Он остановился возле одного из баров, вскинул бровь на официантку, и та бегом доставила ему традиционный стакан содовой воды с лаймом. Он никогда не потреблял алкоголь в игорном зале и того же требовал от сотрудников. Сидя на табурете у стойки, Джерри наблюдал, как казино «Помпеи» с максимальным КПД делает ему деньги. Здесь собрались люди всех возрастов. И, как показали прошедшие десятилетия, шулера всевозможных мастей и направлений. Не было на свете такой категории жулья, представитель которой в тот или иной момент не решил бы попытать счастья в его казино. И если честно, Бэггер относился к ним с большей теплотой, чем к «нормальным» людишкам.
Он заметил свежеиспеченную семейную парочку, которая до сих пор не переменила свадебные наряды. Для тех, кто решил связать себя брачными узами, казино «Помпеи» предоставляло спецпакет «все включено», да еще со скидкой (хотя и с расчетом на щедрые чаевые), а именно: стандартный гостиничный номер с новехоньким плотным матрацем; дешевый букет цветов; услуги священника; праздничный ужин; выпивку и утренний массаж для разминания всех тех подвывихов и потянутых сухожилий, которые возникают после энергичного кувыркания на брачном ложе. Но самое главное, вместе с услугами давалась и горсть фишек на полсотни баксов. Бэггер плевать хотел на любовь; он по опыту знал, что к концу длинного уик-энда эта жалкая подачка принесет его конторе пару тысяч навара, даже если учесть мелкие подарки и прочие халявные жесты внимания.
Парочка, за которой он наблюдал, забыв обо всем, страстно целовалась. Джерри брезгливо поморщился на столь беззастенчивую публичную демонстрацию. «Валите-ка лучше в номер, — пробормотал он. — В этом городе вам все равно не найти ничего дешевле».
Сам Бэггер так и не женился, главным образом потому, что не встретил ни одной юбки, которая смогла бы надолго привлечь его внимание. Хотя… Вот Аннабель Конрой сумела-таки надолго остановить на себе его заинтересованный взгляд. Женщина несравненных гипнотических качеств. Он бы с удовольствием не отходил от нее ни на шаг. Если на то пошло, вплоть до наглого обмана с ее стороны он даже задумывался, уж не встретил ли и впрямь ту единственную, с которой был бы готов прогуляться к алтарю. Сейчас, после всего случившегося, эта мысль казалось дикой, но Бэггер не смог удержаться от ухмылки. Эх, как бы они с ней смотрелись… Джерри и Аннабель, муж и жена. Картинка? Или все-таки карикатура?..
И тут, как оно частенько бывало, Джерри Бэггера осенила спонтанная, но гениальная мысль.
Он прикончил содовую и направился обратно в кабинет, чтобы сделать несколько звонков. Когда Аннабель его окучивала, то заявила, будто никогда не была замужем и не имела детей. А если все ровно наоборот? Потому что слова «да, согласна» могли стать той золотой нитью, которая приведет его к этой дамочке.
Стоун отклонил предложенную Картером выпивку. Мужчины устроились в уютном кабинете Грея, который вмещал в себя столь же много книг на столько же большом количестве языков, как и дом Оливера, хотя здесь библиотека содержалась в куда более образцовом порядке.
Оливер стоял возле панорамного окна, выходившего на беснующееся море.
— Вам наскучила деревенская прозаичность фермы в Виргинии? — спросил он, глядя за стекло.
— В молодости я хотел стать моряком, посмотреть мир с палубы, — ответил Картер, рассеянно подогревая ладонью бокал с порцией скотча. На его широком лице странно смотрелась пара близко посаженных глаз. Стоун отлично знал, что в этой голове таится очень много разных мыслей. Грей принадлежал к тем людям, которых крайне сложно переоценить.
— А, юношеские амбиции… поверхностные и преходящие, — отозвался Стоун. За окном окончательно стемнело. Ни луны, ни звезд; близившийся шторм спрятал небо.
— Никогда бы не подумал, что Джон Kapp проявит склонность к философствованию.
— Что свидетельствует о скудности ваших знаний о моей истинной натуре. Кстати, я больше не отзываюсь на это имя. Джон Kapp мертв.
Грей невозмутимо продолжал:
— В свое время этот особняк принадлежал бывшему директору ЦРУ, который затем стал вице-президентом. Здесь есть все, что требуется для моего старческого комфорта и безопасности.
— Рад за вас, — усмехнулся Стоун.
— Признаться, я несколько удивлен, что вы согласились прийти. Особенно если вспомнить вашу вульгарную жестикуляцию за оградой Белого дома.
— Кстати, как там поживает президент?
— Ничего, бодрится.
— Вы не испытали желания его задушить, когда он кинул вам ту медальку?
