— Ваши подлодки способны защитить нас? — спросил Рамиус.
— Вы имеете в виду — могут ли они выпустить торпеды в русскую подлодку? — покачал головой Манкузо. — Только если она нападёт на них первой. При нормальных условиях мы вынуждены удержаться от стрельбы.
— Что? — Райан был поражён услышанным.
— Вы хотите начать войну? — улыбнулся Манкузо, словно ситуация, в которой они оказались, была забавной. — Это и произойдёт, если боевые корабли двух стран начнут обмениваться торпедными залпами. Нужно выпутаться из этого положения иным способом.
— Успокойтесь, Райан, — заметил Рамиус. — Такова наша обычная игра. Ударные подлодки пытаются найти нас, а мы делаем все, чтобы им это не удалось. Скажите, капитан Манкузо, на каком расстоянии вы обнаружили нас у берегов Исландии?
— Я не успел внимательно изучить ваши карты, капитан, — задумчиво произнёс Манкузо. — Думаю, милях в двадцати — это примерно тридцать километров.
— А тогда мы шли со скоростью тринадцать узлов — шум возрастает быстрее, чем скорость. Мне кажется, нам следует направиться сейчас на восток, медленно, стараясь не обнаружить себя. Включим гусеницу и пойдём со скоростью шесть узлов. Вы ведь знаете, что советские гидролокаторы не столь чувствительны, как американские. Согласны, капитан?
— Это ваш корабль, сэр, — кивнул Манкузо. — Позвольте предложить движение в северо-восточном направлении? Таким образом мы окажемся позади наших ударных подлодок через час, может быть, даже меньше.
— Согласен. — Рамиус встал и подошёл хромая к пульту управления, где открыл люки туннельных движителей, затем вернулся к телефону и отдал необходимые распоряжения. Через минуту включились моторы гусеницы, и скорость начала медленно увеличиваться.
— Право руля десять градусов, Райан, — скомандовал Рамиус. — И плавно поднимите плоскости рулей глубины.
— Право руля десять и плавно поднять рули глубины, — отрепетовал Райан, довольный тем, что они что-то предпринимают.
— Ваш курс теперь ноль-четыре-ноль, Райан, — послышался голос Манкузо от прокладочного столика.
— Курс ноль-четыре-ноль, проходим через три-пять-ноль. — Сидя в кресле рулевого, Райан слышал рокот воды, проносящейся по левому туннелю. Примерно через каждую минуту раздавался глухой рёв, который длился три или четыре секунды. Стрелка на указателе скорости перед ним переползла за четыре узла.
— Боитесь, Райан? — усмехнулся Рамиус. Джек выругался про себя.
— И немного устал. — В голосе его слышалась дрожь.
— Знаю, что вам нелегко. Вы отлично проявили себя — для человека без всякой подготовки, впервые оказавшегося на подводной лодке. Мы опоздаем с прибытием в Норфолк, но придём туда, можете не сомневаться. А вам приходилось плавать на подводном ракетоносце, Манкузо?
— Да, конечно. Успокойтесь, Райан. Ракетоносцы приспособлены именно для этого. Как только нас начинают искать, мы просто исчезаем. — Американский капитан поднял голову от карты, на которой монетами отметил позиции остальных трех подлодок. Он решил было пометить их более чётко, но передумал. На карте вблизи берега виднелись весьма любопытные пометки — что-то вроде заранее рассчитанных позиций для пуска ракет. Морская разведка сойдёт с ума при виде этого.
Теперь «Красный Октябрь» шёл на северо-восток шестиузловым ходом. «Коновалов» двигался на юго-восток со скорость три узла. «Поги» направлялся на юг двухузловым ходом, а «Даллас» — на юг, развив пятнадцать узлов. Все четыре подлодки находились сейчас внутри круга диаметром шесть миль и все сближались, направляясь к одной точке.
Ударная подлодка «В. К. Коновалов»
Туполев испытывал огромное удовлетворение. По какой-то непонятной причине американцы выбрали тактику выжидания. Куда более разумным, думал он, было бы для одной из ударных подлодок сблизиться с ним и прогнать его, дав тем самым возможность подводному ракетоносцу, сопровождаемому другой ударной подлодкой, миновать их и уйти. Ну что ж, в море ситуация никогда не повторяется. Он отхлебнул чаю из кружки и выбрал бутерброд.
Его акустик услышал в наушниках странные звуки. Они продолжались всего несколько секунд, а затем пропадали. Видно, это какое-то отдалённое сейсмическое явление, подумал мичман.
