— Дешевку мне подсунули?! За дорогую вещь выдали? Обмануть хотели? Купить?
— Да перестаньте же! — заорал губернатор.
— Ну уж нет! — перекрикивая его, заревел Лихачев. — Раз такой обман вскрылся, я извиняться отказываюсь! Наотрез! И пить отказываюсь. И целоваться не буду! Часы у вас фальшивые. И человек вы фальшивый, Владимир Леонидович! Насквозь вас вижу! Плевал я,.на подарки ваши. И на вас, Владимир Леонидович, я тоже плевал!
Он презрительно сплюнул на пол и прошествовал из комнаты. Никто не пытался его остановить. Все были шокированы. Уже в дверях Лихачев вдруг обернулся.
— А вы ему верите! — крикнул он, обращаясь к гостям не то с упреком, не то с торжеством. — Дешевке верите! Вы свои-то подарки проверьте! Может, всем им грош цена!
И он выскочил из комнаты, громко хлопнув дверью. Еще несколько минут никто не в силах был произнести ни слова.
Губернатор взял жену под руку.
— Пойдемте в зал, — нервно проговорил он. — А то без нас не начнут.
Он двинулся к выходу. Остальные поспешили следом, избегая смотреть на Храповицкого. Всем хотелось поскорее выбраться отсюда. Даже шумный Вихров выглядел притихшим и протрезвевшим.
— Весело вы тут живете! — заметил он, поеживаясь. Так получилось, что комнату последними покидали
Ольга, Вася и я.
— Дурдом какой-то! — прошептал мне на ухо ошарашенный Вася. — Психоклиника! Дай-ка я коньячку приму, а то сам свихнусь.
Он вернулся к столу и тут спохватился.
— А что же, правда, с этими часами случилось? У меня этих «Картье» штук восемь. И Ольге я дарил... Правда Оль? Сколько их роняли — никогда им ничего не было.
Не отвечая ему, Ольга наклонилась, подняла с пола все еще валявшиеся часы.
— Батюшки! — ахнула она. — Смотрите, смотрите! Да ведь это и не «Картье» вовсе!
Мы с Васей придвинулись к ней и, склонившись, тупо уставились на то, что она держала в руках. То, что издали казалось золотым изделием, было на самом деле обычными грошовыми часами, которыми обвешаны все уличные лотки. Легкий невесомый браслет был с желтым покрытием, кое-где облупившимся. Корпус был квадратный и действительно напоминал знаменитую модель Картье «танк». На этом сходство заканчивалось. На часах даже значилась другая марка, название которой ни мне, ни Васе ничего не говорило.
Вгорячах и на нервах все поверили генералу на слово. Никому и в голову не пришло присмотреться.
Вася даже забыл о коньяке.
— Да он что, рехнулся, что ли, этот Лихачев?! — пробормотал Вася.
— А может быть, он все нарочно разыграл? — неуверенно предположил я.
— Но зачем? — воскликнула Ольга.
В ответ мы только переглянулись. Никто из нас ничего не понимал.
Как только мы оказались в зале, я тут же рассказал Храповицкому о нашем с Васей открытии. Он выслушал меня и хлопнул себя по коленке.
— Так я и знал, что этот клоун придуривается! — сердито буркнул Храповицкий. — Шут гороховый! Опять сухим из воды вышел. И главное — меня ухитрился подставить! Ведь все же купились, все поголовно! Егорка когда уходил, волком на меня смотрел. Спорить могу, он сегодня не заснет, пока этикетки на наших подарках не проверит. Ну пройдоха!
— Зря ты, конечно, так на него наехал, — заметил Виктор. — Видишь, как он выкрутился.
— Да бросьте вы, — вмешался неунывающий Вихров, к которому вернулось прекрасное расположение духа. — Прессовать его, конечно, не стоило, но сейчас-то что переживать?! Тем более что долго этот ваш умник в области не просидит. Или я ничего не понимаю в таких делах, или его уберут при первой же возможности. Ты лучше насчет сегодняшней вечеринки думай, — пихнул он в бок Храповицкого. — Андрюха, сколько нам девок соберешь?
— На всех хватит, — успокоил я.
— А может, Лисецкого с собой прихватим? — предложил Вихров. — Он, похоже, насчет баб не промах!
— Он сегодня семейный, — попытался улыбнуться в ответ Храповицкий.
Но у него не очень получилось. Все-таки он был заметно расстроен.
Между тем конкурс продолжался. Участницы уже успели появиться в купальниках, пробудив мимолетные ассоциации с изображением человеческих скелетов в учебниках анатомии. Потом они вышли в вечерних платьях, и наконец на сцене осталось только шесть девушек, среди которых своим неудержимым натиском выделялась Мышонок. Если не за красоту, то за волю к победе она, несомненно, заслуживала награды.
