– Пошли, – сказал Харди Фредди.
– Элисон еще не вернулась.
– Я знаю.
Фредди посмотрел на него и медленно покачал головой. Харди попытался возразить, но остановился. Фредди был прав. Если они улетят без Элисон, то что будет с ней? Если ФБР даже и не следило за ней, когда она приехала сюда, все равно рано или поздно они схватят ее. Она ведь не имеет ни малейшего понятия, как скрыться от них, да и не станет она делать этого.
Значит, она должна лететь вместе с ними.
Харди посмотрел на поле, выпалил в темноту весь запас ругательств, приобретенный за годы службы в морской пехоте, и снова стал обдумывать сложившуюся ситуацию.
К тому времени, как Вертер подобрался к задней стенке ангара, солнце уже скрылось за верхушками деревьев, но еще не ушло за горизонт. Он стал осторожно пробираться вдоль стены ко входу, надеясь заглянуть в окошко сарая, примыкавшего к ангару, но в этот момент заметил возвращающийся через поляну автомобиль и проскользнул внутрь ангара.
В ангаре было темно, однако Вертер разглядел самолет. Тип самолета он не узнал, но было ясно, что это устаревшая модель с двумя двигателями. Самолет стоял на двух колесах с задранным носом и опущенным хвостом. В середине фюзеляжа имелась открытая дверца, от которой свисала вниз складная лесенка из трех ступенек. Пробежав по цементному полу, Вертер вскарабкался в самолет. Пассажирских мест внутри не было; двигаясь в темноте, Вертер наткнулся в задней части фюзеляжа на большой ящик. И тут снаружи в ангаре блеснул свет фонарика, и послышались шаги. Вертер быстро нырнул в дальний конец фюзеляжа за ящик, позади которого оказалась дверь. Он открыл ее, юркнул внутрь и закрыл за собой дверь. Вертер успел вовремя, потому что в тот момент, когда перед его лицом захлопнулась дверь, луч фонарика осветил фюзеляж.
Неся тело президента на плече, Харди вскарабкался по лесенке в самолет и направился прямиком к большому деревянному ящику. Заглянув через край в ящик, Харди убрал в карман фонарик, взял президента на руки и опустил его внутрь. Потом он снова включил фонарик и посветил в ящик.
Буш лежал на спине, запястья и лодыжки у него были крепко связаны. Ящик был несколько маловат для него, так что ноги были слегка согнуты. В глазах Буша отражался свет фонарика, он был в сознании. Харди подумал, что ему будет не слишком удобно, зато безопасно. В самолете не было обычных пассажирских кресел, они все были сняты, чтобы в самолет могло входить большее количество груза. Правда, вдоль фюзеляжа имелось несколько откидных сидений, но в таком состоянии Буша было невозможно привязать к одному из них. В ящике ему будет немного тесновато, но он будет в безопасности.
Харди стоял и смотрел на президента, водя лучом фонарика по его телу и стенкам ящика. Наклонившись, он взял президента за запястье и нащупал пульс. Пульс был слабый, но устойчивый. «Вот он, – подумал Харди. – Вот этот сукин сын, который убил моего сына».
Он печально покачал головой, понимая, что это неправда. Харди хотелось, чтобы это было правдой, и какой-то определенный смысл в этом был, но очень небольшой. Правда была гораздо сложнее, и он не мог вот так запросто свалить вину, которую носил в себе, на вот этого человека, беспомощно лежавшего в ящике. Харди выключил фонарик и теперь стоял в темноте. Во рту у него появился горьковатый привкус.
Внезапно Харди встряхнулся, отбрасывая все мысли, как пес отряхивается от воды. Уперевшись в ящик, он продвинул его в глубь фюзеляжа к двери туалета. Президент заворочался и сдавленно застонал; Харди подождал немного, но больше никаких звуков не последовало. Подняв тяжелую деревянную крышку, он накрыл ею ящик, между досками которого имелись щели, так что воздуха президенту будет достаточно. Затем он обвязал ящик толстой веревкой, закрепив ее конец за ручку двери туалета. Когда он вылез из самолета, в ангар вошла Элисон.
– Мы улетаем, – сказал Харди. – Тебе лучше полететь вместе с нами.
– Куда вы летите?
– В Колумбию, они никого не выдают другим государствам, а оттуда мы снова сможем исчезнуть куда угодно.
Элисон открыла от удивления рот.
– Ты хочешь сказать, что мы не вернемся? Никогда?
Харди улыбнулся.
– Там будет видно, но, во всяком случае, мы не скоро сможем вернуться сюда.
– Но что вы натворили? Если ты не убивал президента, то что ты сделал такого страшного?
– Я расскажу тебе в Колумбии, – пообещал Харди.
Элисон покачала головой.
