Оставались еще Дэвид и Брайс. Дэвид избегал его, а Брайс, казалось, заинтересовался тем, что его волновало, до тех пор, пока старик не начинал вербовать его в свою веру. Лайл ездил к нему каждую неделю, и они вели долгие разговоры. Путь старика был усеян препятствиями. Его еще одолевали внутренние бесы. Но с непреклонной волей, которая всегда была его силой и слабостью, он шел к намеченной цели. Если рай существует, то он планировал попасть туда.
Юрист посмотрел на Джулию:
— А вы, миссис Остриан, оформляете передачу своего наследства, включающего доходы от продажи ваших домов на Манхэттене и в Саутгемптоне со всем содержимым.
— Правильно. Мы с Сэмом вполне проживем на свои заработки.
В прошлом году она заработала огромные деньги на гастрольном турне. У них был красивый старый дом, который они отремонтировали, и она перевезла туда некоторые вещи из квартиры и из Саутгемптона, которые много значили для нее, — включая статую работы Родена и некоторые личные вещи матери и отца.
Она улыбнулась:
— Нам удобно, и мы счастливы.
— Очень хорошо.
Юрист открыл дверь и позвал двух молодых коллег. Каждый из них страница за страницей обсудил с Лайлом и Джулией все юридические документы. Они должны были визировать каждую страницу, а на некоторых еще ставить подпись и дату. Потом выпили бренди и закончили обсуждать второстепенные условия. Час спустя все было кончено, они встали, чтобы уйти, пожали юристу руку и поблагодарили его.
Тот задумчиво нахмурился:
— Это важный поворотный пункт. Все идет к тому, что в результате фонд будет включать около двадцати одного миллиарда долларов, то есть будет самым большим фондом в мире. Фонд Остриана и Редмонда для жертв холокоста и их потомков будет помогать улучшать ситуацию, о которой мир только говорит. Для меня было честью работать над этим проектом.
Они попрощались и на лифте спустились вниз.
Когда они вышли из здания, Лайл повернулся к Джулии:
— Ты не жалеешь, что так поступила? Ведь это огромные деньги.
— Да нет. А ты жалеешь?
— Нет, — улыбнулся Лайл.
Он просеменил по тротуару и поднял руку, чтобы поймать такси. Забравшись на заднее сиденье, он обернулся:
— До свидания, дети. Я люблю вас.
Они видели, как он махал им, пока такси не исчезло за углом заснеженного квартала.
Джулия и Сэм шагали по улице, взявшись за руки. Снежинки кружились в воздухе. Они отражали солнечный свет и мерцали, как серебряные монеты, ниспадая к земле. Джулия остро осознала, насколько она счастлива, и не столько из-за Сэма, сколько из-за возможности видеть его. Она смотрела на снег, на машины, на лица людей и улыбалась.
— О чем ты думаешь? — спросил Сэм.
— О том, что сегодня впервые мой дед сказал мне, что любит меня.
Он отпустил ее руку и обнял за талию. Они соразмеряли свои шаги, ведь предстояло идти вместе так долго. Всю жизнь.
* * *
ДНЕВНИК СВИДЕТЕЛЯ
Чуть больше года прошло с тех пор, как был убит Крейтон Редмонд, а также люди, нанятые им для убийств. Мы со старым Лайлом вместе нашли спасение. Это утешает меня, когда я перечитываю свои записи в блокноте.
Долгое время в течение последних десятилетий моей жизни я переживал ужасный кризис веры. Я был преисполнен ненависти. Я хотел убить Дэниэла Остриана и Лайла Редмонда. Я хотел, чтобы они и их семьи пострадали так же, как пострадали я и моя семья. Сатана является во многих обличьях, но, помогая Лайлу обратиться от греха к любви, я помогал себе. Я молюсь за его душу и знаю, что он молится за мою.
Сейчас я нахожусь в Риме, и город оживленно готовится к Рождеству. Ватикан звенит от песен и молитв. Мощенные булыжником улицы за его пределами кишат верными и заблудшими. Я разыскиваю здесь грешников. Это хорошая жизнь, и я доволен ею.
Автор выражает благодарность
Любознательность — мое счастье и моя беда. Когда я начинала этот роман, мне предстояло многое узнать. Разные люди делились своим опытом на ранней стадии этого проекта, потом читали и проверяли готовую рукопись или ее большие фрагменты.
