— Обкакались, господа хорошие, — подвел итог генерал Орлов. — И контрразведка, и розыск, я не делю на ваших и наших, мы с тобой, Паша, обыкновенные говнюки. Ты как полагаешь, пацан, что крутился у машины, из банды или посторонний?
— Не знаю, не думал, Петр Николаевич, — ответил Кулагин.
— Боевик, — уверенно ответил Гуров. — Наше производство, лично изготовили.
— Это как понимать? — спросил Рыгалин, генерал контрразведки. — Его мать родила, отец воспитал. Я попрошу тут политику не вмешивать.
— Согласен, никакой политики, обыкновенный бандитизм, — спокойно ответил Гуров. — Он в футбол должен гонять, а мы из него бандита изготовили. Три свидетеля говорят о его мертвых глазах. Парень в цирке их приобрел или мама таким родила? Мы его таким изготовили, вот ты, генерал, и я.
— Прошу не “тыкать”, не забывайтесь, полковник!
— Я забуду, плевать, кадры запишут навечно...
— Заткнитесь! — Орлов хлопнул ладонью по столу. — Что мне министру докладывать?
— Упустили из-за разгильдяйства служб, — громко сказал Станислав. — Не станем же мы на старости лет врать?
— Простите, Петр Николаевич, у нас имеется свой план действий, — Рыгалин, который был в равной должности с Кулагиным, но как более опытный аппаратчик подмял Пашу и завладел инициативой.
— Так, прекрасно! Секретарь, занесите в протокол, контрразведка желает работать самостоятельно.
— Не желает, а вынуждена, — поправил генерал.
— Раз так, то поясните, пожалуйста. Почему вынуждена? Вы не исключаете утечку информации?
— Не исключаю. Ваши офицеры общались в Шереметьеве с блатными.
Орлов прыснул в кулак, его широкое лицо налилось кровью. Генерал еле удерживался, чтобы не расхохотаться. Наконец он справился с собой:
— Грустно слышать, что вы это заметили. Я им всыплю, конспираторы хреновы. А вам, сообщу по секрету, оперативник получает от налогоплательщика деньги именно за общение с преступным элементом. Ну ладно, пошутили и хватит. Кто имеет свой план, свободен, к вечеру доложить результаты.
Двигая стульями, несколько смущенно прощаясь, половина оперативников ушли. Орлов заметил Кулагина, удивился:
— Паша, а ты чего?
— У меня плана нет, хочу чужие секреты послушать.
— Ну-ну, — одобряюще сказал Орлов. — Ничего нового ты не услышишь, а бредятину, если она у господина Гурова имеется, он от стеснительности мне один на один сообщит.
— Отчего же, Петр Николаевич, — ответил Гуров. — Могу публично. Необходимо заглянуть в госпитали.
— Или в ясли? — насмешливо прищурился Орлов.
— Ну, зачем же... Преступники сделали дело и легли на дно. Где это дно?
— Вот-вот, — подзадорил Орлов. — Где же?
— Судя по их почерку, — невозмутимо продолжал Гуров, — они не просто бандиты. Чувствуется военный опыт. Может — афганцы? Имеют право на специальное лечение. Я не прав?
— Перспективно, — согласился Орлов.
— На такую работу следует направить Гришу Котова. Он человек упорный и терпеливый. Орлов почесал лысеющую макушку:
— Ну-ну. У кого чего?
— Нечего и думать, Петр Николаевич, — сказал обычно молчавший Нестеренко. — Таксисты. Они каждую машину в лицо без номера знают. А главный там Яша Врубель. А Яша станет говорить только с Львом Ивановичем.
— Согласен, Валентин. Это самое серьезное, что у нас имеется. Плохо, что снова Лев Иванович... Признаться, он мне изрядно надоел, — Орлов взглянул на Гурова, вздохнул, повернулся к Крячко.
— Станислав?
— После похищения самая серьезная проблема — место содержания заложников. Это сложный вопрос. Как их ни переодевай, они иностранцы. Ни в какой санаторий не сунешься, нужны частные квартиры.
Зазвонил телефон, Орлов снял трубку.
— Орлов слушает. Понял. Как? Гуров выезжает. Гуров поднялся, одернул пиджак, привычным движением поправил галстук.
— Павел, тебя касается в первую очередь. Убит генерал Костылев, — сказал Орлов. — Найден в машине, у кладбища.
— Этого-то за что? — Кулагин перекрестился. — В жизни ничего не делал. Странно как-то...
* * *
Из машины воняло. Гуров понял, что трупу уже дней пять. Вокруг кольцом стояли автоматчики. Гуров посторонился, пропуская Кулагина. Сержант неожиданно взял удостоверение генерала в руки, начал рассматривать.
— Неграмотный? — поинтересовался Гуров. Подлетел капитан, козырнул Кулагину, указал на Гурова:
— Посторонних приказано не пускать.