Подводный ракетоносец «Красный Октябрь»
Ракетоносец подвсплыл из-за положительной плавучести, и теперь Райан опустил рули глубины на пять градусов, чтобы снова опуститься на сто метров. Он слышал, как капитаны обсуждали отсутствие термоклина. Манкузо объяснял, что для этого района в том нет ничего необычного, особенно после свирепых штормов. Оба пришли к выводу, что это не слишком хорошо. Было бы куда лучше укрыться под слоем температурного скачка.
Джоунз стоял у кормового входа в центральный пост и потирал уши. Русские наушники были далеко не такими удобными, как американские.
— Шкипер, я слышу что-то на севере, шум то появляется, то исчезает… Мне не удалось запеленговать его.
— Чья это лодка? — спросил Манкузо.
— Не знаю, сэр. Активные акустические системы на этом ракетоносце не такие плохие, а вот пассивные никуда не годятся, шкипер. Нельзя сказать, что мы совсем слепые, но вроде того.
— Ну хорошо, если услышишь что-то, сообщи.
— Слушаюсь, капитан. У вас здесь есть кофе? Господин Бугаев послал меня за ним.
— Я скажу, чтобы вам принесли кофейник.
— Спасибо. — Джоунз вернулся на своё место.
Ударная подлодка «В. К. Коновалов»
— Товарищ командир, я обнаружил контакт, но не знаю, что он собой представляет, — доложил мичман по телефону.
Туполев вернулся в гидропост, дожёвывая бутерброд. Русским очень редко удавалось обнаружить «огайо» — если быть точным, всего три раза, и в каждом случае добыча исчезала через несколько минут, — так что ни у кого не было данных о характеристиках этого класса подлодок.
Мичман передал Туполеву запасную пару наушников.
— Может потребоваться несколько минут, товарищ командир. Шум то появляется, то снова исчезает.
Воды у американского побережья хотя и почти изотермические,[46] но их нельзя назвать идеальными для акустических систем. Небольшие течения и водовороты создавали двигающиеся препятствия, которые отражали и направляли звуковую энергию непредсказуемым образом. Туполев сел рядом с акустиком и начал терпеливо слушать. Прошло пять минут, прежде чем сигнал вернулся.
— Вот послушайте, товарищ командир, — махнул рукой мичман.
Лицо Туполева побледнело.
— Пеленг?
— Звук слишком слабый и недостаточно продолжительный для точного пеленгования, но предположительно три градуса в каждую сторону, от ста тридцати шести до ста сорока двух.
Туполев снял наушники и прошёл в носовой отсек. Там он схватил за руку замполита и быстрым шагом повёл его в кают-компанию.
— Это «Красный Октябрь»!
— Не может быть. Командование флота сообщило, что его гибель была подтверждена визуальным осмотром обломков. — Замполит отрицательно покачал головой.
— Нас обманули. Акустический почерк гусеницы не спутаешь. Он захвачен американцами и находится недалеко от нас. Мы должны уничтожить его!
— Нет. Необходимо запросить указания из Москвы.
Замполит — преданный коммунист, но он служил на надводных кораблях и ничего не понимает в подлодках, подумал Туполев.
— Товарищ замполит, понадобится несколько минут для всплытия, десять или пятнадцать для передачи донесения в Москву и ещё тридцать, чтобы получить ответ — если он вообще поступит. И у нас потребуют подтверждения информации! Сколько времени уйдёт на всё это? Час, два, три? За это время «Красный Октябрь» успеет уйти. Мы получили приказ и должны выполнить его. У нас нет времени связываться с Москвой.
— А если вы ошиблись?
— Я не ошибся, товарищ замполит! — прошипел Туполев. — Мой доклад о контакте с «Красным Октябрём» будет занесён в корабельный журнал вместе с моими рекомендациями. Если вы запретите торпедную атаку, я и это запишу в журнал. Тогда вся ответственность падёт на вас. Решайте!
— Вы уверены?
— Уверен!
— Ну хорошо. — Замполит словно обмяк. — Как вы собираетесь потопить его?
— Торпедой, и как можно быстрее, прежде чем у американцев появится возможность уничтожить нас. Идите к себе, товарищ замполит.
Оба офицера вернулись в центральный пост. Шесть носовых торпедных аппаратов «Коновалова» были заряжены 533-миллиметровыми торпедами Мк-С, которые наводились на цель на расстоянии с помощью проводов. Требовалось лишь одно — указать цель.
— Акустик, поиск цели в носовом секторе всеми активными системами! — скомандовал Туполев.
Мичман нажал на кнопку.
