— Если в этих убийствах замешана женщина, то она, скорее всего, больна.
Валландер встал и подошел к окну.
— Есть другое объяснение, — произнес он. — И оно может разрушить все здание, которое мы пытаемся возвести. Она мстит не за себя. Она мстит за других. Жена Ёсты Рунфельдта мертва. Жена Эужена Блумберга непричастна, в этом я уверен. У Хольгера Эриксона женщины нет. Если это месть, и если преступник — женщина, то она мстит за других. Это невероятно. Но если это так, то мне никогда не приходилось сталкиваться ни с чем подобным.
— Может, она не одна? — неуверенно предположила Анн-Бритт Хёглунд.
— Ангелы-убийцы? Целая группа женщин? Секта?
— Нет, вряд ли.
— Ты права, — согласился Валландер. — Вряд ли.
Он опять сел.
— Я бы хотел, чтобы теперь ты сделала иначе, — сказал он. — Обдумай все еще раз. И потом представь мне доказательства, что это не женщина.
— А не лучше ли подождать, пока не узнаем больше о смерти Блумберга?
— Может, и лучше, — ответил Валландер. — Но боюсь, у нас нет времени.
— Думаешь, это повторится?
Валландеру хотелось говорить начистоту. Он ответил не сразу.
— Здесь нет начала, — сказал он. — По крайней мере, различимого. Значит, может не быть и конца. Возможно, это повторится. А мы даже не знаем, в каком направлении искать.
Больше они ни к чему не пришли. Валландер сидел как на иголках от того, что ни Мартинсон, ни Сведберг до сих пор не позвонили. Потом он вспомнил, что его номер заблокирован. Он связался с коммутатором. Но ни от Мартинсона, ни от Сведберга никаких сообщений не было. Валландер попросил соединить их с ним, если они объявятся. Но только их, больше никого.
— Взломы, — вдруг сказала Анн-Бритт Хёглунд. — В цветочном магазине и дома у Эриксона. Как взломы укладываются в общую картину?
— Не знаю, — ответил Валландер. — И кровь на полу. Я было решил, что нашел объяснение. А теперь уже не знаю.
— Я думала об этом, — сказала она.
Валландер заметил ее нетерпение. Он кивнул ей, чтоб она продолжала.
— Мы говорим, что надо выделять факты, — начала она. — Хольгер Эриксон заявляет о взломе, при котором ничего не украдено. Почему же он тем не менее обратился в полицию?
— Я тоже об этом думал, — сказал Валландер. — Возможно, он испугался, что кто-то проник в его дом.
— В таком случае, это укладывается в общую схему.
Валландер не сразу понял, что она имеет в виду.
— Может быть, его только хотели припугнуть. А не обворовать.
— Первое предупреждение? — спросил Валландер. — Я правильно тебя понял?
— Да.
— А цветочный магазин?
— Ёста Рунфельдт выходит из квартиры. Или его выманивают. Или же он ранним утром спускается на улицу к такси. Он бесследно исчезает. Может быть, он пошел в магазин? Это заняло бы всего лишь несколько минут. Сумку он мог оставить за дверью. Или взять с собой. Тяжелой она не была.
— Зачем ему понадобилось идти в магазин?
— Не знаю. Может, забыл что-нибудь.
— Думаешь, на него напали в магазине?
— Я знаю, это не лучшая версия. Но я все же о ней думала.
— Эта версия ничем не хуже других, — ответил Валландер.
Он посмотрел на нее.
— А мы вообще проверяли: может, кровь на полу — кровь Рунфельдта?
— Кажется, не проверяли. Если так, то это я виновата.
— Если начать разбираться, кто виноват в ошибках, допущенных во всех полицейских расследованиях, то про все остальное придется забыть, — возразил Валландер. — Следов этой крови, конечно, не сохранилось?
— Я спрошу Ванью Андерсон.
— Хорошо. Нужно это проверить. Чтобы знать наверняка.
Анн-Бритт Хёглунд встала и вышла из комнаты. Валландер устал. Несмотря на плодотворный разговор, его беспокойство увеличилось. Они были все еще невероятно далеко от центра. Ходу расследования по-прежнему не хватало силы тяжести, чтобы принять нужное направление.
В коридоре кто-то раздраженно повысил голос. Валландер стал думать о Байбе. Но усилием воли постарался переключиться на расследование. Но вместо этого увидел перед собой собаку, о которой мечтал. Он встал и вышел за кофе. Кто-то спросил его, не напишет ли он заключение о допустимости названия «Друзья топора» для краеведческого общества. Валландер отказался. Вернулся в кабинет. Дождь перестал. Толстые облака неподвижно повисли над водонапорной башней.