— Вот и уйди отсюда, капитан! Не доводи до греха! — повысил голос Павел.
Появился генерал Рыгалин, еще недавно убеждавший Орлова, что имеет свой план раскрытия, спросил раздраженно:
— Паша, зачем ты привел милицию? Сами не обойдемся?
— Кто обойдется? Остынь! Кто раскрывать станет? Ты или я?
— У нас есть следователи, оперативники...
Кулагин сорвался:
— Были! — закричал он. — Менты хоть часть профессионалов сохранили, а мы ни хера! Я тебе профессора привел, ты в ножки поклониться должен... И убери этого дурака с ружьем! — Павел оттолкнул сержанта.
В машине ничего заслуживающего внимания не обнаружили. В техпаспорте и водительском удостоверении стояла фамилия: “Чугунов”, Павел перехватил насмешливый взгляд Гурова, буркнул: “Прикрытие, как ты понимаешь. Только вот на хер оно ему понадобилось?”
Гуров не любил проводить осмотр места преступления. Когда приезжала бригада с Петровки, то сыщик хотя бы знал кого-то, сейчас суетились чужие люди. Гуров обратил внимание на высокого сутулого человека в массивных очках. Он молча смотрел на происходящее.
— Здравствуйте, — сказал, подходя, Гуров. — Что же вам так не нравится? Судя по вашему возрасту, вы видите не первый труп в своей жизни.
— В моей жизни многого не хватало, только не трупов, — ответил врач.
— Отчего умер этот человек? — спросил Гуров. Врач снял очки, протер их, снова надел, затем сказал:
— Вы знаете, что без вскрытия...
— Конечно знаю, доктор. Но я не прошу у вас заключение, мы с вами просто разговариваем.
— Более чем странный вопрос. — Врач был явно доволен начавшимся разговором. — Имеется труп с колото-резаной раной в шее. Что вам еще требуется?
— Ваше мнение.
— Видно, вы давно в розыске.
— Так, пару лет, — ответил Гуров и посмотрел на врача с большим вниманием.
— В качестве предположения могу сказать, что человека убили ударом ножа. Бил профессионал высокого класса. И даже не пытался скрыть свой профессионализм.
— Вы сообщили ваши предварительные заключения?
— Зачем? Здесь они никого не интересуют.
— Обижаетесь, уважаемый, — Гуров нашел взглядом Кулагина и окликнул: — Паша! — Когда Кулагин подошел, Гуров сказал: — Доктор, не откажите в любезности, повторите генералу свой рассказ. Он мне показался крайне интересным.
...Отпечатки на руле явно принадлежали Костылеву. Других не нашли ни на ручках дверей, ни на стекле.
— Странно, не осталось ничего... — заметил эксперт.
— Ничего странного, — Гуров посмотрел на доктора. — Работал профессионал, вот и все.
Когда труп увезли, а “жигуль” погрузили на эвакуатор, к Гурову подошел недавний сержант, начальник караула.
— Извините, товарищ полковник, я ведь не знал... — произнес застенчиво. — Служба, сами понимаете...
— Прощен, ступай, — улыбнулся Гуров.
— Я тут бумажку подобрал... — сержант полез в карман камуфляжной куртки. — Хотел отдать своим, да они какие-то неприступные, рот боишься открыть.
— Правильно боишься. Ты служишь в специальном войсковом подразделении и должен знать: на месте совершения преступления трогать ничего нельзя! — непримиримо сказал Гуров. — Что за бумажка?
Сержант протянул визитную карточку. “Чугунов Семен Калистратович, директор бюро путешествий”. На обороте косым выработанным почерком был записан телефон. Гуров с трудом сдержал восклицание. Эти телефоны ему ли не знать? Это же родная Огаревка, черт бы ее взял! Генерал Зотов, будь он неладен! Ему-то что понадобилось в Федеральной Службе Безопасности?
Гуров только вернулся в кабинет Орлова, как на приставном столике зазвонил телефон. Орлов снял трубку:
— Слушаю вас, Василий Семенович. Понял, — провел ладонью по лацкану штатского пиджака. — Разрешите прибыть в штатском? Объясните министру, что вы застали меня в момент выезда в город. — С минуту Орлов слушал со скучающим видом, потом спокойно ответил: — Объясните, мы не штабные чиновники, а оперативники. Если министр никуда не торопится, я могу переодеться. Слушаюсь! — Он положил трубку, повернулся к Гурову. — Дело на контроле у Президента. Сейчас у министра посол Азербайджана. Иду на выволочку, ты сидишь здесь, думаешь. Телефоны — на секретаря.
Гуров, волнуясь, показал находку. Орлов с недоумением повертел визитку в пальцах, поднял скучающий взгляд. За нарочитой скукой проглядывала явная растерянность.
