– Черт тебя подери, Виктор, мне все это чертово время на лицо падает тень!
Так все и продолжалось. Забыв о том, что надеялись отснять все за один дубль, мы дошли до одиннадцатого. Вся сцена состояла из нескольких слов и пары нехитрых действий, но и то и другое требовало десятка небольших поправок, а на каждую поправку уходило несколько минут, а время не замедляло бег – даже для режиссера. Нервы начинали сдавать у всех, даже у Джекки. Я уже знал, что на съемках она становится другим человеком – требовательным, нетерпеливым, а иногда – как, например, теперь – и раздражительным. Ни в коем случае не капризная примадонна, по крайней мере на мой взгляд. Но она точно знала, чего хотела, и не стеснялась этого требовать.
Осветители злобно шипели, меняя настройки света, звукооператоры появлялись и исчезали, изредка выкрикивая Виктору какие-то зашифрованные фразы, Джекки раздражалась все больше, и все это время бедный Мертвый Декстер лежал, не шевелясь, на неудобной мостовой, гадая, когда же придет конец его мучениям и долго ли еще ждать перерыва на ленч. И наконец, словно в доказательство того, что солнце светит и маньякам, я услышал, как Виктор орет: «Ну же, чтоб вас!..»
Толпа техников возмущенно загудела, а Виктор снова нажал на кнопку рации:
– Черт. Ладно, ребята. Перерыв!
Вместе с Джекки я вернулся в ее трейлер. Она шла быстрым шагом, опустив голову, явно занятая своими мыслями, и я не делал ничего, что могло бы нарушить ее сосредоточенность. Она не произнесла ни слова до тех пор, пока мы не уселись на диван в тишине и прохладе трейлера. Кто-то предусмотрительно поставил на столик ленч, и я посмотрел, что там.
Наверно, это покажется парадоксальным, но даже когда все на съемках происходит медленнее, чем хотелось бы, слухи продолжают распространяться со сногсшибательной скоростью. Уже на второй день я заметил, что люди, до сих пор начисто меня игнорировавшие, стали вежливыми и даже дружелюбными. Всякий раз, когда я подходил к столу за чашкой кофе или пончиком, кто-нибудь из стоящих поблизости обязательно произносил нечто доброе в адрес Джекки, причем так, чтобы я это слышал. В сочетании с любопытными взглядами и подслушанными мной шуточками это означало, что насчет отношений Джекки и Декстера известно уже всем. Поэтому, вполне естественно, на столик в трейлер к Джекки поставили не одну, а две симпатичных коробки с ленчем.
Я открыл одну коробку: добротный, толстенький такой сандвич с холодной нарезкой, сыром, латуком и помидором. Пакет чипсов, маслинка и пластиковая упаковка шоколадных печенек.
Я посмотрел на Джекки. Она сидела на диване с отсутствующим видом, положив рядом с собой сценарий и скрестив руки на груди.
– Есть хочешь? – спросил я.
Она посмотрела на меня так, будто видела в первый раз.
– Что? Ах да, почему бы и нет… – Она нахмурилась и снова уставилась в какую-то точку на стене трейлера. Ее губы чуть заметно шевелились.
Я взял со стола вторую коробку и поставил на диван рядом с ней.
– Что будешь пить? – спросил я. – Тут крем-сода, холодный чай, перье…
– Все равно, – ответила Джекки. Как мне показалось, немного недовольно.
Я достал из маленького холодильника бутылочку перье, открутил крышку и протянул ей. Она не замечала ни ее, ни меня.
– Джекки?
– Бога ради, какого… а, спасибо, – пробормотала она и взяла у меня бутылку, но делать с ней ничего не стала.
Тут зазвонил мой мобильник. Я оставил его в маленькой спальне, на тумбочке, и пошел туда посмотреть. В спешке я едва не споткнулся о то, что мог бы и заметить: о большую коробку с пожитками Кэтти. Она переехала в трейлер вместе с нами и теперь занимала узкое пространство между кроватью и тумбочкой. Джекки так и не нашла пока в себе сил просмотреть это барахло, но держала его при себе на случай, если угрызения совести все-таки подвигнут ее на это. Я перешагнул коробку и посмотрел на дисплей телефона.
На экранчике высветилось имя звонившего: это была Рита. Я заколебался, пытаясь понять, есть ли у меня ей что сказать прямо сейчас. Я оглянулся на Джекки – она все еще хмурилась, глядя прямо перед собой и беззвучно шевеля губами, словно разговаривая с невидимым другом. Я снова посмотрел на телефон, так и не решившись, что делать, и тут он перестал звонить. Секундой спустя он бибикнул, сообщая, что Рита оставила голосовое сообщение.
Я взял телефон с тумбочки и увидел, что он принял двенадцать неотвеченных звонков от Риты, каждый с голосовым сообщением.
