– А где мне найти Джо Слейтера?
– А чем мои ботинки плохи?
– Где его искать? – Ее пальцы сомкнулись над деньгами.
– В ряду, где торгуют кожаными передниками, через десять прилавков отсюда. – И парень протянул руку за деньгами.
Она отдала их, поблагодарила и взяла ботинки.
Грейси нашла Джо Слейтера приблизительно там, где указал Сид. Она исподтишка несколько секунд его разглядывала, раздумывая, что и как скажет ему и с чего вообще начать. Юноша был худой и тонкий, как прут, светловолосый, сероглазый, с осторожным взглядом. Лицо ей понравилось. Конечно, это самое первое впечатление, и Грейси при необходимости была готова сразу же его изменить, но при всем том было что-то в выражении его лица и всем облике достойное, что ей понравилось.
И она решилась. Вздернув подбородок, выпрямившись, чтобы казаться повыше, Грейси подошла к нему и устремила на него ясный и очень прямой взгляд.
– Ты Джо Слейтер? – спросила она весело, самим тоном давая ему понять, что она на сей счет не сомневается.
– А ты кто такая? – спросил он с легким подозрением. Сейчас такие времена, что осторожность не помешает.
– А я Грейси Хокинс, – ответила она совершенно честно. – И хочу с тобой поговорить.
– Я здесь для того, чтобы торговать, а не разговоры разговаривать с такими недомерками, как ты, – ответил он, но голос был не грубый, и смотрел он на нее не без удовольствия.
– Да я и не хочу тебе мешать торговать, – сказала она, и это была первая ложь. – Я работаю у одной леди, и она в большом затруднении, а ты мог бы ей помочь, если б, конечно, захотел.
– А что бы я с этого имел?
– Не знаю. Мне-то ничего не обломится, это уж точно. Но для тебя, наверное, будет неплохое дельце. Она не бедная и не жадная.
– Так почему я-то? Чего она от меня хочет? – Он скорчил физиономию, выражая тем самим большое сомнение. – Может, ты меня подставить хочешь?
– У меня есть дела получше, чтобы я стала тратить время на езду сюда, высматривать, кого никогда в глаза не видела, и подставлять его. – Грейси резко, осуждающе рассмеялась. – Твое дело решать, но ты один такой, кто знает, что ей надо.
– Знаю что? – он тоже заинтересовался.
– Ты видел в лицо человека, который кое-кого убил. Убил очень страхолюдно, а за убийство повесили не того человека.
Выражение лица Джо моментально изменилось. Черты словно обострились, интерес испарился, взгляд стал раздраженный.
– Ты говоришь о том, кто убил на Фэрриерс-лейн? Ну, я все уже рассказал, что знаю, ищейкам и больше никому ничего рассказывать не собираюсь. Это ищейки тебя подослали? Господи боже, когда они, черти этакие, оставят меня в покое? – Теперь в его голосе звучала откровенная горечь, все тело напряглось, он сжал кулаки.
– Да неужели? – насмешливо спросила Грейси, обозлившись на себя за то, что все испортила и у него пропало настроение говорить. – Я тоже, конечно, ищейка, и вид у меня такой, что я всегда занимаюсь такими делами. Ведь росту у меня шесть футов с лишним, и я сильна, что твой бык. Настоящая ищейка, только форму дома забыла.
– Ишь, язык-то у тебя хорошо подвешен, – усмехнулся Слейтер. – Так ты, значит, не из ищеек? Тогда зачем тебе знать все, а? Все забыто и закончено, и мне теперь все равно. Эти подонки из полиции гоняли меня, как крысу, с тех самых пор. Сначала они мне все твердили, что я видел не того человека, и чуть руки мне не выломали. – Он расправил плечи, словно хотел убедиться, что теперь все в порядке и у него ничего не болит. – А то четыре месяца болело, страх. Вот что они наделали. Потом, когда начался суд, они опять стали гонять меня по кругу. Я было заспорил с ними, а они сказали, что упрячут меня в Колдбат-Филдс [11]за воровство. – Он нахмурился. – А ты знаешь, сколько там народу померло от тюремной лихорадки? Тысячи! Они хотели поставить меня на ступальное колесо на фабрике, где задыхаешься, потому что дышать нечем, а если споткнешься и упадешь, то все причинное место отобьешь. Я никому ничего не скажу о той ночи – ни тебе, ни твоей леди. А теперь пошла прочь и приставай к кому-нибудь еще. Пошла! – Он хлопнул в ладоши, прогоняя ее, и прищурился от злости.
