убийцей, которого еще предстояло установить.
Наконец-то приехал судмедэксперт с дежурным следователем прокуратуры, и можно было приступать к осмотру трупа. Чтобы установить время наступления смерти, судмедэксперт первым делом измерил ректальную температуру уже успевшего окоченеть тела. По его заключению, потерпевшую задушили вчера около семи вечера плюс-минус полчаса.
Муж Юли объявился только в полдень, когда осмотр уже был закончен. Следственно-оперативная группа на милицейском УАЗе возвращалась в райотдел, и по пути оперативник заметил человека, похожего на Виктора Быстрова, причем шел тот не один, а с какой-то пожилой женщиной, которая вела за руку ребенка. По его внешнему виду сразу было видно, что он чем-то сильно расстроен. Остановившись, убедились, что это действительно он, и пригласили в райотдел для беседы, но о том, что он уже вдовец, решили ему пока не говорить. Пожилая женщина, оказавшаяся его матерью, начала интересоваться, по какой причине задерживают ее сына, а сам Виктор воспринял свое фактически задержание как должное. И не сильно удивился, когда в райотделе ему сообщили о смерти жены. Все это вызывало определенные подозрения, но «колоть» Виктора на убийство собственной жены опера не стали, поскольку тот оградил себя непробиваемым алиби. Вчера он решил проведать свою маму, проживавшую в другом конце города, чтобы поздравить ее с 8 Марта, а так как Юля задерживалась на корпоративной вечеринке, он взял с собой и трехлетнего сына, которого не на кого было оставить. Вечером того же дня он собирался вернуться домой, но после ужина ему вдруг стало плохо – появилась сильная одышка и резкая головная боль, и мама вызвала ему «скорую помощь». От госпитализации, на которой настаивал врач «скорой», он отказался, но из-за плохого самочувствия остался ночевать у матери – ведь ему надо было отлежаться после уколов.
На подстанции «скорой помощи» его алиби полностью подтвердили – вчера этот вызов был зафиксирован в восемнадцать тридцать пять, а бригада «скорой» приехала к больному через двадцать минут и пробыла у него минимум полчаса. Подозрительно, конечно, что вызов «скорой» совпал со временем убийства его жены, но опровергнуть это алиби было невозможно. Врач «скорой» в своем журнале записал, что у больного был гипертонический криз, давление 220/120 – такое не симулируешь.
Оперативники вместе с Виктором съездили к нему домой, чтобы составить опись похищенных из квартиры вещей. Трясущимися руками тот не сразу смог попасть ключом в замочную скважину, и присматривающий за ним старший опер «убойного отдела» Иван Бессмертный обратил внимание на то, что ключ в связке, которым Виктор открыл замок, заметно отличался от других, потускневших от времени.
– Ну-ка, покажи мне свои ключи, – попросил Иван.
Виктор молча протянул ему связку ключей.
– Витя, ты свой ключ от квартиры, случайно, не терял? – поинтересовался Иван.
– Нет, не терял, – уверенно ответил тот.
– Не терял, значит, – констатировал Иван. – Но ведь этот ключ совсем новый. Тут без всякой экспертизы видно, что он изготовлен вот только что. Если ты себе новый ключ заказал, то кому ты тогда свой старый отдал, с которого сделал этот дубликат?
– Никому я свои ключи не давал и никаких дубликатов не делал. У меня жену убили, а вы тут прицепились ко мне с этим дурацким ключом! – истерично вскрикнул Виктор.
– Ты еще скажи, что без своего адвоката отказываешься отвечать на мои вопросы, – с сарказмом произнес Иван.
– Я не отказываюсь отвечать, – пошел на попятную Виктор. – Но сами должны понимать, в каком я сейчас состоянии. Голова, как в тумане, не соображаю ничего. Давление опять, наверное, подскочило, – пожаловался он.