Теперь ведущий задавал девушкам коварные вопросы, отвечать на которые они должны были экспромтом. Предположительно. И остроумно. Тоже предположительно. Однако, поскольку наличие в них остроумия представлялось маловероятным, к этому поединку интеллектов их готовили не меньше двух недель, заставляя заучивать свои короткие реплики наизусть. По сценарию, очередь Мышонка была последней. Ее тянули на победу, и, по убеждению творческой группы, готовившей праздник, последнюю шутку зрители запоминали лучше.
— У вас есть заветная мечта? — улыбаясь, обратился ведущий к Мышонку.
Я не помню, что именно должна была представить Мышонок в качестве своей заветной мечты. Может быть, она желала стать летучим Мышонком, чтобы голландская полиция не могла поймать ее после мелких краж в магазинах. Но, так или иначе, ее ответа в сценарии не было.
— Да! — воскликнула Мышонок с преувеличенным энтузиазмом. — Я хочу выйти замуж за любимого человека!
На лице артиста отразилось мгновенное замешательство. Теперь ему нужно было выходить из положения, дабы придать диалогу шутливость. Преодолев неловкость, он подмигнул зрителям и подхватил:
— Я полагаю, что любимый вами человек находится здесь, в этом зале?
А вот к этому вполне предсказуемому развитию диалога Мышонок не была готова. Девчонка задергалась. Сказать «да» было опасно ввиду возможного развития этой темы. Сказав «нет», она могла разозлить губернатора.
Мышонок судорожно сглотнула. С первого ряда мне было видно, как ее косые глаза испуганно разбежались в стороны. Наверное, она уже горько жалела о проявленной инициативе.
— Да, — все-таки выдавила из себя Машенька, переступив с ноги на ногу. — Он здесь. И очень за меня сейчас переживает.
— Но это же здорово! — ободряюще подхватил ведущий. — А сейчас я попрошу встать того счастливца, которого любит наша прекрасная дама!
Разумеется, никто не поднялся. Зрители переглядывались в поисках избранника.
— Молодой человек! — взывал ведущий в зал. — Ну что же вы? Девушка ждет!
По тому, как Мышонок втянула голову в плечи, зрителям было заметно, что если девица чего-то и ждала, то только нагоняя.
Артисту, прибывшему из столицы утренним рейсом, позволительно было не знать подробности местных страстей. Но некоторые из тех, кто присутствовал на вечере, слышали сплетни о связи губернатора и Мышонка. Тем более что и сама Маша, и ее активная родительница старались изо всех сил, чтобы сделать эту историю общественным достоянием.
Я невольно бросил взгляд на Лисецкого. Он сидел, вдавившись в кресло и глядя куда-то перед собой остекленевшими глазами.
— Молодой человек! — вновь провозгласил ведущий, уже с некоторым раздражением в голосе. — Вы же, надеюсь, не стыдитесь своих чувств?
Мышонок подскочила как ошпаренная.
— Он не может! — отчаянно воскликнул он, пытаясь замять допущенную оплошность. — Ему нельзя!
— Почему? — поднял брови ведущий, прежде чем успел сообразить, что лучше было обойтись без этого вопроса.
— Он женат! — выпалил Мышонок. — У него семья! По залу прокатился ропот. Сидевшие в креслах жены почувствовали угрозу своему семейному благополучию, исходящую от тщедушного, но агрессивного создания. И сочли своим долгом выразить возмущение. Ведущий совсем потерялся.
И вдруг откуда-то из партера раздались громкие одиночные хлопки. Это мать Мышонка, не смущенная реакцией окружающих, выражала одобрение мужеству дочери. Мышонка это взбодрило.
— Но он все равно женится на мне! — звонко выкрикнула Маша. — Я всегда добиваюсь того, чего хочу!
— Вот дает, шалава! — громко заметил Вихров. В наступившей тишине его слова услышали в партере и встретили сочувственным смехом.
Участницы заторопились за кулисы. Мышонок, с пылающим лицом, вызывающе вышагивала последней, вскинув голову и плотно поджав губы.
Наше совещание относительно присуждения победы много времени не заняло. Администратор собрал у нас папки и удалился за кулисы. Затем финалисток вновь вывели для объявления итогов.
Сначала, как водится, провозгласили победительниц конкурсов зрительских и прочих симпатий, потом двух вице-мисс. Зал бурно аплодировал, кто-то кричал «браво!». Девушки плакали, смеялись сквозь слезы, принимали цветы и поздравления. Очередь дошла до главного приза.
— Абсолютной королевой красоты, по единодушному мнению жюри, — торжественно начал ведущий, — стала... — Он хотел выдержать необходимую в таких случаях интригующую паузу, но у него не получилось. Мышонок, не дожидаясь, пока прозвучит ее имя, рванулась вперед.
