Кофе стал горьким, Гуров отставил чашку. Но Яшин только уехал... У Кобры рюкзака еще нет. Переносное взрывное устройство, безусловно, имеется на вооружении спецназа... Хорошее настроение улетучилось, у Гурова снова разболелась голова.
Станислав Крячко составил список театров, показывающих спектакли для детей, начал по памяти записывать знакомых оперативников, созваниваться, договариваться с начальством. Начальники упирались, некоторых пришлось припугнуть разговором, а то и встречей с генералом Орловым.
В десять утра в кабинете Крячко было не протолкнуться, и, хотя Станислав принес десяток стульев, сыщики еле разместились, уселись на ничейный стол, сидели по двое на одном стуле. Большинство знали друг друга, радостно здоровались, сколько лет не виделись, вспоминали, кого уже нет в живых, сетовали на возраст и здоровье.
Собравшиеся никак не походили на орлов-сыщиков, самые затрапезные мужчины среднего и старшего возраста, в потертых костюмах, немодных куртках, так, среднее звено чиновников районного масштаба.
– Станислав, ты постарше никого не нашел?
– Похоже на слет выпускников школы.
– Скорее сходка авторитетов.
– Скажешь! Авторитеты собираются в банкетном зале, а не сидят на одной половинке костлявой жопы.
– Привет, спасибо, что пришли, – сказал Крячко, который чувствовал себя не очень уверенно, так как большинство собравшихся были старше его по возрасту, больше проработали в розыске. – Собрал вас не я, а Гуров, который лежит в госпитале. Лев Иванович просит вас о помощи.
– Он живой?
– Лева опять подставился?
– Всегда ему больше всех надо!
– Хватит трепаться, таких сыщиков во всей России на пятерне пересчитать можно.
– Лев Иванович чувствует себя нормально, велел кланяться. Вы мужики сообразительные, понимаете, раз Гуров созвал, дела хреновые.
В кабинет протиснулся генерал Орлов; кроме Крячко, который сидел лицом к двери, начальника главка никто не видел.
– Требуется срочно разыскать одного человека. Каждый из вас получит по объекту, я также отправлюсь, если что, звоните начальнику главка.
– Генерал-лейтенант сидит на телефоне, готов с каждым потрепаться за жизнь, – сказал кто-то.
– Он готов и потрепаться, а в случае удачи немедля напишет рапорт на имя министра, – сказал Орлов.
Сыщики повернулись, начали вставать, здороваться, Орлов чуть поднял руку, сказал:
– Слушайте Станислава, он объяснит, как и что. Я буду на телефоне, звоните, – и бесшумно вышел.
– Запоминайте, кто куда пойдет, кого следует искать, как действовать. – Крячко подробно объяснил задачу, повторил о мерах предосторожности, подчеркнул трижды, что главное – не расшифровываться.
– Ну а коли столкнешься и расшифруешься? – спросил пожилой, седой опер. – Всякое случается.
– Глуши и в наручники, – ответил Крячко.
– А шарахнешь не того?
– Будто не знаешь, с тобой, как обычно.
– Стрелять?
– Мужики, в первый раз женитесь? – удивился Крячко. – Подстрелишь разыскиваемого – наградят, шарахнешь в постороннего – наградят дважды.
– Станислав, спасибо, что вспомнил...
– Кланяйся Гурову!
Прозвучало еще несколько фраз, и сыщики ушли. Крячко начал убирать стулья.
* * *
Гуров маялся бездельем, не спасали даже любимые “Мушкетеры”. Первым позвонил, конечно, Станислав, справился о здоровье, сообщил, что работает в цирке у Никулина, пока пусто, но некоторые надежды проглядывают. Затем позвонил Орлов, о здоровье не спрашивал, рассказал, что один из сыщиков столкнулся со старым знакомым, находящимся в розыске рецидивистом, который и доставлен на Петровку. У двоих оперов имеются зацепки, два сторожа в указанных ими адресах не проживают, сегодня оба не работают, выходные, но у одного якобы семья, в личность ни одного не видели, сыщики работают.
Снова позвонил Станислав, говорил о постороннем, рассказывал о цирке, хвастался, что познакомился с Никулиным, сообщил новый анекдот. Гуров уловил в голосе друга фальшивые нотки.
– Не крути, Станислав, – выкладывай! – приказал Гуров.
– Дырку от бублика видел? – ехидно поинтересовался Крячко. – Водку не всю выпил?
– Даже не притронулся. – Гуров почему-то обиделся.
– Позже приеду, махну сто грамм, расскажу про дырку подробнее.
Около шести вечера Орлов сообщил, что в двенадцать дня на шоссе в сорока километрах от Ростова “Волгу” с Яшиным и двумя сопровождающими разорвало в клочья. Машина направлялась в Москву. Взрыв был такой силы, что “Жигули”, едущие по встречной полосе, выбросило в кювет.
