— Держи. Это список покупок. Если не будет этого бренда, купи что-нибудь с такими же характеристиками. Разумеется, я возмещу твои расходы.
Рейли прочитал и понимающе кивнул.
— Пригни голову. Я скоро.
Меньше чем через десять минут он вернулся с пакетом под мышкой и двумя стаканчиками кофе. Как только Рейли завел двигатель, Бритт воткнула свой стаканчик в подставку и принялась разбирать покупки. Рейли следил краем глаза, как она разрывает упаковку видеокамеры.
— Ты умеешь ею пользоваться?
— А ты как думаешь? — насмешливо пробормотала Бритт. — На маленьких телестанциях чего только не приходилось делать. Поневоле научишься.
Когда она закончила возиться с камерой, Рейли решил поддразнить ее:
— Если с телевидением не сложится, всегда можешь вернуться к мытью полов.
— Ха-ха. Очень смешно. — Она воткнула адаптер в автомобильный прикуриватель, чтобы зарядить батарею, включила маленький экран, служивший видеоискателем, повозилась с настройками, проверила встроенный микрофон. — Я работала и с более сложными камерами. Для этой особого мастерства не требуется. Конечно, я не Спилберг, но картинку и звук записать смогу. Кроме того, у меня есть несколько часов, чтобы потренироваться.
— Меньше двух.
— Но встреча назначена на одиннадцать.
— Мы встретимся с генеральным прокурором в другом месте.
— Откуда ты знаешь, где он живет? — спросила Бритт, когда Рейли указал на внушительный, из красного кирпича, особняк в колониальном стиле. Они медленно проехали мимо и свернули за угол на первом же перекрестке.
— После его избрания я как-то проследил за ним до дома.
— Хотел его перехватить?
— Нет, просто выпустить пар. Времени свободного было полно, а вот делать особенно было нечего, кроме как копить горечь. Он сделал карьеру на моих костях. На костях Сузи Монро. Именно тогда я решил восстановить справедливость.
— И сегодня настал тот день?
— Лучше поздно, чем никогда. — Рейли остановил машину, выключил двигатель, затем потянулся и поймал Бритт за руку, не давая ей открыть дверцу.
Он понимал и уважал ее желание внести личный вклад в решение собственных проблем. Ее ставки были столь же высоки, как и его, может, даже выше, потому что терять ей было гораздо больше. Она имела полное право расплатиться за то зло, что ей причинили. Он понимал ее чувства. В теории.
Но на практике он боялся, что с ней случится что-нибудь страшное, что она пострадает.
— Бритт, ничего хорошего нас не ждет. Ты не должна туда идти.
— Я все понимаю, но я обязательно должна туда идти.
Он кивнул, признавая ее право на это решение, однако страх за нее не исчез.
— Это отчаянный план. Мы очень сильно рискуем.
— Некоторые риски оправданны. — По ее тихому голосу и серьезному взгляду он понял, что она имеет в виду не только засаду на Фордайса в его собственном доме.
— Чертовски верно. — Он обнял ее за шею, притянул к себе, крепко поцеловал, провел большим пальцем по ее влажной нижней губе и хрипло сказал: — Пошли.
Они направились к дому пешком. Это был очень дорогой район — с полицейскими патрулями и охраной порядка, организованной силами домовладельцев, — поэтому, чтобы не привлекать излишнего внимания, они шли, не торопясь. Из-за одного забора на них залаяла собака, пробежавший рысцой мужчина в наушниках рассеянно кивнул с противоположного тротуара. Вот, пожалуй, и все.
На пешеходную дорожку, ведущую к дому генерального прокурора, они свернули совершенно непринужденно, будто это был их ежедневный маршрут.
Когда Рейли изложил утром свой план действий, Бритт выразила опасения:
— У него может быть охрана.
— Если он прибегнет к ее помощи, то мы поднимем шум, привлечем внимание прессы. Даже если нас уволокут в наручниках, Фордайсу в конце концов придется объясняться, зачем мы к нему явились.
— А если он откажется нас принять?
— Вряд ли. Не после разговора с Кэнди. Она намекнула, что я на грани срыва и способен на любое безумство. Держу пари, он не хочет публичного представления и предпочтет встретиться со мной наедине.
— Но не настолько наедине.
— Да. Не думаю, что ему понравится наш сюрприз.
Вспомнив сейчас тот разговор, Бритт заметила:
— Одной неприятностью меньше. Охранников я не вижу.
Действительно, у дома царило спокойствие. Благодаря автоматическим спринклерам, трава на газоне была свежей и влажной. Четыре колонны передней веранды, тянувшейся во всю ширину дома, поддерживали балкон второго этажа. По обе стороны массивной черной двери возвышались большие вазоны с пышным бостонским папоротником.