— Не сочтите мои слова ответом на ваш смехотворный вопрос, но обстоятельства изменились. В делах нет ничего личного. Это-то вы должны понимать хорошо, как, впрочем, и любой другой здравомыслящий человек.
— Дай вам волю, и я давно уже утратил бы способность мыслить. — Не успел Грей отреагировать, как Стоун добавил: — У меня есть к вам несколько вопросов, и я очень рассчитываю на честные, правдивые ответы.
Грей опустил бокал.
— Хорошо.
Стоун повернулся к нему, оторвав взгляд от окна:
— Вы с такой легкостью соглашаетесь?
— Зачем тратить оставшееся нам время, играя в игры, которые больше ничего не значат? Очевидно, вы хотите навести справки об Элизабет?
— О Бетти, моей дочери.
— Отвечу, если смогу.
Стоун присел напротив хозяина кабинета и минут двадцать задавал один вопрос за другим. Последний из них был задан слегка дрожащим голосом, выдававшим крайнюю тревогу:
— Она хоть когда-нибудь спрашивала про меня? Про своего настоящего отца?
— Как вам прекрасно известно, после удочерения ее воспитывали сенатор Симпсон со своей супругой.
— Да, но ведь вы сами сказали, что передали ее Симпсону, когда он еще работал в ЦРУ…
Грей вскинул ладонь.
— Да-да. Впрочем, в тот момент Симпсон уже покинул ЦРУ и начал свою политическую карьеру. Они рассказали ей о том времени, которое предшествовало ее удочерению. Похоже, Бетти не очень расположена об этом распространяться. Да и вообще, по-моему, она мало с кем делится.
Стоун подался вперед.
— Так что она говорила про своих настоящих родителей?
— Справедливости ради следует отметить, что первым делом она спросила о матери. Девочки, понимаете ли, хотят знать такие детали.
— Господи, конечно, она хотела узнать про родную мать!
— Симпсонам пришлось вести себя очень деликатно, учитывая… мм… обстоятельства ее кончины.
— Ее убийства, хотите вы сказать. Руками людей, которые охотились за мной.
— Как я не раз повторял, я к этому непричастен. Ваша супруга мне импонировала, искренне говорю. И если уж выкладывать всю правду, она бы и по сей день была жива, если бы вы…
Стоун вскочил и подарил Грею такой взгляд, от которого хозяин особняка вздрогнул, — он отлично знал, сколькими способами Джон Kapp способен умертвить человека. В этом деле никто из сотрудников Грея не мог с ним сравниться.
— Простите, Джон… то есть Оливер. Признаю, что в этом вашей вины нет. — Грей помолчал, давая собеседнику время усесться на место. — В общем, они рассказали ей то немногое, что могли. Уверяю вас, исключительно положительные и безобидные моменты. Например, что она погибла в результате несчастного случая.
— А обо мне?
— Дали понять, что ее отец был военнослужащим и погиб при исполнении своего воинского долга. Кажется, они даже свозили ее на вашу арлингтонскую «могилу». В глазах дочери вы умерли смертью героя. — Грей сделал паузу и добавил: — Вы удовлетворены?
Тон этих слов заставил Стоуна призадуматься.
— Это настоящая правда, или же «правда» в стиле Картера Грея, иными словами, кучка лживого дерьма, которым вы хотите меня ублажить?
— С какой стати я должен вас сейчас обманывать? Мы оба выбыли из игры.
— А зачем тогда вы меня вызвали?
Грей поднялся, обогнул письменный стол и взял в руки папку с документами. Открыл ее и достал три цветных фото, на которых были запечатлены мужчины в возрасте примерно шестидесяти лет. Он выложил их в ряд перед Стоуном.
— Вот это Джоел Уолкер. Это — Даглас Беннетт. И наконец, Дан Росс.
— Их имена ничего для меня не значат. Так же как и снимки.
Грей извлек из папки еще три фотографии, черно-белые и гораздо более ранние.
— Зато, полагаю, вот эти фото будут вам куда более знакомы. А заодно и имена: Джадд Бингем, Боб Коул и Лу Чинчетти.
Стоун едва обращал внимание на его голос. Он не отрывал глаз от лиц людей, с которыми жил, работал и оказывался на грани смерти на протяжении доброго десятилетия.
— Почему вы это мне показываете?
— Потому что за последние два месяца все эти ваши бывшие коллеги отправились в мир иной.
— Каким образом?
— Росса нашли мертвым в постели. Он страдал туберкулезом кожи, в просторечии именуемым волчанкой. Коул повесился; по крайней мере полиция официально закрыла дело. А Чинчетти умудрился так напиться, что свалился в собственный бассейн и благополучно утонул.
