Фредерик Форсайт - Псы войны

Мэнсон несколько раз одобрительно кивнул и поднес бокалы.

Они чокнулись и начали смаковать виски. Брайант все ждал, когда начнется разговор. Мэнсон заметил это и придал себе вид заботливого дядюшки.

– Не волнуйтесь из-за того, что я вас сюда вызвал, – начал он. – Просто разбирал старые бумаги в своем шкафу и случайно наткнулся на один из ваших отчетов. Видимо, в свое время прочитал его и забыл передать мисс Кук для архива...

– Мой отчет? – заволновался Брайант.

– Э-э? Да, да. Тот самый, который вы составили после возвращения из... как там оно называется? Зангаро? Я правильно говорю?

– Совершенно верно, сэр. Зангаро. Это было полгода назад.

– Да, именно так. Полгода назад, конечно. Перечитывая, обратил внимание, что вам пришлось нелегко с этим субчиком, министром.

Брайант начал расслабляться. В комнате было тепло, в кресле – очень удобно, виски – словно старый добрый друг. Он улыбнулся своим мыслям.

– Но мне удалось заключить контракт о разрешении на разведку.

– Удалось, черт возьми, – поздравил его сэр Джеймс.

Взгляд его потеплел, он, казалось, вспомнил что-то. – Я ведь тоже этим занимался в свое время, знаете?.. Отправлялся в рискованные путешествия ради куска хлеба. Хотя ни разу не добирался до Западной Африки в то время. Позже бывал там, конечно. Но только после того, как все это закрутилось.

При словах «все это» он обвел рукой свой шикарный кабинет.

– А теперь мне приходится проводить слишком много времени за бумажной работой, – продолжал сэр Джеймс. – Я даже завидую вам, молодым – ездите по свету заключать сделки, совсем как в былые времена. Ну, расскажите мне о своем путешествии в Зангаро.

– Тут уж действительно все было, как в былые времена.

После нескольких часов пребывания на месте я уже думал, что встречу туземцев с костяными кольцами вносу, – сказал Брайант.

– Правда? Боже правый. Глухое местечко, это Зангаро?

Сэр Джеймс чуть отклонил голову назад в тень, а Брайант слишком комфортно себя чувствовал, чтобы, вглядевшись пристальнее, уловить напряженное внимание в его глазах, которое никак не вязалось с ласковым тоном голоса.

– Совершенно верно, сэр Джеймс. Порядочная дыра. Прямой дорогой катятся в средневековье после того, как пять лет назад получили независимость.

Он припомнил одну фразу, которую обронил когда-то его шеф в разговоре с группой сотрудников.

– Это классический пример того, что в большинстве африканских республик сегодня к вершинам власти пришли люди, которые не способны были бы руководить даже мусорной свалкой.

В результате, конечно, страдают простые люди.

Сэр Джеймс, который не хуже любого другого МОГ распознать свои собственные слова, обращенные к нему же, улыбнулся, встал и подошел к окну, чтобы взглянуть на кишащие людьми улицы внизу.

– Ну и кто же там всем заправляет? – тихо спросил он.

Президент. Или, скорее, диктатор, – отозвался со своего кресла Брайант. Его бокал был пуст. – Человек по имени Жан Кимба. Он победил на первых и единственных выборах перед самым получением независимости пять лет назад вопреки желанию колониальных властей. Как говорят, не без террора и одурманивания избирателей. Надо сказать, что народ там очень отсталый. Большинство из них даже не знали, что такое голосование. Теперь им это и не нужно.

– Суровый парень, этот Кимба? – спросил сэр Джеймс.

– Назвать его суровым неправильно, сэр. Он совершенно сумасшедший. Бредовая мания величия и, судя до всему, параноидальная шизофрения. Он правит в абсолютном одиночестве, окружив себя политическими подпевалами. Если они возражают ему или просто вызывают подозрения, то их отправляют в камеры старых колониальных полицейских бараков.

Ходят слухи, что Кимба лично присутствует при пытках. Никто еще не вышел оттуда живым.

– Хм... В каком мире нам приходится жить, Брайант. И они обладают тем же количеством голосов в Организации Объединенных Наций, что Великобритания или Америка. К чьему же совету прислушивается он в своем правительстве?

– Он не считается ни с кем из своих людей. Конечно, слушает свои голоса. Так говорят немногочисленные местные белые. Из тех, что там остались.

– Голоса? – переспросил сэр Джеймс.

– Да, сэр. Он заявляет всем, что слышит божественные голоса. Утверждает, что разговаривает с Богом. Об этом он даже упоминал, выступая перед народом и представителями дипломатического корпуса.