Обладатель многих наград, психолог и писатель, доктор философии Люси Джо Палладино щедро делилась со мной сведениями о конверсивных нарушениях, гипнозе и о нюансах терапевтического внушения.
Доктор философии Александр Щедринский, хранитель предметов искусства и преподаватель химии, — эксперт по Янтарной комнате. Он направлял меня во всем, что касается легендарной комнаты и ее захватывающей истории.
Писатель и бывший агент Филип Шелтон проследил за тем, чтобы работа разведки была описана точно и в законных пределах.
Вдохновлял меня и Деннис Швендтнер, слепой пианист. Его талант и карьера доказывают, что жизнь торжествует на всех уровнях восприятия.
Обозреватель и публицист Фред Клейн рассказывал мне не только о плохом, но и о хорошем в мире политики.
И Деннис Линдс, мой дорогой муж и коллега-писатель, решал со мной все проблемы, бесконечно читал, перечитывал и редактировал текст, а также высказывал предположения, которые всегда оказывались правильными.
Я также очень обязана своему агенту Генри Моррисону не только за помощь в том, чтобы этот роман начался так, как надо, но и за то, что он привел меня к новым издателям.
Трис Коберн — это редактор, о котором можно мечтать: умный, умеющий поддержать, терпеливый и готовый отстаивать то, во что он верит.
Директор издательства Эмили Бестлер любит хорошую литературу, и ее поддержка, вкус и суждения были неоценимы. Издатель Джина Сентрелло великодушно взялась за дело, тонко направляя его на всех уровнях.
Все это относится и к моему международному агенту Данни Барору, чьи телефонные звонки делают день светлее. Он — агент с волшебным чутьем.
Наши дети оказывали нам помощь, выясняя разные детали: Джулия Стоун фотографировала и делала подробные заметки во время наших походов по Нью-Йорку, Пол Стоун исследовал юридические вопросы, Дейрдра Линдс — музыкальные, Кейт Линдс и Джулия Фейсик занимались цитатами, а Катрина Баум комментировала бесконечные сценарии.
И наконец, я очень благодарна за все советы и теплую поддержку Кармен Бри, Артуру Кормано, Джулии Каннингэм, Нэнси Джулиани, Гэри Гулбрансену, Сюзан Майлс Рулбрансен, Кею Херлберту, Кэти Джейкобсон, Рэнди Кеннеди, Венделлу Клосснеру, Кристине Макнот, Лайзе Меркл, Эрику Мукогаве, Джину Рилу, Брайану Робертсону, Илейн Рассел, Джиму Стивенсу, Эми Стокхеймер, Мэри-Эллен Стрендж и Чаку Уоррену.
Очень красива. Великолепна [фр.).
Обязательно (фр.).
Любовь (фр.).
Такова жизнь (фр.).
Друг мой (фр.).
Музыкальная школа и консерватория, лучшая в США. Находится в Нью-Йорке в Линкольновском центре исполнительских искусств.
Браво! Браво, Джулия Остриан! (исп.)
Спасибо (ит.).
Замечательно (ит.).
Сенсационно (ит.).
Фешенебельный район Лондона неподалеку от Гайд-парка.
Сплит — фруктовый салат с мороженым, взбитыми сливками и орехами.
Роман написан в 1998 году, так что речь может идти только о Буше-старшем.
Способ (лат.).
Трупное окоченение (лат.).
Архитектурный стиль, введенный итальянцем Андреа Палладио (1518 — 1580).
Arbor Knoll означает «холм с беседкой, увитой плющом».
О. У. Холмс-младший (1841 — 1935) — член Верховного суда США (1902 — 1932). Считал свободу слова допустимой лишь в определенных пределах.
Улица в Лондоне, где расположены ателье дорогих мужских портных.
Святая Бригитта (Бригит. Биргитта, ок. 1303 — 1373) — шведская католическая монахиня, святая покровительница Швеции. Написала сборник повествований о своих видениях под названием «Откровения».
Хеллз-Китчен (Hell's Kitchen, буквально «Адская кухня») — район Нью-Йорка между 34-й и 59-й улицами от 8-й авеню до реки Гудзон; в начале XX века считался рассадником преступности.
Ничего (исп.).
Курфюрстендамм, или Ку-дамм, — одна из главных улиц Западного Берлина.
Pledge и Windex — чистящие средства для мебели и домашней утвари производства компании S. С. Johnson.
Свенгали — герой романа «Трильби» Джорджа Дюморье, зловещий демонический гипнотизер, подчинивший своей воле главную героиню произведения.