Наверное, мне стоило позвонить ей или хотя бы прослушать сообщения, но мне не хотелось: я боялся, что меня засосет водоворот, завихрившийся от спускаемой в толчок старой жизни. У меня не хватало ни сил, ни терпения спорить насчет того, в какой цвет красить доску по периметру бассейна или почему у Эстор слишком короткая юбка. Все эти вещи больше не являлись частью того меня, каким я стал, и я не имел ни малейшего намерения возвращаться к ним – тем более из чувства долга. Я вообще не ощущаю себя обязанным кому-либо – не считая себя самого, конечно. В прежние времена я перезвонил бы Рите, поскольку знал, что такие мелочи делают ее жизнь чуть счастливее, а она была нужна мне в качестве предмета, позволяющего вписываться в окружение. Она работала частью моего камуфляжа: люди видели женатого мужчину, отца троих детей – и даже не пытались разглядеть под этой оболочкой того монстра, каким я являюсь на самом деле.
Но теперь? Меня мало интересовали оценки, которые Коди получил за очередную контрольную, или точка зрения Риты на мое белье. Да, конечно, я испытывал некий укол совести при мысли о Лили-Энн – единственной моей связи с будущим, моей ДНК, выстреленной в бесконечность. Но, в конце концов, что бы ни случилось, мне ведь позволят время от времени видеться с ней? И вообще, маленькой девочке мать нужна гораздо больше, чем отец, к тому же привыкший резать и кромсать все, что попадет ему под нож.
Поэтому я положил телефон обратно на тумбочку и оглянулся на Джекки. Она все так же смотрела прямо перед собой, слегка нахмурив брови, но по крайней мере ее губы больше не шевелились.
Я вернулся на диван и снова посмотрел на нее. Она явно не замечала меня и не шевелилась. Я подсел к ней и спросил:
– Что-нибудь не так?
Джекки подняла на меня взгляд, но хмуриться не перестала.
– Что? А нет, это просто… Слушай, вот если бы я сказала тебе, что ты мелкий мусор, что бы ты мне ответил?
– Я не… Я… – замялся я. – А что, ты хочешь мне это сказать?
Джекки удивленно посмотрела на меня, потом рассмеялась.
– Ох, да нет же. Не тебе. Это просто… Это реплика, ее говорит мне Тонио в следующей сцене.
Тонио звали одного из нехороших парней – того самого, кого Джекки, то есть Эмбер Уэйн, подозревала в моем убийстве.
– А-а, – понял наконец я. Не скрою, я испытал некоторое облегчение. – Так значит, ты не считаешь меня мелким мусором? – Понятное дело, я прощупывал ее и довольно топорно, но почему бы и нет?
– Декстер, не говори ерунду, – сказала она, притягивая меня к себе. – Ты можешь быть чем угодно, только не мусором.
– Но все-таки мелким? – настаивал я. Несмотря на то что все утро она проработала на площадке, от нее все равно очень приятно пахло.
Джекки потерлась носом о мою шею.
– Крупным, крупным, – возразила она. – Крупнокалиберным. – И укусила меня.
Я даже подпрыгнул:
– Ой!
Я смотрел на нее, а она смотрела на меня, и вид у нее был серьезнее некуда.
– Вопрос только в том, – сказала Джекки, – что нам с этим делать.
Вот оно наконец.
– Ну, – осторожно начал я, – а что бы хотела с этим делать ты?
Что-то промелькнуло на ее лице – тревога? Раздражение? Я так и не понял. Потом она негромко фыркнула и тряхнула головой.
– Одна из вещей, которые мне в тебе по-настоящему нравятся, – это то, что ты ни капельки не похож на любого парня из всех, кого я знала. Но у этого есть и обратная сторона.
– Что ты имеешь в виду? – удивился я.
– Декстер, сейчас полагалось быть твоей реплике. Тебе следовало сказать, что ты хочешь сбежать со мной, что жить без меня не можешь, что я нужна тебе как воздух…
– Все это вместе взятое, – выпалил я, ощущая себя предельно неловко. – Но я не… то есть я хочу знать. Ну, что ты думаешь на этот счет.
Джекки снова покачала головой.
– Я девочка, ты мальчик. – Она ткнула в меня пальцем, чтобы было понятнее, кто из двоих я. – Это тебе положено говорить мне, что я думаю, балбес ты этакий. Убедить меня… ты вообще что-нибудь о женщинах знаешь?
– Полагаю, нет, – ответил я. – А что, есть учебники?..
Она хлопнула меня по руке – ну, не так сильно, как Дебора, конечно. Можно сказать, как Дебора хлопала раньше. Я все равно потер ушибленное место.
– Задница, – произнесла Джекки. – И ты так ничего еще не сказал.
– Ну… – пробормотал я, ощущая себя на редкость неуютно. – Я… э… Я, пожалуй… – Она продолжала не моргая смотреть на меня своими фиолетовыми глазами. Я набрал в грудь побольше воздуха. – Я… Ну… Ты нужна мне как воздух. И… это… я хочу сбежать… с тобой, да?
