Подумай об этом.
Не обращая внимания на слегка ослабевшие объятия сестры, он, без проблем выдернув руку, встал, открыл дверь и сел в машину. Офелия смотрела в сторону, где только что находились глаза брата, не понимая, на что она соглашается, пытаясь снова и снова проговаривать у себя в голове эти условия.
– Ты так и будешь сидеть? Я думаю, что Том скоро проснётся, и нам стоило бы поторопиться к его завтраку.
Девушка не торопясь, опираясь на руки, будто пребывая в сильном головокружении, поднялась с земли, обошла машину, ощупывая с каждым шагом поверхность её холодного металла. С каждым мигом она приходила в себя, но этот ультиматум, что вывел Роман, поразил её до глубины души, где она почувствовала родство почти потерянного ею мальчика.
В самом деле, в следующие полчаса, Офелия снова и снова переживала самые запоминающиеся кадры её жизни с момента появления этого черноволосого чуда.
Она вспомнила, как, будучи в очень долгих отношениях, если это можно было назвать отношениями, с отцом Тома, Питером Рокхолдом, который стал самой сильной её любовью, который её и погубил, она, молодая и полная желания жить, несмотря на весь спектр опробованных средств изменения сознания, поняла, что беременна, дала себе клятву перестать быть жертвой кайфа и удовольствия. Как она любовалась собой, просматривая свой с каждым днём наполняющийся жизнью животик. Офелия презренно охватывала взглядом срам, который уже достаточно крепко прижился в её с Питером доме, и всё же надеялась, что с появлением мальчика всё изменится. Она пыталась исправить собственный образ жизни, и у нее это получалось, однако ублюдок, которого она столько терпела, тянул её на дно, с которого, протрезвев, она с ужасом бежала куда подальше.
Офелия вспоминала, как, через сутки после родов, была выставлена на ветреную улицу вместе с ребёнком, и, держа малютку на руках, несла его несколько километров к себе домой, где её ожидал, в компании таких же наркоманов и прихода, “принц”.
Без сомнения, в памяти девчонки проглядывались и те моменты, которых она прежде не вспоминала, да и не желала бы вспоминать, так как ничего, кроме отвращения и злобы на саму себя они не вызывали. Она вспоминала, как, представ перед собственным подрастающим мальчишкой шлюхой и наркоманкой, выискивала лишь деньги у себя дома, полностью игнорируя его существование. И только на данный момент Офелия увидела его тогдашний взгляд, его недоумение, непонимание того, что происходит, но ведь “мамочка меня любит, а я люблю мамочку”.
Как только Роман вышел из машины в маркет, оставив сестру по её желанию наедине с собой. Она взвыла от ненависти к собственному отражению, начиная царапать себя, сильно кусать щёки, рвать на себе волосы.
Глава 3
Ошейник предназначался лишь для Деметриуса, или как коротко звал его хозяин, Ди. Тианна же имела спокойный и пассивный характер, и эту девочку Том никогда не ограничивал поводком.
Улица была практически обездвижена, за исключением единичных машинок, везущих своих хозяев на рабочее место.
Том выволок Ди из собственного двора на тротуар, где беспокойный пёс начал мгновенно принюхиваться к конкурентным запахам, однако же на деле все местные псы не хотели связываться с ним. Тианна же повиливала коротким хвостом вокруг да около хозяина, и когда Томас остановился, раздумывая, куда бы направиться, девочка вопросительно посмотрела на него своими нежными глазками.
– Что, в парк или к реке? – спросил Том у Тианны, и кивнул на Ди: – Ему всё равно, топай куда хочешь, мы пойдём за тобой.
Тианна присела на асфальт, судорожно оглядываясь по сторонам, и через некоторые время её взор остановился на Морнинг стрит, неподалеку от которой находился парк.
– Веди, – сказал Томас, оттаскивая Деметриуса от мусорного бака.
Тому здесь нравилось. Он переехал в свой нынешний дом около трёх лет назад, сразу после перевода на новый участок. Ему нравилась здешняя тишина. Район этот богат, культурно насыщен, даже перенасыщен, если уж говорить о доступности городских особенностей.
Том глядел под ноги, время от времени одёргивая пса. Сильная фигура Деметриуса пыталась сопротивляться ещё более сильным рывкам поводка, но хозяин не оставлял шанса собаке гадить на местных дорожках:
– Потерпи, мы уже на перекрестке.
Тианна культурно шагала впереди неразлучной поводком пары, ведя её на любимую территорию прогулок. Том любил её за характер, потому как она напоминала ему самого себя. Он тоже одиночка, как и эта сука, которая за всю свою жизнь не подпустила к себе ни одного кобеля, более того, ни один кобель пытавшийся завладеть ей, или же хотя бы познакомиться, не уходил после этой встречи целым. Она – тёмная лошадка, остающаяся безопасной в стороне лишь до тех пор, пока её собственные интересы не будут затронуты.
С Деметриусом отношения у Тианны были скорее братские, чем дружеские, по причине того, что Ди попал в дом к Томасу намного позднее, чем Ти. Деметриус в двухмесячном возрасте был передан Тому ребятами из отдела, где он раньше работал, Тианна же была найдена им на старом пустыре – худой и голодающий щенок искал хозяев. Телефон на ошейнике не отвечал, и восьми-девятимесячная девочка поселилась бок-о-бок с одиноким копом. Первый месяц их совместной жизни был крайне тяжёл для обоих. Том как всегда работал сверхурочно, оставляя девочку дома одной, но в конце концов, Тианна приучилась к самостоятельности, а именно открывать холодильник и кладовку, а также окно для своевременных выгулов. Странно, но она ни разу не потерялась. После появления маленького конкурента за внимание, трёхгодовалая Тианна огрызалась то с ним, то с Томом, но в последствие привыкла к младшему брату, постепенно обучив его собственным умениям. Однако же она так и не научила его обладать железным терпением и контролировать собственное поведение. Ди очень сильно шкодил, да и сейчас он не способен сдерживать желания что-либо погрызть или испортить.
Постепенно улицы наполнялись людьми, и уже ближе к седьмому часу, когда Том со своей компанией почти пересёк Морнинг стрит, толпа стремилась к центру города. Протискиваясь сквозь эту гущу, Томас ухмылялся тому, как идущие навстречу люди испуганными глазами осматривали его компаньонов. Однако же, сколько бы это не приносило удовольствия Тому, он старался обходить территории скопления большого количества людей. Ему становилось некомфортно от ощущения собственного злорадства над теми, кто страшился его собак. И хоть Тианна никогда не нападала на людей, лишь рычала, когда незнакомые дети приближались к ней слишком близко или, более того, начинали наглеть и цеплять её, Том в любом случае был ответственен за прогулку потенциально опасного животного без