На минуту Грейси словно онемела. Она не стала с ним спорить, потому что знала, как незаконно иногда действует полиция, и не сомневалась, что парень не врет. У нее были дяди и брат, которых вот так же выслеживали полицейские, и троюродный кузен, попавший в тюрьму. И она видела, каким недоумком он пришел из заключения, замученный тюремной горячкой, с больными суставами, шаткой походкой, изнуренный непосильным трудом.
– Пошла, – повторил он грубее. – Ничего я тебе не скажу!
Расстроившись, Грейси отступила на шаг, однако не чувствуя себя побежденной. Пока еще нет.
Подошел покупатель и несколько минут переругивался с парнем, пока наконец не купил передник. Затем подошел другой, тоже поругался, но ничего не купил. Больше часа Грейси стояла и наблюдала за торговлей, все больше замерзая. Руки, в которых она держала новые ботинки, совсем закоченели.
Джо перешел к прилавку напротив, чтобы купить пирог с почками. Грейси последовала за ним и купила себе тоже. Он был горячий и замечательно пах.
– Ты напрасно за мной ходишь, – сказал Слейтер, увидев ее, – ничего тебе больше не обломится! И ни с какими полицейскими я больше встречаться не собираюсь. – Он вздохнул, облизывая соус с губ. – Послушай ты, глупая! Ищейки мне сказали, они поклялись, что арестовали того самого, кто убил, что они его арестовали и осудили и что важные шишки все просто с ума посходили от радости! И что они долго ходили вокруг да около, как они всегда делают, и нарыли много доказательств. А потом сказали, что это он убил и они все правильно делают, и потом повесили того бедолагу. – Он опять откусил от пирога и продолжал с набитым ртом: – И если ты воображаешь, что после всего этого они скажут, что ошиблись, потому что какой-то уличный бродяга что-то там говорит, значит, тебе пора в Бедлам, это уж точно. – Он проглотил кусок. – Твоя хозяйка воображает себе то, чего не было, и только себе навредит, и ты тоже, если такая же дура и слушаешь ее россказни.
– Но ведь убил-то не он, не тот, кого повесили… – начала было Грейси.
– А кому до этого дело? – сердито перебил он. – Слушай, идиотка, им неважно, кто убил. Им важно заткнуть того, кто говорит, что они повесили не того, кого надо было. И они не признаются, что ошиблись, ни за что не признаются. – Он ткнул рукой с пирогом в воздух. – Ты об этом подумай, дурья твоя голова, если у тебя все-таки там есть что-нибудь, кроме опилок. Ну кто из этих шишек признается, что они повесили не того человека? Да никто, можешь что угодно прозакладывать.
– Но у них не будет выбора, – яростно ответила Грейси, вонзая зубы в пирог. – Полиция уже знает, что повесили не того. У них уже есть доказательства. И они знают, кто убил, но вот доказать пока не могут.
– Не верю я тебе.
– Я не вру, – негодующе отвечала она, потому что на этот раз действительно сказала истинную правду. – И ты не имеешь права говорить, что я тебе наврала. Просто ты боишься встать перед ними и сказать все, что знаешь. – Она постаралась говорить как можно презрительнее, но с набитым ртом это было трудновато.
– Да, черт возьми, боюсь, – согласился он, – а почему? Потому что ничего хорошего из этого не выйдет. А теперь отправляйся к своей хозяйке и скажи, чтобы она обо всем этом позабыла.
– Никуда я не пойду, а вот ты пойдешь со мной и посмотришь на того бездельника, кто это сделал. – Она снова откусила пирог. – И потом скажешь мне, тот самый говорил с тобой у теантера или нет. И потом мы найдем тех бродяг, которые тогда шатались возле переулка, и узнаем, что они взаправду там видели. Ведь по-любому же не то, что ищейки им велели сказать.
– Что значит «мы»? – едва не пискнул Джо. – Никуда я не пойду! Мне от ищеек как следует досталось после того убийства, и мне незачем с ними встречаться.
– Конечно, пойдешь, – устало ответила Грейси, заглатывая следующий кус. – Что толку, если я пойду одна? Я ведь там не была и не видела его.
– Ну и ладно, а я не пойду.
– Ну пожалуйста.
– Нет.
– Но ведь настоящий-то убийца живет как миленький, – запротестовала она.
– Не имеет значения. А теперь иди давай и не приставай ко мне, слышишь?
– Нет, не уйду, пока ты не пойдешь со мной, чтобы посмотреть на того нахала, и не скажешь, он тебя послал к теантеру или нет.
– Не станешь ты ходить за мной, как хвост!
– Нет, стану.
– Ну, подумай, – Слейтер уже выбился из сил. – Я ничего не буду делать. И буду ходить там, где хочу. Не имеешь права вмешиваться. Давай отчаливай!