– Петр, прикажи немедленно проверить в зоне взрыва радиацию! – закричал Гуров.
– Береги голос. Лева. Радиация в норме, но специалисты считают, что количество взрывчатки было рассчитано не на машину, а на дом. Что ты об этом думаешь?
– А я давно не думаю, Петр, – ответил Гуров. – Извини.
– Ладно, – буркнул Орлов. – Тела собрать не представляется возможным, я приказал привезти черепа, проведем необходимую экспертизу. Надо точно знать, кто именно погиб в этой странной катастрофе.
– Ничего странного, генерал, все закономерно.
– Ладно, Лева, поговорим, ты, главное, не кисни. Мы достанем его, успеем, я уверен.
– Хорошо, жду. – Гуров положил трубку, убежденный, что ни в чем Петр не уверен, просто неуклюже успокаивает.
Три человека, участвующие в заговоре, выехали на одной машине и разлетелись на куски. Кобра и люди, стоящие за ним, свидетелей, даже косвенных, не оставляют. Они хотят меня убедить, что взрывчатка до террориста не дошла? Что акция сорвалась? А если это действительно так? Они что, не совершают ошибок, у них не происходит непредвиденных накладок? Для запланированной инсценировки сработано слишком грубо? Реальная жизнь обычно грубее наших представлений о ней.
Рассуждения сыщика были прерваны приездом Крячко. Он появился радостный, возбужденный, свое настроение неумело прикрыл серьезной озабоченностью. Станислав вытащил из кармана и тут же надул огромный резиновый шар, привязал веревочку к дверной ручке.
– Затворнику и мыслителю с праздника жизни! – Он положил на стол фотографию, на которой был запечатлен в обнимку с медвежонком. Они сидели на скамеечке, медвежонок презрительно отворачивался от фальшиво улыбающегося Станислава.
– Не умею фотографироваться. – Он потер замерзшие ладони. – Вроде и парень я искренний и органичный, а на фото плохой клоун или памятник себе. Слово следует держать. – Крячко направился на кухню, достал из холодильника бутылку. – На фронте полагалось, а мы работаем в условиях, приближенных к боевым.
Пока друг выпивал и закусывал, Гуров коротко рассказал о взрыве под Ростовом.
– Конечно, тот факт, что в одной машине находились Яшин, два парня, которые ждали нас в засаде, тебя настораживает. – Станислав убрал бутылку, поставил на плиту чайник. – Тебя всегда и все настораживает. Ты сыщик и не любишь совпадений. А что у любой, даже мощной, но скрытой организации ограниченное количество людей, ты учитывать не желаешь.
– А я ничего и думать о взрыве не хочу. Случаен он или запланирован, нас с тобой это не касается. Мы должны работать, словно ничего не произошло. Потому выкладывай, что у тебя. Каковы результаты у остальных ребят?
– Ты бы их видел, старые, облезлые волки. Затюканные какие-то, мы с тобой от работы на земле оторвались, стали начальниками. Да, ребята... – Крячко вновь потер ладони, приложил к чайнику, быстро взглянул на Гурова и, чувствуя, что друг от столь длинного вступления может сорваться, быстро продолжал: – Отбросив пустую породу, можно сказать, что определены три подходящих человека. В Театр юного зрителя в ноябре поступил на работу мужчина сорока лет, подходящей внешности, по указанному им адресу не проживает, в театре работает сменным сторожем... или пожарным, не поймешь.
Зазвонил телефон, Станислав замолчал, Гуров снял трубку.
– Я сейчас заеду за тобой, на даче Юрченко два трупа, – произнес глухо Орлов.
– Артем? – спросил Гуров.
– Да.
– У меня Станислав на своем “мерсе”. Мы выезжаем, встретимся на месте. Там работает служба безопасности?
– Черт их поймет, кто там работает, сообщил Павел Кулагин из контрразведки, – недовольно бурчал Орлов.
– Мы едем, – сказал Гуров.
* * *
– Пустые хлопоты, – бормотал Крячко, выезжая на проспект. – Ты представляешь, сколько там начальства? И каждый говорит, ходит, пальцем тычет. Нас с тобой просто не подпустят. Они по новому указу сами – могут расследование вести.
– Могут, но не умеют. Они сейчас думают, на кого ответственность свалить. Так что менты в самый раз окажутся. Артем? Кто второй? – рассуждал Гуров.
– Артем что-то раскопал и засветился, когда его убирали, оказался опасный свидетель. Он и есть второй. Думаю, работа этого дошлого майора из охранки.
– Вот это уже не подставка, а чистый прокол, – уверенно сказал Гуров. – А без майора Сухова действительно обойтись не могло. Майор, как я понимаю, в данной игре не король и не ферзь, но ладья – точно.