– О Боже, опять то же самое, – задумчиво сказал Мэнсон, не отрывая глаз от улицы внизу. – Иногда мне кажется, что было ошибкой приобщать африканцев к Богу. Половина их лидеров теперь, похоже, с ним на дружеской ноге.

– Помимо этого, его правление основывается на каком-то гипнотическом страхе. Люди считают, что он могущественный колдун, шаман, волшебник или что-то в этом роде. Он держит людей в состоянии панического ужаса перед собственной персоной.

– А как обстоит дело с посольствами? – поинтересовался стоящий у окна сэр Джеймс.

– Видите ли, сэр, они предпочитают ни во что не вмешиваться. Похоже, напуганы эксцессами этого маньяка не меньше туземцев. Он что-то вроде гибрида между шейхом Абид Карумом из Занзибара, Папы Дока Дювалье с Гаити и Секу Tуpe из Гвинеи.

Сэр Джеймс медленно повернулся от окна и спросил притворно вкрадчивым тоном:

– А причем здесь Секу Type?

Брайант чувствовал себя на коне, демонстрируя глубокие познания политической жизни в Африке, радуясь возможности показать своему шефу, что он прилежно выполнял домашние задания.

– Он при всем. Чуть не самый оголтелый коммунист, сэр Джеймс. Человек, которому он поклоняется в течение всей своей политической карьеры, это Лумумба. Поэтому-то влияние русских там так сильно. У них огромное посольство для такой маленькой страны. Чтобы заработать валюту, после развала сельского хозяйства в результате плохого руководства плантациями они продают почти все продовольствие русским рыболовным судам, заходящим в порт. Конечно, на самом деле это корабли-шпионы, ведущие электронную разведку, или суда, снабжающие продовольствием подводные лодки, которым они передают свежие продукты где-нибудь подальше от берега. Конечно, деньги от этих сделок не доходят до народа, а оседают на личном счету Кимбы.

– На мой взгляд, это не совсем по-марксистски, – пошутил Мэнсон.

Брайант расплылся в улыбке.

– Деньги и взятки начинаются там, где марксизм тормозит, сказал он. – Как обычно.

– Но русские сильны? Влиятельны? Может быть, выпьем еще виски, Брайант?

Пока Брайант отвечал, глава «Мэн-Кона» налил еще два бокала гленливета.

– Да, сэр Джеймс. Кимба не слишком разбирается в том, что выходит за рамки его опыта, который целиком основан на местной жизни и, может быть, паре визитов в соседние африканские страны. Поэтому при решении международных дел ему приходится советоваться. Тогда он прибегает к услугам одного из трех советников, черных, выходцев из его родного племени.

Двое из них обучались в Москве, один – в Пекине. Или вступает в контакт с русскими напрямую. Однажды вечером в баре отеля я разговорился с одним торговцем, французом. Он сказал, что русский посол или один из советников посольства почти каждый день бывает во дворце.

Брайант просидел еще десять минут, но Мэнсон узнал уже почти все из того, что ему требовалось. В двадцать минут шестого он выставил Брайанта из кабинета так же вкрадчиво, как незадолго до этого приглашал войти. Когда младший сотрудник удалился, он попросил заглянуть мисс Кук.

– У нас работает инженер по георазведке по имени Джек Малруни, – сказал он. – Три недели назад он возвратился из трехмесячной экспедиции в Африку, живя все это время в лесу, в тяжелых условиях, поэтому, возможно, что он еще в отпуске.

Попытайтесь разыскать его дома. Мне хотелось бы видеть его завтра в десять часов утра. Кроме этого, доктор Гордон Чалмерс, руководитель исследовательского отдела. Вы можете застать его в Уотфорде, пока он не уехал из лаборатории. Если не получится, свяжитесь с ним дома. Я хочу видеть его здесь завтра в двенадцать. Отмените остальные встречи и оставьте мне достаточно времени, чтобы отвести Чалмерса пообедать.

Лучше всего закажите нам столик у Уилтона на Бери Стрит. Это все, спасибо. Через несколько минут я ухожу. Прикажите подать машину к подъезду через десять минут.

Когда мисс Кук удалилась, Мэнсон нажал одну из кнопок селектора и тихо проговорил:

– Поднимись ко мне на минутку, Саймон.

Внешность Саймона Эндина тоже была обманчива, как и у Мартина Торпа, но по-своему. За внешним лоском безупречного происхождения скрывалась душа бандита из Ист Энда. Для того, чтобы лавировать между изяществом и жестокостью, требовался определенный ум. Ему нужен был такой хозяин как Джеймс Мэнсон, как и Джеймсу Мэнсону рано или поздно на пути наверх, в борьбе за свое место среди акул капитализма, могли потребоваться услуги такого Саймона Эндина.