Зазвонил телефон. Это был Мартинсон. Валландер попытался по его голосу понять, не произошло ли что-то важное. Но ничего такого не услышал.
— Сведберг только что вернулся из Лундского университета. Похоже, про Эужена Блумберга можно немного грубо сказать, что он сливался со стеной. Особо выдающимся исследователем в области аллергии он не был. Каким-то образом, и довольно, надо сказать, сомнительным, он связан с детской больницей в Лунде, но как ученый давным-давно остановился в развитии. Уровень его исследований был самый элементарный. Так, по крайней мере, утверждает Сведберг. Но, с другой стороны, что может знать Сведберг об аллергии на молоко?
— Продолжай, — сказал Валландер, не скрывая нетерпения.
— Я не понимаю, как у человека может не быть совершенно никаких интересов, — сказал Мартинсон. — Он, похоже, только и занимался, что своим проклятым молоком. Больше ничем. Кроме, правда, одной вещи.
Валландер ждал.
— Кажется, у него была женщина на стороне. Я нашел несколько писем. Всплывают инициалы К.А. И самое интересное: она ждала ребенка.
— Как ты это узнал?
— Из писем. Из последнего письма ясно, что срок беременности уже подходил к концу.
— Каким числом датировано письмо?
— Никакой даты не указано. Но она пишет, что смотрела по телевизору фильм, который ей понравился. Если я не ошибаюсь, его показывали примерно месяц назад. Но это мы, конечно же, выясним более точно.
— А ее адрес?
— Адреса нет.
— И не ясно даже, из Лунда ли она?
— Нет. Но она наверняка из Сконе. Она употребляет некоторые характерные обороты.
— Ты спрашивал про нее у вдовы?
— Как раз это я хотел у тебя узнать. Это нормально? Или лучше подождать?
— Поговори с ней, — ответил Валландер. — Мы не можем ждать. К тому же, у меня есть твердое чувство, что она сама об этом знает. Нам нужно имя и адрес этой женщины. И как можно быстрее. Когда узнаешь что-нибудь, сразу же сообщи мне.
После разговора Валландер остался сидеть, не убирая руки с телефона. Ему стало не по себе. Слова Мартинсона что-то ему напомнили.
Что-то, связанное со Сведбергом.
Но он никак не мог вспомнить, что именно.
Он ждал звонка Мартинсона. В дверях показался Хансон и сказал, что они уже сегодня вечером постараются разобрать часть эстерсундских документов.
— Одиннадцать килограммов, — добавил он. — Это просто так, к сведению.
— Ты что, их взвешивал? — удивленно спросил Валландер.
— Нет, не я, — ответил Хансон. — Взвесили на почте. «Одиннадцать килограммов триста граммов от полицейского управления Эстерсунда». Сказать, сколько это стоило?
— Лучше не надо.
Хансон исчез. Валландер чистил ногти. И думал о черном лабрадоре, спящем у его кровати. Без двадцати восемь от Мартинсона все еще ничего не было. Позвонил Нюберг и сообщил, что собирается домой.
Валландер не понял, что он хотел этим сказать. Что в случае чего его можно найти дома? Или что его не следует беспокоить?
Наконец позвонил Мартинсон.
— Она спала, — сказал он. — Я не хотел ее будить. Поэтому так долго.
Валландер ничего не ответил. Сам бы он, не задумываясь, разбудил Кристину Блумберг.
— Что она сказала?
— Ты оказался прав. Для нее не секрет, что у мужа были любовницы. Эта — не первая. Он и раньше изменял ей. Только она не знала, с кем. Инициалы К.А. ей ни о чем не говорят.
— Ей известно, где живет эта женщина?
— Сказала, что нет. Я склонен ей верить.
— Но она же, наверное, знала, куда он уезжает?
— Я ее спросил. Она не знала. К тому же, у него не было машины. Даже водительских прав.
— Значит, эта женщина живет где-то поблизости.
— Я тоже об этом подумал.
— Женщина с инициалами К.А. Надо ее найти. Отложи на время все остальные дела. Бирк там?
— Он уехал в полицейское управление.
— А где Сведберг?
— Он собирался встретиться с человеком, который, якобы, ближе всех знал Блумберга.
— Пусть выяснит, кому принадлежат инициалы К.А.
— Я не уверен, что смогу его найти, — ответил Мартинсон. — Он забыл свой телефон у меня.
Валландер выругался.
— Вдова наверняка знает, кто был лучшим другом ее мужа. Передай это Сведбергу.
— Попробую что-нибудь сделать.
Валландер повесил трубку. Ему почти удалось совладать собой. Но было все равно слишком поздно. Вдруг до него дошло, что именно он забыл. Он разыскал номер полицейского управления в Лунде. Ему повезло, и он почти сразу же нашел Бирка.
