Помимо упомянутых Гольдмана и Красницкого, у Конышева работала секретарь Людмила, главный бухгалтер Ирина Семеновна, парочка-тройка часто меняющихся мелких риелторов нижнего звена, а также приходящий юрист, которого вызывали по мере надобности его услуг. Словом, штат небольшой, каждый сотрудник находился на своем месте, и, несмотря на отдельные недостатки каждого из них, в глубине души Конышев был уверен — он не хочет ничего менять. Для него, как человека, ценящего стабильность, даже текучка среди младшего состава была неприятным моментом. Он подумывал над тем, чтобы увеличить доход начинающих риелторов, но потом решил, что это не эффективно: как ни крути, а новичкам не обойти таких опытных работников, как Красницкий, и уж тем более таких мастодонтов, как Гольдман. А амбиции молодых никуда не денешь, они мечтают о перспективах, стараются использовать свой возраст по максимуму, чтобы достичь высокого социального статуса и желательно побыстрее. Вот и не задерживаются в компании Конышева, где им в ближайшее время никак не светит занять высокое положение.
Вот с месяц назад опять ушла девушка, проявившая себя весьма толковой и активной, и на ее место пришлось брать новенькую. На первый взгляд вроде бы эта Надя и ничего, с работой справляется, клиентов находит, две сделки успешно заключила. А дальше — кто его знает… Если окажется, что бестолковая, то держать ее — себе в убыток, придется расставаться. Если же проявит себя успешной, сама уйдет через какое-то время. Словом, куда ни кинь — всюду клин. Пока что Конышев не видел возможностей изменить положение, и приходилось мириться с ситуацией.
Виктор Станиславович поймал себя на мысли, что в последнее время ему много с чем приходится мириться, и это касается не только работы. Взять, к примеру, его личную жизнь. Точнее, то, что от нее осталось. Бывшая жена, с которой Конышев развелся около восьми лет назад, причем по ее инициативе, продолжает испытывать его терпение. Тогда, почти девять лет назад, все получилось не слишком красиво, а сейчас и того хуже. Но сейчас вспоминать об этом не ко времени, и Виктор Станиславович вернулся к невеселому рассказу о событиях, происходивших в его офисе в последние недели.
После случая с Тарановым — сделка с ним, кстати, так и не состоялась, несмотря на все уловки Гольдмана, — произошло еще несколько «обломов». Один касался продажи жилой квартиры, второй — помещения под рок-клуб. Похожая ситуация — клиенты, осмотрев помещения и оставшись довольными, вдруг в самый последний момент перед совершением сделки отказались от покупки, сказав, что нашли другой вариант…
Нет, всякое, конечно, бывало за время работы. И сделки срывались, и клиенты уходили из-под носа… Но чтобы три случая подряд? Такого не было. И интуиция подсказывала Виктору Станиславовичу, что тут дело нечисто. Кто-то явно копает именно под него.
Но если риелтором он был неплохим, то навыками сыщика не обладал совсем. И вообще, привык считать, что каждый должен заниматься своим делом. То есть ему нужен был профессионал. И, перебрав в голове всех своих знакомых, Конышев остановил выбор на генерал-лейтенанте Орлове. Он, конечно, понимал, что сам Орлов вряд ли станет заниматься его проблемами, но, имея в подчинении целое управление оперов и следователей, разумеется, сможет найти подходящего человека. Таким человеком оказался Лев Иванович Гуров…
…Гуров сидел, молча склонив голову с начинающими седеть висками, Конышев выжидающе смотрел на него.
— Ну и что вы от меня хотите? — спросил полковник.
— Как что? — растерялся директор конторы. — Разобраться в этом вопросе!
— Боюсь, что я ничем не смогу вам помочь, — скептически покачал головой Лев. — Не мой курятник. То есть все эти внутриструктурные «непонятки» — не по моей части. Я даже не представляю, что реально могу сделать для вас. Скорее всего, это кто-то из ваших конкурентов перебивает у вас клиентов, вот и все. Если тут вообще есть чье-то вмешательство.
— Но вы можете завести дело? — не отставал Конышев.
— Конечно, нет! — пожал плечами Гуров. — На каком основании? Никакого состава преступления пока не видно. Вы же не можете с уверенностью утверждать, что кто-то намеренно строит против вас козни! Кроме того, вы не можете никого конкретно назвать, кто мог бы стоять за этим. Вам угрожали? Нет. Что мы имеем в действительности? Мы имеем ряд сорванных сделок, от совершения которых отказались ваши клиенты. Вот и все. А они имеют полное право не соглашаться приобретать ваши помещения. Вы, что же, хотите, чтобы я предъявил претензии этому самому Таранову и остальным? Это просто смешно!
