— Меня ломало,— ответил тот.— Мне трижды наплевать было на эту дверь!
— Слушайте,— сказал Волков, кивая головой на окно,— а не мог этот любопытный и в день убийства за квартирой наблюдать?
Соловец задумался.
— Знаешь что, Слава,— сказал он,— сходи-ка ты туда на всякий случай, проверь.
— Хорошо,— кивнул Волков.
Он посчитал, на каком этаже находилось окно с биноклем, и спустился на улицу. К счастью, кодовый замок в подъезде дома напротив оказался сломан. Через несколько минут оперативник поднялся по лестнице к нужной квартире. Волков позвонил дверь. Никто не ответил. Он позвонил еще раз Наконец в квартире послышались какие-то звуки. Из-за двери раздался старческий голос.
— Кто там? — услышал Волков. Оперативник показал в глазок удостоверение.
— Старший лейтенант Волков, Уголовный розыск,— сказал он.
Дверь открылась. Офицер увидел старика лет семидесяти в кресле-каталке. Первым заговорил хозяин квартиры.
— Ну, как расследование идет? — спросил старик.
Такого поворота Волков не ожидал.
— Вы, я вижу, за нами следите,— сказал он.
Старик в каталке вздохнул.
— Молодой человек,— заговорил он нравоучительно,— когда вы доживете до моего возраста и уже не сможете самостоятельно передвигаться, вам ничего не останется, как с утра до вечера смотреть в телевизор или в окно... Да вы зайдите.
Старик развернул каталку. Волков вошел в квартиру. Затем он вслед за инвалидом проследовал в его комнату. Квартиру наполняли запахи затхлости и лекарств. Оглядев комнату старика, Волков увидел у окна видеокамеру на штативе.
— Видеокамера? — удивился оперативник. Инвалид улыбнулся.
— Хотите полюбопытствовать? — спросил он. Волков подошел к камере и посмотрел в глазок.
Он увидел окно квартиры Натальи Матвеевой. В нем мелькали оперативники, Сергей Гордеев и понятые. Волков оторвался от камеры и посмотрел на ее хозяина.
— «Сам себе режиссер»? — спросил он.
Старик подкатил свое кресло поближе к офицеру.
— Сын подарил видеокамеру,— сказал инвалид.— Теперь снимаю многосерийный фильм «Жизнь нашего двора».
Волков отметил, что владелец камеры не лишен чувства юмора.
— Скажите,— спросил он,— в день убийства вы тоже снимали?
— Конечно. И в тот день тоже.
Офицер понял, что не зря пришел сюда.
— Значит вы сняли, как произошло убийство?
Старик, очевидно, ждал этого вопроса. Он вздохнул.
— Самое интересное я, как всегда, пропустил,— сказал инвалид.— Отлучился на кухню, у меня чай-ник закипел.
— Что происходило в тот момент, когда вы еще наблюдали за квартирой?
— В том-то и дело, что ничего не происходило. Этот, который в джинсовой куртке, ударил девчонку, она упала. Он что-то взял со стола и вышел.
— А дальше?
— Дальше она встала, подошла к зеркалу, начала прихорашиваться. Тут засвистел чайник. Пока я был на кухне, смотрю — уже милиция, «скорая». Я ведь, знаете ли, делаю все очень медленно.
Волков задумался.
— Можно посмотреть кассету с той записью? — спросил он.
— Пожалуйста.
Старик порылся в секретере и достал кассету. Он отмотал и показал оперативнику интересующий его фрагмент.
— Вы не могли бы дать нам эту кассету на пару дней? — спросил Волков.
— Только с возвратом! — сказал старик.
— Разумеется.
Старший лейтенант положил запись в карман и, простившись с неожиданным свидетелем, пошел обратно в дом Матвеевой.
В квартире убитой манекенщицы только что закончился следственный эксперимент. Понятые были отпущены. Войдя в комнату, где находились оперативники, Волков обратился к коллегам.
— Выйдем-ка на минуту,— сказал он.
Соловец понял, что появившаяся информация не касается ушей Гордеева. Он попросил Дукалиса присмотреть за натурщиком, а сам вместе с Лариным и Волковым вышел на лестничную клетку.
— Ну, что там? — спросил Соловец.
— Там старик-инвалид сидит,— начал объяснять Волков,— с утра до вечера в окно смотрит. Ему видеокамеру подарили, он теперь кино снимает.
— Антониони...— усмехнулся Ларин.
Разговор оперативников происходил между дверями квартир Натальи Матвеевой и Александра Са-пожникова. Сосед манекенщицы в этот момент находился в коридоре. Он чистил ботинки. Услышав из-за двери, о чем говорят милиционеры, Сапожников приник к глазку.
