Джозефина Белл - Всевидящее око

— Здесь не хватает нескольких страниц, — сказал суперинтендант, отрываясь от блокнота. — В чем дело?

— Ну… — неуверенно начал Дэвид, вспомнив судьбу рисунка художественного критика. Но прежде чем он нашелся, Том наклонился вперед и вклинился в разговор.

— Страницу с портретом миссис Уинтринхэм забрал Дэвид, еще одну он взял для одного врача, своего знакомого. На третьем рисунке был изображен один человек, которого я… мы не знаем. Мой приятель, с которым мы снимаем студию, вырвал его, потому что он ему не понравился.

Дэвид не стал его перебивать и взял блокнот у Митчела. Все наброски были на месте, вот только непонятно, откуда появился оторванный край страницы. Когда Уинтринхэм вырывал рисунки Джил и Симингтона-Коула, его не было. Дэвид, правда, помнил, что последний раз портрет Берка, который он видел еще на выставке, отсутствовал, а теперь рисунок критика был в блокноте. Уинтринхэм вернул его полицейскому.

— Спасибо, — сухо заметил Митчел. — Как я понял, там теперь чего-то не хватает.

— Нет, — сказал Дэвид, не желая вдаваться в объяснения.

— Это Берк, — заметил суперинтендант, поворачивая блокнот к Тому и внимательно наблюдая за его реакцией. — Очень похож на фотографии, которые я получил, и даже больше того. На этом рисунке все внимание сосредоточено на его глазах, не так ли?

Лицо Тома побледнело, но выражение лица осталось прежним.

— Я сделал набросок, когда он рассматривал скульптуру. Вот так он смотрит на некоторые вещи… А иногда и на людей.

Последнее признание вырвалось у него как бы против воли. После этого он поджал губы и посмотрел на Митчела.

Суперинтендант не стал отвечать на его реплику. Вместо этого он вернулся к началу и снова начал одну за одной рассматривать страницы, записывая комментарии юноши. Дэвид наблюдал за этим, сверяя его ответы с тем, что ему было известно.

— Привратник в холле, мужчина и женщина, поднимающиеся по лестнице. Эти лица мне кажутся знакомыми.

Он нахмурился и показал им блокнот. Уинтринхэм и Драммонд отрицательно покачали головами. Сидевший позади Митчела сержант Фрейзер заметил:

— Это Сирил и Лили Элис, сэр.

— Кто? — переспросил Дэвид.

— Звезды телеэкрана, — пояснил суперинтендант. — Конечно, я узнал их.

Он перевернул страницу и прочитал надпись под рисунком:

— Две девушки, смотрящие на. Элен Стенфаст.

«Не очень-то уважительно», — подумал Дэвид.

— Госпожа Элен Стенфаст тоже была тогда на выставке? — спросил Митчел.

— Нет. Они рассматривали ее портрет, написанный маслом.

— Понятно. Служитель галереи. А это что за пропуск?

— Симингтон-Коул. Я говорил тебе, — пояснил Уинтринхэм.

— Я вырвал его, чтобы господин доктор мог показать ему. Он намеревался купить этот рисунок.

Дэвид достал из большого конверта лист бумаги и отдал полицейскому.

— Это ведь известный глазной хирург? — спросил тот. — Тот самый, что… — он оставил фразу незаконченной.

— Да.

Слово «глазной» было для них неприятно и граничило с ужасом и отвращением, которое они испытывали в это утро. Полиция также не одобряла поведение Симингтона-Коула в морге.

— Да, — повторил, глядя на Дэвида, Митчел. — Я еще поговорю с ним по этому поводу.

Суперинтендант снова перевернул страницу, и Том назвал имя.

— Кристофер Фелтон. Я уже упоминал о нем. Мы вместе снимаем студию. На следующем листе снова он, со своим знакомым Хью Лэмптоном. Это психиатр.

Митчел окинул взглядом рисунок, кивнул и пошел дальше. На некоторых набросках были изображены группы людей, в одном-двух случаях художник изобразил только лица. Все было очерчено несколькими скупыми выразительными штрихами, что свидетельствовало о прирожденном таланте к рисованию и значительном мастерстве юноши.

— А-а… — сказал Митчел, заинтересовавшись увиденным.

— Кто это?

— Рабочий. Я думаю, один из тех, кто занят на реконструкции. Этот набросок был сделан перед самым уходом. Он пересекал холл.

— Когда это случилось?

— Точно не знаю. Около шести.

— Куда он направлялся?

— Ради Бога! Я уже сказал, что он пересекал холл. В это время я рассматривал репродукции почтовых открыток. Его даже не было рядом со мной.

— Хорошо. Не стоит так нервничать.

Том осекся. Дэвид посмотрел на него и неодобрительно покачал головой. Митчел снова показал блокнот сержанту Фрейзеру.

— Кого-нибудь узнали? — тихо спросил Уинтринхэм.

Суперинтендант проигнорировал его вопрос и обратился к молодому человеку.

— Я хочу попросить оставить мне этот блокнот на пару дней.

