— Если хочешь, разберись со взломом, — предложил Хансон. — В цветочном магазине.
Валландер удивленно посмотрел на него:
— Взлом в цветочном магазине? А что украдено? Тюльпаны?
— Насколько мы можем судить, все цело, — сказал Сведберг и почесал лысину.
Тут открылась дверь, и в комнату быстро вошла Анн-Бритт Хёглунд. Она одна воспитывала двоих детей. Муж был монтером и постоянно уезжал на заработки в какие-то экзотические страны, о существовании которых никто даже не подозревал. Утренние часы превращались для нее в настоящий кошмар, и она часто опаздывала на совещания. Анн-Бритт уже больше года работала в истадской уголовной полиции и была здесь самым молодым сотрудником. Первое время некоторые полицейские постарше, кстати, те же Сведберг и Хансон, открыто выражали свое неудовольствие по поводу появления в их коллективе женщины. Но Валландер сразу увидел в ней хорошего следователя и взял Анн-Бритт под свою защиту. Теперь уже никто не критиковал ее за частые опоздания. Во всяком случае, в его присутствии. Она села к столу и радостно кивнула Валландеру, как будто была удивлена его возвращением.
— Речь идет о цветочном магазине, — снова начал Хансон, видя, что она готова слушать. — Мы предложили Курту взяться за это дело.
— Взлом произошел в четверг ночью, — сказала она. — Продавщица позвонила нам в пятницу утром. Воры проникли в магазин через окно на задней стене дома.
— Что украдено? — спросил Валландер.
— Ничего.
Валландер поморщился.
— Что значит «ничего»?
Анн-Бритт Хёглунд пожала плечами.
— «Ничего» значит ничего.
— На полу обнаружены пятна крови, — поправил ее Сведберг. — Владелец магазина в отъезде.
— Странная история, — сказал Валландер. — Неужели она стоит того, чтобы ей уделять столько времени?
— История непонятная, — согласилась Анн-Бритт. — А стоит ли ей уделять время, я не знаю.
Тут Валландеру пришла в голову мысль, что благодаря этому взлому он сможет на время отложить безнадежное дело о контрабандном вывозе машин за рубеж. У него будет лишний день, чтобы постепенно включиться в работу.
— Давайте я съезжу туда, — предложил он.
— Дело было поручено мне, — сказала Анн-Бритт. — Цветочный находится в другой части города.
Совещание закончилось. Валландер сходил за курткой, они сели в его машину и поехали в сторону центра.
— Как вы съездили? — спросила Анн-Бритт, когда машина остановилась на светофоре у больницы.
— Видел Сикстинскую Капеллу, — ответил Валландер, не отрывая глаз от мокрого лобового стекла. — У отца целую неделю было хорошее настроение.
— Похоже, поездка удалась, — сказала она.
Включился зеленый, и они поехали дальше. Анн-Бритт показывала дорогу — Валландер плохо знал этот район.
— А как здесь дела? — спросил Валландер.
— Что может измениться за неделю? Пока все спокойно.
— Как новый шеф?
— Она в Стокгольме. Утрясает вопросы финансирования, нас опять хотят сокращать. Похоже, она ничего. Во всяком случае, не хуже Бьёрка.
Валландер удивленно взглянул на нее:
— Вот уж не думал, что тебе нравился Бьёрк.
— Он хотел, как лучше. Чего еще можно требовать от человека?
— Ничего, — сказал Валландер. — Абсолютно ничего.
На пересечении Вестра Вальгатан и Потмакар они остановились. Цветочный магазин назывался «Цимбия». Вывеска с этим названием раскачивалась на ветру. Они не сразу вышли из машины. Анн-Бритт протянула Валландеру папку, в которую были вложены несколько листков бумаги. Пока он проглядывал их, она рассказывала:
— Владельца зовут Ёста Рунфельдт. В настоящее время он в отъезде. В пятницу около девяти часов утра продавщица вошла в магазин и увидела, что окно в задней части дома разбито. Осколки валялись и на земле, и внутри помещения. На полу она обнаружила пятна крови. Но ничего украдено не было: на ночь выручку не оставляли. В три минуты десятого продавщица позвонила в полицию. Я приехала в самом начале одиннадцатого: все было так, как рассказала она. Разбитое окно, пятно крови на полу, ничего не украдено. В общем, история довольно странная.
Валландер задумался.
— А цветы все на месте? — спросил он.
— По словам продавщицы, да.
— Она что, точно помнит, сколько цветов у нее стоит в каждой вазе?
Валландер вернул Анн-Бритт папку.
— Можно спросить у нее самой, — сказала Анн-Бритт. — Магазин работает.