— И что наснимал твой инвалид? Ты видел? — спросил Соловец Волкова.
— Да, посмотрел. Гордеев ее ударил, взял деньги и ушел. После этого она еще жива была.
— А что дальше? — спросил Ларин.
Волков продолжил:
— Дальше старик камеру выключил, пошел на кухню чай пить, а когда вернулся, в квартире уже были «скорая» и милиция.
Ларин вынул из кармана сигареты, предложил коллегам. Оперативники закурили.
— Не мог чай в другое время попить! — сказал Соловец.
— Значит, наша версия — к черту? — стал рассуждать Ларин.
— Ничего подобного,— возразил Волков.— Гордеев как ушел, так мог и вернуться.
— Ладно,— подытожил Соловец.— Поехали в отделение, посмотрим кассету.
Оперативники вернулись в квартиру Матвеевой, где Дукалис стерег подозреваемого Сергея Гордеева.
— В чем дело, ребята? — спросил он.
— Все в порядке, по дороге объясним,— успокоил коллегу Соловец.
Гордеев в сопровождении двух милиционеров был посажен в машину ПМГ и отправлен в камеру предварительного заключения. Наши оперативники сели и свой «рафик» и тронулись в сторону Двенадцатого отделения.
«Рафик», в котором ехали Соловец, Ларин, Дукалис и Волков дребезжал и скрипел на каждом уха-ос. Николай Гусев, водитель лет тридцати, был ненамного старше своего стального коня.
— Коля, включи печку,— попросил Дукалис шофера.
— Не работает печка,— буркнул Коля.
— Что, починить не можешь? — вступил в раз-говор Соловец.
— А кто мне на это деньги даст?
«Рафик» с оперативниками был уже на полпути к «конторе». Вдруг запикала рация. Ларин взял переговорное устройство.
— Слушаю, Ларин.
— Здравствуй, Андрей. Это Калинин,— услышал оперативник.
Звонил эксперт-криминалист Александр Калинин. Он в этот момент находился в отделении милиции, перед ним на столе лежали бумаги из лаборатории.
— Да, Саша,— сказал Ларин.
— Мне только что принесли результаты экспертизы,— доложил Калинин.— Группа крови под ногтями убитой не совпадает с группой крови Гордеева. И еще — человек, чья кровь была обнаружена у Матвеевой под ногтями, болен диабетом.
— Спасибо, Саша,— сказал капитан.— Мы скоро будем.
Он выключил рацию.
— Мужики! — неожиданно воскликнул Дукалис— Мне вчера анекдот рассказали.
— Давай,— сказал Соловец.
— Про пьяную собаку. Не слышали?
— Давай, не тяни.
— Значит так,— начал Дукалис— Приходит пьяная собака домой. Скребется в дверь. Дверь открывает хозяин...
Вдруг Ларина словно током ударило. Он подскочил и вцепился в плечо водителю.
— Коля, стой! Тормози! — закричал он.
— Что случилось? — не на шутку удивился Коля.
— Ну-ка гони обратно! Сейчас все объясню.
— Куда обратно?
— К дому Матвеевой!
Приказ есть приказ. Коля резко развернул машину, нарушив при этом правила. Он включил сирену и пересек двойную сплошную линию. Никто, кроме Ларина, не понимал, что происходит.
На быстрой скорости до Смоленской набережной было минут пять езды. За это время капитан в двух словах объяснил коллегам свое внезапно возникшее подозрение.
Подъехав к дому Матвеевой, оперативники пулей вылетели из «рафика» и бросились к подъезду. Они поднялись на третий этаж. Ларин позвонил в квартиру Сапожникова. Через минуту из-за двери раздался голос его матери.
— Кто там? — спросила она.
— Капитан Ларин. Откройте, пожалуйста,— сказал капитан.
Дверь открылась. Отстранив Сапожникову, трое оперативников, кроме Ларина, быстро прошли в квартиру.
— Что случилось? — с тревогой спросила Анна Васильевна.
— Где ваш сын? — спросил Ларин.
— А что случилось?
Квартира была небольшой. Оперативники быстро осмотрели ее и убедились, что Сапожникова в ней нет. С его комплекцией сложно было бы укрыться в шкафу или под диваном. Соловец вернулся в коридор. На вопросительный взгляд Ларина, стоявшею в дверях, он отрицательно покачал головой.
— Анна Васильевна, скажите нам, пожалуйста, где ваш сын? — повторил вопрос капитан.
— В гараже. А что же все-таки случилось?