Они никого не встретили на своем пути.
— Готова?
— Медлить нельзя. Батарея зарядилась не полностью.
Бритт нацелила видеокамеру на дверь. Рейли трижды стукнул начищенным до блеска медным молотком и напрягся в ожидании. Чего именно ожидать, он не знал, просто мысленно и физически подготовился к чему угодно. Нападению злобного добермана? Отпору грозной экономки? Появлению измазанного джемом ребенка?
Как ни странно, дверь открыл сам Кобб Фордайс в костюмных брюках, рубашке с галстуком, но без пиджака. С льняной салфеткой в руке. Они явно прервали его завтрак.
Бритт включила запись.
Фордайс попятился так, словно на него направили не видеокамеру, а автомат «узи».
— В чем дело?
— Доброе утро, мистер Фордайс, — сказала Бритт. — Давненько не виделись.
Опознав в ней сбежавшую от правосудия тележурналистку, Фордайс вытаращил глаза. Затем его взгляд устремился на Рейли.
— Так что вы хотите?
— Этого дня вы со страхом ждали пять лет. Мы пришли поговорить с вами о Кливленде Джоунзе. Помните его? — Рейли протянул папки с документами. — Если вам необходимо вспомнить об этом деле, все здесь, в этих бумагах.
Генпрокурор посмотрел за спины незваных гостей, явно испытал облегчение, не обнаружив сопровождения, и снова взглянул на Рейли.
— Кливленд Джоунз. Разумеется, я помню. Он поджег полицейский участок.
— Значит, вы настаиваете на этой версии? — спросила Бритт.
Фордайс раздраженно взмахнул рукой, словно намереваясь прикрыть салфеткой объектив камеры, но передумал и опустил руку.
— Он устроил пожар, а потом умер от черепных ран.
— Мисс Шелли и я думаем иначе. А вы точно знаете, что все было совсем не так. Это знал Пат Уикем Старший. Это знал Джей Берджесс. Поэтому они и мертвы.
Взгляд Фордайса остановился на Бритт.
— Ее обвиняют в убийстве Берджесса.
— Так арестуйте ее, — предложил Рейли. — Мы подождем, пока вы зачитаете ей ее права, а когда за ней приедет полиция, возможно, им будет интересно послушать, что вы делали в полицейском участке в тот самый день, когда он превратился в погребальный костер для семи человек.
— И мы с радостью передадим им видеозапись, чтобы они своими глазами увидели нервную испарину, выступившую на вашем лживом лице при упоминании этого инцидента. Доброе утро, миссис Фордайс. Простите за вторжение.
Генеральный прокурор резко обернулся. Рейли видел его жену на похоронах Джея. Красивая, элегантная женщина. Даже в этот ранний утренний час она была при полном макияже, одета просто, но явно дорого. На ее плече висела маленькая сумочка, в руке — ключи от машины.
Она с опаской смотрела на компанию у парадной двери.
— Кобб? Все в порядке?
— Конечно. Все нормально.
— У мальчиков сегодня бейсбол. Я…
— Да. Поезжайте. Не волнуйся.
По всей видимости, она никогда не сомневалась в правильности решений мужа, даже когда на ее пороге стояла подозреваемая в убийстве и сбежавшая журналистка. Едва заметные колебания, и миссис Фордайс развернулась и исчезла в глубине дома.
Фордайс снова повернулся к Рейли и Бритт. Во время короткого разговора с женой он взял себя в руки и, как прирожденный политик, подготовился к компромиссу.
— Я поговорю с вами, но не здесь. Не сейчас. Вы должны быть в моем офисе в одиннадцать. Я согласился на эту встречу. В данный момент вы нарушаете границы частного владения.
— Хорошая попытка, но тщетная, — сказал Рейли. — Поговорим здесь.
— Моя семья…
— Собирается на бейсбольную тренировку. А если и нет, мы не причиним вреда вашей семье. Где вам удобнее поговорить?
— Я не собираюсь говорить с вооруженным человеком, — произнес Фордайс без страха, ровно и уверенно.
Рейли понял, что в этом придется уступить.
— Если вы согласны поговорить, я отдам вам револьвер.
— И без камеры.
— Нет. Камера останется, — отрезала Бритт. — Возможно, эта видеозапись будет моим единственным оправданием.
Фордайс задумался на несколько секунд, обронил сдержанное «ладно» и кивком пригласил их в дом.
Комната, в которую он провел их через холл, оказалась дорого и со вкусом обставленным домашним кабинетом. Скорее, для представительских целей, чем собственно для работы, предположил Рейли. Фордайс обошел письменный стол и сел.