– Нет, сейчас.
Харди понял, что придется ей в чем-то уступить.
– Понимаешь, если у нас что-то сорвется, я не хочу, чтобы тебя смогли обвинить в том, что ты все знала, не хочу, чтобы ты заранее становилась соучастницей.
– Заранее? Ты хочешь сказать, что еще ничего не совершил?
Харди бросил на нее сердитый взгляд.
– Ну, или просто соучастницей, не знаю, я ведь не адвокат.
– А кто ты, Джи?
– Сейчас просто беглец, а завтра – король всего мира.
«Да, это очень интересно», – подумал Вертер. Шаги Харди и Элисон удалились, и теперь он остался один. Вертер еще раз с сожалением подумал о том, что не захватил с собой фонарик. Если бы он хотя бы курил, то у него наверняка бы нашлось несколько спичек. Потихоньку поворачиваясь, он ощупывал руками темное пространство. Его колени на что-то наткнулись, он нагнулся и на ощупь определил, что это унитаз.
Снова повернувшись, он прислушался, убеждаясь, что в ангаре никого нет, и легонько нажал на дверь. Потом сильнее. Боже! Он ведь слышал, как Харди двигал ящик, и теперь ему стало ясно, что ящик стоит как раз возле двери, а та открывалась наружу, и, значит, теперь он не сможет открыть ее, так как ему не удастся сдвинуть ящик с места. Вертер присел на унитаз и задумался; ситуация напоминала ему детский кошмарный сон: он заперт в тесном темном пространстве, и со всех сторон его окружают злые люди. Машинально, чтобы почувствовать себя более уверенно, он сунул руку под пиджак, вытащил пистолет и обнаружил, что из ствола капает грязная жижа. Когда он упал в болото… О, Боже!
Они распахнули в темноте двери ангара, Харди втащил Мейсона вместе с коляской в самолет и провез через салон к креслу второго пилота. Фредди перебрался в кресло, и Харди закрепил коляску позади него. Затем Мейсон начал предполетную проверку, а Харди вернулся в салон и убедился, что Элисон, пристегнутая, сидит на одном из откидных кресел.
– А что в этом ящике? – спросила она.
– Это для колумбийцев.
– Теперь ты не ввозишь, а вывозишь контрабанду?
Харди кивнул, проверил привязной ремень, наклонился, поцеловал ее в щеку и еще раз окинул взглядом салон. Здесь было темно, долетали лишь слабые отблески света от приборной доски из кабины. Да, не слишком уютно.
– Полет не займет много времени, – сказал Харди и, наклонившись, прошел в кабину.
Усаживаясь в кресло пилота, он посмотрел на Мейсона, тот в ответ на его взгляд коротко кивнул. Харди глубоко вздохнул, и вдруг его ослепил яркий свет белой ракеты, взметнувшейся в небо из-за ближайших деревьев.
– Я так и знал, – сказал Харди и нажал кнопку запуска двигателя.
Участники группы захвата наблюдали из-за деревьев за тем, как ракета осветила поляну, затем погасла. Теперь они ждали сигнала от Вертера, но вместо этого услышали шум запускаемых двигателей.
Заработал правый двигатель, за ним левый, Харди подождал еще несколько секунд, наблюдая за показаниями приборов, потом дал газ, и ДС-3 с шумом выкатился из ангара на поляну.
– Вперед! – крикнул командир группы захвата. – Задержать их!
В сумерках Харди удалось разглядеть фигуры, появляющиеся из-за деревьев со всех сторон поляны, но поле начиналось прямо от дверей ангара, поэтому Харди без всяких колебаний увеличил газ. Самолет понесся по траве, набирая скорость, навстречу ему бежали маленькие, смутно различимые фигурки. Проносясь мимо них, Харди увидел вспышки выстрелов и услышал стук пуль малого калибра о металл. Он снова летел в небе Вьетнама, ожидая, что в любой момент пуля может пробить фонарь кабины и попасть ему в лоб или пробить бензобак и оставить самолет без топлива.
Колеса шасси в последний раз коснулись земли, и старая заржавленная птичка взмыла в небо. Шум двигателей заглушил звуки выстрелов, и в следующую минуту они уже были одни в пустынном ночном небе.
Харди позволил себе слегка улыбнуться. Они были на краю гибели, но они сделали это, они ушли.
И весь мир, лежавший под ними, исчез для них со всеми своими проблемами, они, невидимые для всех, летели среди ночных ветров. Обогнув Майами с юга, Харди взял курс на Флоридский пролив, стараясь держаться ниже зоны радарного слежения.
Первым отметку на экране радара обнаружил пилот патрульного самолета Управления по борьбе с наркотиками. Он немедленно передал сообщение по радио и продолжил слежение за целью.