О приходе посетителей здесь по старинке сообщал колокольчик. Запахи в магазине напомнили Валландеру ароматы римских садов. Покупателей не было. Из задней комнаты вышла женщина лет пятидесяти и кивнула им, как старым знакомым.
— Я привела с собой коллегу, — сказала Анн-Бритт Хёглунд.
Валландер поздоровался.
— Я читала о вас в газетах, — сказала продавщица.
— Ругали, наверное, как всегда, — пошутил Валландер.
— Нет, нет, совсем наоборот, — ответила она.
Из тех бумаг, что Анн-Бритт дала ему прочитать в машине, Валландер помнил, что продавщицу зовут Ванья Андерсон и ей пятьдесят три года.
Валландер стал медленно обходить магазин, по крепко укоренившейся привычке внимательно глядя под ноги. Запахи цветов и влаги продолжали будить в нем воспоминания. Он обошел прилавок и остановился возле наполовину застекленной двери в подсобку. Замазка была совсем свежая. Именно через эту дверь проникли воры или вор, если он был один. Валландер разглядывал пластиковое покрытие пола.
— Вы здесь обнаружили пятна крови? — спросил он.
— Нет, — ответила Анн-Бритт. — В самом магазине.
Валландер удивленно наморщил лоб. Потом между рядами цветов вернулся следом за ней в торговый зал. В самом центре Анн-Бритт остановилась:
— Вот, — сказала она. — Здесь.
— А у разбитого стекла?
— Там нет. Теперь понимаете, почему все это кажется мне странным? Откуда здесь кровь? Почему ее нет там? Если, конечно предположить, что порезался человек, разбивший стекло.
— А что еще мы можем предположить?
— Вот именно. Что еще мы можем предположить?
Валландер снова обошел магазин. Он попытался представить себе ход событий. Кто-то разбил стекло и забрался в магазин. На полу, в самом центре торгового зала остались пятна крови. Украдено ничего не было.
В действиях любого преступника есть определенная логика или закономерность. Если, конечно, он не совершает их в припадке безумия. Это Валландер знал из своего многолетнего опыта. Но чтобы в припадке безумия полезть в цветочный магазин и ничего не украсть?!
Да, тут какая-то неувязка.
— Я полагаю, вы обнаружили капли крови? — спросил Валландер.
К его удивлению Анн-Бритт покачала головой:
— Нет, не капли, маленькую лужицу.
Валландер задумался, но ничего не сказал. Он не знал, что сказать. Потом обратился к продавщице, стоявшей чуть поодаль.
— Значит, ничего не украли?
— Нет, все на месте.
— А цветы?
— Тоже целы, насколько я могу судить.
— Вы что, точно знаете, сколько цветов у вас в магазине?
— Да.
Женщина ответила уверенно, и не задумываясь. Валландер кивнул.
— Как вы предполагаете, кто мог совершить этот взлом?
— Не знаю.
— Если не ошибаюсь, этот магазин принадлежит не вам?
— Хозяина зовут Ёста Рунфельдт. Я работаю здесь продавщицей.
— Я слышал, что хозяин уехал. Вы сообщили ему о случившемся?
— Это невозможно.
Валландер заинтересовался:
— Почему невозможно?
— Он уехал «охотиться» за орхидеями.
Валландер не сразу понял ее.
— Расскажите подробнее. Что значит «охотиться за орхидеями»?
— Ёста — страстный любитель и знаток орхидей, — начала рассказ Ванья Андерсон. — Он ездит по миру, изучает разные виды орхидей и пишет о них книгу. Сейчас, например, Ёста отправился в Африку. Куда точно, не знаю. Знаю только, что домой он возвращается в следующую среду.
Валландер кивнул:
— Значит, тогда мы сможем с ним поговорить. Пусть Рунфельдт позвонит нам, когда вернется.
Ванья Андерсон пообещала выполнить его просьбу. В магазине появился покупатель. Анн-Бритт и Валландер вышли на улицу, дождь лил, не переставая. Они сели в машину. Но Валландер не включал зажигание:
— Можно, конечно, предположить, что вор ошибся, — сказал он. — Разбил не то окно. Ведь по соседству с цветочным находится компьютерный салон.
— А лужа крови?
Валландер пожал плечами:
— Вор мог не заметить, что порезался. Он стоял посреди магазина и оглядывался кругом, а кровь потихоньку капала с руки. Если капли падают в одно место, там, в конце концов, образуется лужица.
Анн-Бритт кивнула. Валландер завел мотор.
— Дело для страховой компании, — сказал он. — Ничего серьезного.