— Разумеется, вы правы! — кивнул Конышев. — Я, собственно, предполагал, что вы так и отреагируете…
— А как я еще могу отреагировать? — удивился Гуров. — Могу лишь посоветовать вам навести справки в вашей среде — может быть, кто-то в курсе того, что некие нечистоплотные люди переманивают у вас клиентов. Но даже если выяснится, что это так, я не смогу привлечь их к ответственности. Просто потому что нет такой статьи, понимаете? Они имеют такое же право искать клиентов и совершать сделки, как и вы. Понятия «личный клиент» в юриспруденции не существует.
— Я знаю, я знаю! — с жаром подхватил Конышев и даже приподнялся на стуле. — Но я просто хотел, как бы это выразиться, обратиться к вам не совсем… официально. Хочу выяснить, кто за этим стоит! Я не собираюсь добиваться, чтобы этих людей упекли за решетку. И, уже тем более, не хочу вешать на вас «глухаря», как у вас говорится…
Лев с трудом подавил улыбку. Повесить на него «глухаря» у Конышева все равно бы не получилось, ибо для возникновения такового нужно официальное нераскрытое дело. А такого дела в случае с Конышевым просто не может быть.
— Помогите мне, пожалуйста, — продолжал тем временем Виктор Станиславович. — Ведь у вас для этого гораздо больше возможностей. Мне просто нужно знать, кто решил меня потеснить! Поверьте, дальше уже я разберусь сам!
— Замечательно! — прокомментировал Гуров. — Вы потом в криминал вляпаетесь, верша самосуд, а я еще вам в этом поспособствую!
— Ну что вы говорите, какой криминал! — укоризненно блеснул очками Конышев. — Для решения своих проблем я выберу исключительно цивилизованные методы. Я вообще считаю, что всегда можно договориться. Люди должны уметь договариваться! Вот и с вами, думаю, это будет возможно. Вы поможете мне, а я — вам. Петр Николаевич жаловался, что у вас кабинет в плохом состоянии и что нужно помещение для хранения вещдоков, — поможем! Есть очень удобный склад, за вполне доступную цену, и я даже еще готов скинуть процентов пятнадцать от стоимости… Петра Николаевича такое предложение определенно заинтересует!
«Петра Николаевича, похоже, в последнее время интересуют только финансовые нужды управления, — недовольно подумал Гуров. — Ему впору переквалифицироваться в завхозы — у него отлично получается торговаться и выклянчивать нужные средства! А Конышев не так прост, как кажется! Не зря так ловко ввернул имя Петра Николаевича — знает, кто генерал, а кто подчиненный! Я еще поговорю с Петром на эту тему!»
Он задумчиво посмотрел на Конышева, потом на часы — лимит, отведенный для беседы с директором риелторской конторы, давно был превышен, и поднялся из-за стола:
— Ладно, Виктор Станиславович, я попробую что-нибудь сделать.
На лице Конышева отразилось облегчение.
— Вот и хорошо! Я же говорю — люди должны уметь договариваться. Вот, возьмите, так сказать, аванс… — Он достал из кармана конверт и положил на стол, однако Гуров решительно покачал головой:
— Это вы лучше Петру Николаевичу адресуйте. А мы уж с ним сами потом договоримся.
Конышев удивился, неуверенно посмотрел на конверт и медленно проговорил:
— Не знаю, не уверен, что это правильно. — Но конверт все-таки положил обратно в карман. — Да! — спохватился вдруг он. — Я же не сказал вам адреса нашей конторы. Записывайте!
Гуров, уже надевавший плащ, обернулся к нему с вопросом:
— Зачем он мне?
— Ну как же! Вы, наверное, захотите побеседовать с моими коллегами… Хотя бы с главными — Гольдманом и Красницким.
— Да зачем мне ваши Гольдман с Красницким! Вы лучше дайте мне координаты всех клиентов, которые разорвали с вами сделки. Ну а заодно и координаты конкурирующих фирм. Если и начинать копать, то с этого конца. Можете сейчас не напрягаться, завтра утром позвоните и продиктуете мне по телефону. Вот моя визитка, — протянул Конышеву белый прямоугольник Лев и взялся за ручку двери.
Конышеву ничего не оставалось, как выйти в коридор. Они вместе спустились по лестнице, и по дороге Виктор Станиславович еще пытался что-то объяснять Гурову, но полковник слушал вполуха. Он уже переключился мысленно на встречу с женой, и заниматься проблемами директора конторы ему было совершенно неинтересно. Для этого есть завтрашний день. Поэтому на улице сразу же сел в свой автомобиль, коротко попрощавшись. Виктор Станиславович, несколько, казалось, разочарованный, постоял немного, глядя вслед скрывшемуся за поворотом автомобилю, после чего сел в свой «Лексус» и поехал домой.
