Наступившая вслед за тем тишина была нарушена пулеметной очередью.
Внизу, под окнами, раздались крики. Люди орали что-то друг другу, устремившись на звуки выстрелов, которые со все возрастающей яростью гремели по всему периметру владений Райнемана.
Дэвид наблюдал за поднявшейся суматохой. Под окнами своей спальни он насчитал пятерых выскочивших из тайных укрытий охранников. Справа от него полыхал ослепительно яркий свет дополнительно включенных прожекторов, направленных на элегантный дворик у входа в особняк. Взревели мощные автомобильные двигатели. Отдаваемые испуганными голосами команды раздавались все чаще и чаще.
Вылезая из окна, он крепко держался за подоконник, пока его ноги не коснулись карниза.
Оба «люгера» заткнуты за пояс, нож зажат в зубах: он не мог позволить себе спрятать это холодное оружие, чтобы иметь возможность в любой момент швырнуть его, если того потребуют обстоятельства.
Сполдинг прошел по карнизу вдоль стены. До водосточной трубы оставался лишь фут.
Взрывы и стрельба у ворот усилились. У Дэвида вызвали настоящее изумление не только исключительная оперативность Ашера Фельда, но и его удивительные организаторские способности. Похоже, руководитель местного отделения «Хаганы» привел к «Гнезду ястреба» небольшое, но отлично вооруженное войско, чуть ли не целую армию.
Ухватившись правой рукой за водосточную трубу и осторожно переступая ногами, он приблизился к ней вплотную и нажал на опорное кольцо, испытывая его крепость. Потом, держась за обод обеими руками, оттолкнулся от стены и повис на трубе, обхватив ее крепко ногами.
Перебирая руками, он начал спускаться вниз.
Сквозь шум выстрелов Дэвид внезапно услышал громкий грохот над головой и крики, издававшиеся и на немецком, и на испанском языках. Он тотчас же понял, что деревянная дверь в спальню была выбита.
В комнату, которую он только что покинул, ворвались.
Дэвид находился сейчас на уровне второго этажа, рядом с балконом. Обхватив правой рукой водосточную трубу, левой он ухватился за балконную решетку и повис футах в тридцати над землей, будучи твердо уверенным в том, что сверху его не заметят.
Ворвавшиеся в его комнату люди были уже у окон. Не потрудившись открыть задвижки, они выбили рамы. Послышался звон разбитого стекла и скрежет металла оконного переплета.
С поля битвы, разгоревшейся примерно в четверти мили от «Гнезда ястреба», со стороны простершихся под черным пологом неба лугов, раскинувшихся где-то за лесом, донесся еще один оглушительный взрыв. Ударная волна докатилась до особняка, и один из прожекторов тут же погас. Ашер Фельд, судя по всему, наступал. Дэвид мог лишь догадываться, что укрыться от перекрестного огня, который вела его группа по своему противнику, было практически невозможно. Члены «Хаганы» сражались отважно, не щадя не только врага, но и своей собственной жизни.
Голоса над головой Сполдинга удалились от окна. Воспользовавшись этим, он отпустил балконную решетку и вновь повис на трубе, обхватив ее руками и ногами.
Лезвие по-прежнему торчало между зубами, доставляя боль плотно сжатым челюстям.
Обдирая ладони и пальцы об изъеденный временем металл, Дэвид заскользил по трубе вниз, пока наконец не коснулся ногами земли.
Убрав изо рта нож, он вытащил из-за пояса «люгер» и, добравшись до тропы для верховой езды, помчался по ней в сторону проглядывавших из мрака деревьев. В лесу он бежал уже по погруженному в темноту коридору, образованному стоявшими прямыми рядами деревьями, готовый при первом же звуке раздавшихся вблизи выстрелов укрыться между стволами.
Ждать ему пришлось недолго. Четыре выстрела прогремели один за другим. Пули, просвистев над его головой, впились в толстые стволы близстоящих деревьев.
Укрывшись за стволом одного из лесных великанов, Сполдинг выглянул осторожно, чтобы узнать, в чем там дело. Тот, кто стрелял, находился один. Он стоял у особняка, возле водосточной трубы, по которой только что спускался Дэвид. Затем к нему присоединился еще один охранник, прибежавший со стороны площадки для игры в крокет с огромным доберманом, натягивавшим туго поводок, который он держал в руке. Оба стража начали кричать друг на друга, не в силах решить, кто из них главный, а кто – подчиненный. Собака, ничего не понимая, на всякий случай свирепо лаяла.
Пока они пререкались, во дворике у парадного входа в особняк раздались две пулеметные очереди. Погасли еще два выведенных из строя прожектора.