— Хорошо, — не колеблясь, согласился Том.

— Что-нибудь заметил? — снова спросил Дэвид, когда сержант ушел с блокнотом.

— Возможно, — суперинтендант встал, и стало понятно, что их встреча подошла к концу. Но когда он провожал их к выходу из здания, Том шел впереди, а Митчел привлек к себе Уинтринхэма и тихо Сказал:

— Если только я не ошибаюсь, или же твой друг не столь фотографичен в своем искусстве, как это кажется, тот парень в рабочей одежде наш старый знакомый. Очень старый, надо сказать. Когда мы узнали про тот очищенный сейф в галерее, я сразу подумал о нем. Это может оказать нам помощь.

Из Скотланд-Ярда Дэвид отправился в госпиталь Святого Эдмунда. Том Драммонд отказался от предложения составить ему компанию, хотя его студия близ Монингтон Крессент находилась недалеко от больницы.

— Сейчас я туда не собираюсь, — нелюбезно заметил он, когда Уинтринхэм сказал ему об этом.

— Извини, этим утром я надеялся увидеться с Симингтоном-Коулом или даже в понедельник. Он со среды уехал на какую-то конференцию. Кажется, в Париж.

— Здесь нет никакой спешки, — сказал Том. — Ему может потребоваться время, чтобы принять решение. Возможно, захочет показать его кому-нибудь, мало ли что.

— Хорошо. Я передам ему.

Они расстались. Дэвиду стало ясно, что Том совсем не спешит покончить с их совместным бизнесом, и это могло происходить по разным причинам. Хотя было очевидно, что юноша отвергал саму идею покровительства над ним, на практике он был не прочь воспользоваться преимуществами, которые тот мог ему дать. Затягивая эту историю с Симингтоном-Коулом, Том будет поддерживать связь с Уинтринхэмами. Было ли это только ради искусства? Или разгадка была в том, что Дэвид был другом Митчела?

Митчел. Дэвида раздражало, что тот оставил блокнот у себя. Ему самому хотелось еще раз перелистать его. Эти вырванные страницы. Сколько из них было на месте, когда блокнот впервые оказался в его руках? Том вырвал портрет Симингтона-Коула, а он сам так же поступил с наброском Джил. Они обнаружили оторванный край страницы, которую вырвал его приятель Фелтон, когда порвал безобидный портрет Освальда Берка, сделанный им в галерее. Только в Хэмпстеде Том сказал, что сделал это сам. В этот момент было трудно установить, какая история была ближе к правде. Это составило три страницы, а сегодня утром в кабинете Митчела в блокноте не хватало уже пяти. Ну, юноша волен вырвать все свои неудачные работы. Без всякой причины. Только было странно, что он дорисовал портрет Берка в самом конце первоначальной серии. Это случилось после его визита в Хэмпстед, а значит, после смерти критика. На память, что ли? От этого мог измениться и сам характер рисунка. Пока Том не знал, кого он изображает, рисовал Освальда, как всех остальных, слегка подчеркнув его индивидуальность. После того как это стало ему известно, Драммонд изобразил его с этим пронизывающим душу взглядом. Скорее всего, это произошло пару дней спустя. К этому времени его взгляд потух и глаза закрылись. Этот факт был очень неприятным, если не сказать зловещим.

В субботнее утро работы у Дэвида почти не было, ни лекций, ни показательных осмотров пациентов. Он решил некоторые административные вопросы, дал указание секретарше разобраться с делами на следующую неделю, заглянул в лабораторию, чтобы перекинуться парой фраз с группой энтузиастов, работавших, не обращая внимания на время, и проконтролировать работу одного ленивого сотрудника, за которым приходилось постоянно следить день и ночь. Проверив их работу, указав на возможные затруднения и пути их преодоления, Уинтринхэм покинул медицинскую школу и отправился в госпиталь.

Главной целью его визита был Симингтон-Коул. Со слов персонала ему стало известно, что тот еще не уходил с работы, и, следовательно, хирурга нужно было искать в глазном отделении.

После отсутствия на конференции и несмотря на свое поспешное возвращение, а возможно, благодаря ему, он захочет проверить, как себя чувствуют его пациенты.

Окруженный группой довольно респектабельного вида, но уже порядком уставших коллег, Симингтон-Коул рассматривал сетчатку своего пациента. Склонившись к голове жертвы и придерживая инструмент у своего собственного глаза, хирург сосредоточенно наблюдал, показывая, в каком направлении ей следует направить взгляд. Эта процедура продолжалась уже довольно долго. Ни студенты, ни его ассистент ничего для себя интересного видеть не могли и поэтому переминались с ноги на ногу, обмениваясь красноречивыми взглядами, подмигивали, гримасничали, но не осмеливались нарушить тишину. Дэвид присоединился к группе и внес в ее ряды некоторое оживление. Один зритель уже исчерпал возможность своего терпения и на цыпочках направился к выходу, за ним увязалась еще пара студентов. Ситуация начинала выходить из-под контроля.