Дэвид увидел, что оба охранника, умолкнув, застыли. Их внимание переключилось на пальбу у фасада «Гнезда ястреба». Охранник с собакой, дернув ее за поводок, подошел вместе с ней к стене здания, чтобы не быть у противника на виду. Его же собрат по оружию бросился было на землю, но тотчас вскочил и побежал вдоль стены в сторону дворика, на ходу призывая товарища следовать за ним.
А затем Сполдинг заметил его. Он стоял несколько выше, чем Дэвид, спустившийся вниз по тропе. И немного правее. Сквозь листву было видно, что он взирал с террасы на газон и бассейн.
Эрих Райнеман вышел на террасу из холла через одну из дверей. Отдавая команды, финансист испытывал безудержную ярость, а вовсе не страх. Выстраивая боевые порядки, создавая линии обороны, он являл собою в сей грозный час, когда противник вздумал взять штурмом его крепость, образ некоего мессианского Цезаря, приказывающего своим когортам идти в атаку на врага. В атаку! В атаку! Только вперед!
Сзади него Сполдинг разглядел трех человек. Райнеман крикнул им что-то, и двое из них тотчас исчезли, скрывшись внутри здания. Третий начал что-то доказывать своему господину. И зря: Райнеман без малейшего колебания пристрелил его. Тело убитого им человека упало вниз и исчезло из поля зрения Дэвида. Финансист между тем отбежал в сторону и, скрытый частично за балюстрадой, начал орать, обращаясь, как казалось, к стене.
Он не просто орал, а зловеще.
Вскоре Дэвид услышал сквозь звуки выстрелов приглушенное, ровное жужжание. И тогда он понял, что Райнеман, повернувшись к стене, отдал своим подчиненным очередное распоряжение.
И вот теперь ему посылали с берега реки электрокар.
Пока там его солдаты сражаются, Цезарю лучше держаться подальше от поля битвы.
Райнеман – свинья. Самый настоящий диктатор, не считающийся с волей других. Поганящий все, к чему ни прикоснется, и не чтящий никого и ничего.
«Не сомневаюсь, мы сможем с вами договориться…»
«Всегда ведь найдется запасной вариант, не так ли?»
Дэвид, выскочив из укрытия, помчался по дорожке в обратном направлении, к тому месту, где к лужайке под террасой подходили сад, с одной стороны, и лес – с другой. Оказавшись у белого стола с ножками из металла, – у того самого, за которым сидел Леон, склонив свое истощенное тело над чертежами, – он огляделся. Однако Райнемана в данный момент нигде не было видно.
Но он должен быть тут! Должен быть!
Сполдинг понял внезапно, что одна из главных причин, по которой его отозвали из Лиссабона и заставили объехать полсвета в то время, как вовсю бушевал огненный пламень и уделом многих и многих людей стали неисчислимые страдания, заключалась в человеке, стоявшем сейчас чуть выше его, на террасе, и скрытом от его взоров балюстрадой.
– Райнеман!.. Райнеман, я здесь!
Огромная туша финансиста метнулась к перилам. В руках у него был автомат «штернлихт». Мощное, грозное оружие.
– Послушай-ка, ты!.. Ты уже труп! – крикнул Райнеман, открывая огонь.
Дэвид бросился наземь и, опрокинув стол, укрылся за ним. Пули с шумом впивались в землю и рикошетом отскакивали от металла.
– Твои фокусы дорого тебе обойдутся, Лиссабонец! – продолжал вопить Райнеман. – Мои люди отовсюду сойдутся сюда! Их будут сотни! Через пару-другую минут!.. Выходи, Лиссабонец! Покажись! Тебя так и так ждала бы смерть, но ты ускорил ее! Уж не думал ли ты, что я позволю тебе уйти отсюда живым?! Я бы никогда не сделал такого! Выгляни! Все равно ты мертвец уже!
Дэвид понял все. Этот манипулятор не станет ссориться с людьми из Вашингтона и в то же время не позволит человеку из Лиссабона встать у него на пути. В Мендаро будут отправлены чертежи. Но не резидент из Лиссабона.
Его должны были бы убить по дороге в Мендаро.
Это ясно как божий день.
Дэвид поднял «люгер». В его распоряжении будет одно лишь мгновение, не более того. Сперва – отвлекающий маневр, и только потом – какая-то доля секунды на выстрел.
Но и этого мига, каким бы коротким он ни был, окажется достаточно, чтобы сразить Райнемана…
Ведь для него не прошло даром его пребывание в северных областях Пиренейского полуострова, он много чему научился там.
Он начал царапать пальцами левой руки землю рядом с собой и рвать с газона траву. Набрав полную пригоршню того и другого, он бросил их в воздух, слева от себя. Черные крупицы земли вперемешку с травинками образовали легкое облачко. Долетавшие издали тусклые отблески от огненных вспышек, прорезавших мрак все ближе и ближе, как бы увеличивали его в размерах, придавая ему неестественно огромный вид.
